Пошел воздух из баллонов в станцию. А из станции не уходит ни грамма. Давление растет. Станция в какой-то момент может и лопнуть.
Глазков бросился в другой конец станции, открыл аварийный клапан. Минут десять были на грани. Чуть не поседел. Но давление все таки стравили. Остановили процесс.
Немного успокоились. Стали разбираться. Оказалось, что перерыв в тренировках сказался и такой вроде операции, как работа с клапаном.
Глазков перепутал разъемы. Так что вывод простой. Доверяй, но проверяй бортовой инструкцией даже себя.
Дальше все было просто – как учили. И как очень любил работать Горбатко. Читаешь инструкцию и выполняешь все действия.
Старый воздух был вытеснен новым воздухом из баллонов. Атмосфера в станции была заменена успешно.
Нужно заметить такую деталь. На тренировках космонавты на станции все операции выполняли в спортивных костюмчиках. На орбите все операции естественно выполнялись в скафандрах. Только шлемы были открыты. В случае непредвиденной разгерметизации времени у них было достаточно. Так что, это тоже повлияло на практические навыки работы с оборудованием.
24 ФЕВРАЛЯ.
После партийного собрания в отделе Шонин попросил остаться всех. Его возмутило выступление Жегунова по поводу нехватки людей. Он сказал.
– Уже давно завершена реорганизация, а в вашем отделе продолжают выражать недовольство. Мы никого не забрали из вашего отдела на другие тренажеры. В других отделах по одному человеку на тренажер осталось. У вас налаженный режим тренировок, а в других отделах выбивают каждый час тренировок у промышленности. Елисеев с Глушко хотят создать у себя собственную тренажерную базу и готовить космонавтов. Борьба с ними отнимает много сил и энергии. Сейчас в Центре заканчивает работу комиссия Генштаба. Это результат этой борьбы.
Все эти вопросы технической и иной политики должны разъяснять подчиненным их начальники. Я сейчас вижу, что они этого не делают.
Тоже самое относится и к вопросам кадровой политики. Я не вижу инициативы со стороны начальников, а самому все решить мне достаточно трудно. И может быть не всегда справедливо.
Так что давайте работать вместе и думать о перспективе в нашей работе.
25 ФЕВРАЛЯ.
После успешного завершения программы работ на станции Экипаж Горбатко-Глазков возвратились на Землю. Посадили их в нерасчетном районе. К тому же при посадке не сработали двигатели мягкой посадки. Возвращаемый аппарат перевернуло и космонавты оказались в положении вниз головой.
Снова разборки и поиски виновных.
4 МАРТА.
Заступил на дежурство по управлению. В 22.40. у нас произошло землетрясение в 3–4 балла. Особых колебаний не было, но люстры качались. И море тревожных звонков.
5 МАРТА.
В Звездном городке встретили Горбатко с Глазковым.
Горбатко В. В. награжден орденом Ленина и второй медалью Золотая Звезда. На родине Героя будет установлен его бюст.
Глазков Ю. Н. награжден орденом Ленина и медалью Золотая Звезда. Ему присвоено звание Герой Советского Союза и звание Летчик-космонавт СССР.
Министр обороны присвоил Глазкову звание полковник-инженер.
Комиссия Генштаба завершила свою работу и признала целесообразным проводить подготовку космонавтов в Центре. Но вряд ли Елисеев и компания согласятся с таким выводом. Борьба будет продолжена.
На встрече со специалистами экипаж ответил на множество вопросов и очень подробно.
В конечном итоге они заявили, что при работе по 12–13 часов можно выдержать полет до месяца. Потом результата не будет. Работу космонавтов надо упорядочивать.
Нужно усовершенствовать и технику. При том освещении, что было на станции, можно ослепнуть через месяц работы. Некоторые транспаранты уже выгорели и контроль по ним проводить нельзя.
Экипаж чувствовал себя неплохо с первых дней, но долго приспосабливался к работе в невесомости. Все разлетается, все теряется. Глазков дополнительно привез с собой несколько десятков крепящих резинок, но их хватило только на первые дни. Горбатко даже отругал Глазкова за то, что он мало прихватил с собой резинок.
По поводу неприятных запахов было высказано предположение, что Волынов с Жолобовым просто стеснялись сказать друг другу о том, что запахи идут от них самих.
Челомей хочет отправить на станцию еще один экипаж, но для этого нет транспортных кораблей. Глушко обещает сделать дополнительный корабль не раньше чем через 4 месяца. Но к этому времени не будет смысла в полете на станцию, так как ее технический ресурс будет полностью выработан.
7 МАРТА.
Сегодня я положил на стол Жегунову ведомость «сдачи зачетов по умению работать с оборудованием групп обслуживания с пульта инструктора тренажера Иртыш помощником ведущего инженера майором- инженером Лесниковым В. С.».
Мне надоели постоянные высказывания Жегунова о моей недостаточной подготовке, о низком уровне обеспечения тренировок. Я сам составил ведомость и сдал зачеты начальникам групп о том, что я умею правильно и грамотно работать с их оборудованием и системами с пульта инструктора.
Зачеты сдавал две недели, но все начальники групп расписались в ведомости.
– Я посмотрю, – сказал Жегунов. На том разговор и закончился.
АПРЕЛЬ-МАЙ-ИЮНЬ.
На службе все идет ритмично, без особых проблем.
Я отгулял отпуск, во время которого познакомился с замечательной девушкой.
С Люсей официально оформили развод, в котором мы фактически находились уже года три.
По этому поводу больше эмоций было не у нас с Люсей, а на службе. Пришлось пройти разбирательство и по партийной линии, и поэтапно с начальниками разных уровней. Выдержал всю эту мутоту.
Жегунов лег в госпиталь по поводу возможного ухода в запас. И многие изменили свое поведение и отношение к нему. Даже Рышков. Он готов отпустить всех в другие подразделения с повышением, так как рассчитывает и сам вскоре уйти в Ногинск на должность начальника отдела. К чему все это приведет не знаю. Меня больше задело то, что моим начальником может вскоре стать Челяпов. Серкин уходит на повышение и на его место планируют поставить Володю. Шонин с ними уже беседовал. Хотя возможно Челяпов так и останется у себя на вычислительном комплексе, но уже ведущим. А мне дадут техника в помощь или придумают другой вариант.
Во всяком случае в плане продвижений по службе меня нет.
1 АВГУСТА.
Толя Лучко ушел ведущим на станцию ДОС. Вернее учебно-тренировочный макет станции «Салют» (ДОС). Раньше макетом ведал Сергей Колганов.
Методов своей работы Толя не изменил. Игнорирует все вопросы Сергея.
Тогда Колганов перестал отвечать на вопросы Толи Лучко. Толя не выдержал.
– Сергей, ты что не слышишь? Я ведь тебя спрашиваю.
– Слышу. Но отвечаю так же, как ты отвечаешь мне.
Толя рассмеялся, но остался прежним. Сергей очень обрадовался, когда Толя собрался в отпуск.
– Хоть что-то путное успею сделать для макета.
Дело в том, что Толя усиленно занимается теорией станции, а практическими делами станции сам не занимается и Сереге не позволяет проявлять инициативу.
Сам я работаю на тренажере по функциональным обязанностям за двух ведущих и за себя родного – помощника ведущего.
По интернациональным экипажам предварительно назначены экипажи: Губарев-Ремек,
