речку Ждановку.
Не успели они пройти и ста метров, как случилась беда.
Жорка сначала даже не понял, что произошло. На середине речки стояла старая обшарпанная баржа. Он повернул катер вправо, между берегом и баржей. И вдруг резко клюнул носом и больно треснулся лбом о ветровое стекло.
Тамико тоже рвануло вперед, она успела подставить руки, но рывок был так силен, что руки не удержали ее и она тоже боднула стекло. На лбу ее сразу вскочила шишка.
— Куда ж ты смотришь! — накинулись на Жорку Владик с Димкой.
— Куда, куда… На мель сели, не видишь.
— На мель! — Тамико захлопала в ладоши. Шишка ее лиловела, но похоже было, что все это ей очень нравилось.
Но мальчишкам было не до радости. Не успели начать путешествие — и на тебе! И на мель сели, и Тамико чуть голову не расшибли.
Неожиданное нахально ворвалось в такой стройный продуманный план и мгновенно все перевернуло.
Колючая проволока
— Как же… мель… черта с два, — бормотал Димка.
Он только что вынырнул и держался поодаль от катера, тяжело со всхлипом дыша — слишком уж долго проторчал под водой.
На барже показался заспанный дед в трусах и драном распахнутом ватнике. Он поскреб заросшую седой шерстью грудь и сказал:
— Крепко вы, однако, попались, цуцики. Табак ваше дело. Теперь, хе-хе, соседями будем.
И, проскрипев эти зловещие слова, странный дед пропал. Будто в люк провалился.
Жорка, Владик и Тамико тревожно уставились на Димку.
— Дим, не томи! Что там такое? — спросил Жорка.
— А вот что!
Димка показал расцарапанную руку.
— И ногу рассадил, и грудь. Колючая проволока… Здоровенный клубок. Хорошо еще, что с носа прыгнул. Кажется, винт запутался. Сейчас еще погляжу.
— Не надо! — вырвалось у Тамико.
Но Димка уже нырнул.
Так вот оно что-о! Проволока! Попались, значит. Без водолазов катер не вызволить. Жорка так ясно представил, как он приходит к Демьянычу, перепуганный и жалкий, будто нашкодивший щенок, что даже застонал сквозь зубы. Проволока! Черт бы ее побрал! Он глядел на воду, но не видел ее, а видел лицо разъяренного Демьяныча и со всей безнадежностью понимал, что нет теперь ему, Жорке, никакого оправдания. И прощения тоже нет.
И самое главное, самое ужасное, что орать на него, Жорку, станут при Тамико, потому что она будет в катере, ей, как Владьке и Димке, не удрать — плавать не умеет.
О-о-о!
И разве Демьянычу втолкуешь теперь, что катер не для баловства взят, а для Тамико.
Нет! Нет! Лучше уж помалкивать, а то Демьяныч и на нее наорет. А она-то при чем?
Все эти мысли носились, толкались в бедной Жоркиной голове, ему почудилось, что голова распухла, стала большая и теплая, как тыква на солнце.
А где Димка? Жорке показалось, что прошло уже сто лет. Димка! Он запутался там, в этой проволоке!
Жорка ошалелыми глазами взглянул на ребят. Владька судорожно стаскивал сандалии, а Тамико встала, с ужасом глядя на воду, и губы ее что-то шепчут.
Жорка вскочил. Он уже поставил ногу на скамью, собираясь сигануть за борт, но тут вода раздалась с шