приглядываются друг к другу. Свободней всех себя чувствует только Попов. И это помогает другим.
За напряженной работой, розыгрышами и шутками дни летели быстро и незаметно.
Больше всего запомнилась и доставила всем удовольствие работа с аппаратурой «Таврия». Это был новый эксперимент для обоих экипажей. Суть эксперимента состояла в разделении биопрепаратов методом электрофореза на отдельные фракции (сгустки) однородных биологических веществ на макромолекулярном и клеточном уровне. На земле такой эксперимент не удавался. В космосе все получилось как нельзя лучше. Поэтому появилась возможность отделить вещество с необходимыми свойствами из общей массы и получать сверхчистые биологически активные вещества.
Серебров с Савицкой при работе по эксперименту «Пирамиг» допустили несколько ошибок, из-за непривычки работать в полной темноте. Получили выговор от Лебедева. В ответ они разыграли его, признавшись в ошибке, которой на самом деле не совершали.
Ответ от Лебедева не заставил себя ждать. Он заставил поволноваться и Сереброва и Савицкую. Они поверили его утверждению, что сигнал «Авария» на пульте управления, результат их неправильных действий, и что эта авария выводит как следствие из строя несколько систем сразу. Хотели уже докладывать Земле. Но в последнюю минуту Лебедев смилостивился, признался в розыгрыше. Но не применул посоветовать, лучше изучать материальную часть.
Центром примирения всегда оказывался Попов. Он же успокаивал и поднимал настроение коллегам, когда видел, что пора растормошить ребят.
Все долго смеялись над его изобретением метода питья кавказского сувенирного чая из фляги. В космосе это сделать непросто. И Попов нашел выход. Он брал горлышко фляги в рот, подпрыгивал и резко приседал. Все что в рот попадало, с тех пор, космонавты стали называть одним» бульком».
Бульк Попова всегда был больше, чем у других. Как они не старались рассчитать свой прыжок или скопировать прыжок Попова.
Наконец настал последний день в гостях. Накануне долго и тщательно упаковывали свои вещи, результаты экспериментов. Главным такелажником был Попов. Но уложились.
Утром уложились и с маленькой суматохой доделали все дела. Короткое прощание. Последний телерепортаж. Закрыты переходные люки. Команда на расстыковку.
Посадка экипажа Попов-Серебров-Савицкая прошла штатно, хотя и не без происшествий. Чтобы обеспечить себе большую свободу действий в случае необходимости, Попов не привязался. Во время приземления был сильный порыв ветра. Корабль положило набок, протащило и изрядно помотало. Но Попов успел во-время отстрелить парашют и положение застабилизировалось. Савицкая, как могла, старалась помочь командиру. Хватала его руками, пытаясь смягчит удары, чтобы Попов не нахватал синяков и шишек.
НА ЗЕМЛЕ. Попов Л. И. награжден орденом Ленина.
Сереброву А. А. и Савицкой С. Е. присвоены звания Герой Советского Союза с вручением орденов Ленина и медали «Золотая Звезда».
Сереброву А. А. и Савицкой С. Е. присвоены звания «Летчик-космонавт СССР».
НА ОРБИТЕ. Березовому с Лебедевым дали всего один день отдыха после гостей. Нужно было осуществит перестыковку космического корабля «Союз-Т7» с агрегатного отсека станции на переходный. Ожидался приход очередного грузовика «Прогресс», он должен был стыковаться только на агрегатный отсек. Перекачку топлива можно было производить только оттуда.
И на земле, и на орбите все немного волновались. Ведь почти 4 месяца экипаж не тренировался в проведении стыковки. Все должно было произойти в автоматическом режиме, но и нештатные ситуации не спрашивают разрешения, когда им появиться.
Расстыковались и отошли от станции на безопасных 200 метров. Станция в свою очередь плавно развернулась на 180 градусов. Режим причаливания со скоростью 0,3 метра в секунду завершился мягким толчком. Стыковка завершена.
Полтора часа ушло на проверку герметичности стыка и Березовой с Лебедевым открыли люк в станцию. Уж очень они проголодались и замерзли.
Земля просила их не входить в станцию до сеанса связи, чтобы посмотреть на них в момент перехода. Поэтому космонавты попили чайку, согрелись и перед самым сеансом связи вернулись в транспортный корабль для телевизионной имитации входа.
Теперь до 10 декабря они снова будут только вдвоем.
СЕНТЯБРЬ.
НА ЗЕМЛЕ. Много работы по доработкам тренажеров под программы предстоящих в 1983 году полетов. И снова противоборство с фирмой, возглавляемой Главным Конструктором Глушко. Не дают макетов приборов. Не дают исходных данных для доработки систем. Приходится доставать через личные связи и привозить документы в карманах. Не согласовывают технические и тактико-технические задания под разными предлогами. При любой возможности вычеркивают наши тренажеры из план-графиков военно- промышленной комиссии. В этих условиях наши специалисты все же доработали тренажер «Амур». Теперь космонавты могут отрабатывать свои действия по дозаправке объединенной двигательной установки станции.
Начался новый учебный год. Семинары по марксистско-ленинской подготовке. Школа основ марксизма-ленинизма. Вечерний университет марксизма-ленинизма. Везде надо обеспечить личный состав и контролировать посещаемость и успеваемость.
Нельзя забыть и о женсовете, и о профсоюзном собрании, и об отчетно-выборных партийных собраниях разных уровней.
И конечно общие технические вопросы. Подготовить перечень научно-исследовательских работ, проводимых сотрудниками отделения за пять лет, с краткими аннотациями. Подготовить данные к тематическому плану по испытаниям техники в 1983 году. И так далее, и тому подобное.
1 сентября Звездный городок торжественно встретил экипаж Попова. И почти сразу же Попов с Савицкой встретились со специалистами.
Савицкая считает, что над динамикой полета станции на УТМ в принципе работать не надо. Нужно сделать общую шумовую картину. В первые дни работы на станции в реальных условиях космоса шум был для нее неожиданным и мешал, даже оглушал. Ее можно понять. Ведь с динамикой по управлению станцией она и не работала. Это дело экипажа основной экспедиции.
Попова больше волновали вопросы взаимодействия экипажа при выполнении сложных экспериментов и выполнении программ типовых зон – виток, сутки, трое.
Этим вопросом специалисты занялись сейчас вплотную. После многочисленных заявлений космонавтов и шума, который поднял в многочисленных инстанциях А. Леонов.
Из 30 минут радиосвязи, экипаж на станции уточняет более 25 минут что, где лежит для предстоящего в суточной программе эксперимента. Спросит. Пойдет посмотрит. Там нет. Снова спрашивает. Идет в другое место. И так, пока не найдет нужный кабель для замены, инструмент или прибор. В результате не успевают и просят дополнительное время для проведения работ. На сентябрь Березовой с Лебедевым не выполнили запланированную программу научных работ.
И все и-за того, что на земле экипажи не отрабатывают взаимодействие в своей работе. Отрабатывают на УТМ автономную работу с отдельными приборами. В этот период все у них под рукой. Все подготовлено нами. А в космосе инструктора нет. Что-то лежит не так как привычно, и бегут за секундами секунды, минуты, а то и часы в поисках нужного инструмента.
С другой стороны. Каждый экипаж создает на станции свой «домашний беспорядок». Поработал с инструментом, и положил его в удобное лично для себя место, но не в положенное по бортовой документации. Потом забыл и при следующей работе начинаются поиски инструмента. Со временем получается настоящий ералаш, в котором уже и сам хозяева не могут толком разобраться.
Когда на станцию прилетает новый состав основной экспедиции, то он практически не узнает облик станции привычный ему по тренировкам. И начинаются многочисленные сеансы связи нового экипажа со старым. Все стараются вспомнить, где что они положили.
Чтобы этого не было надо уже при работе на УТМ, а лучше на комплексном тренажере станции, приучать космонавтов работать правильно, в комплексе. От включения освещения при расконсервации станции до выполнения сложнейших научных экспериментов.
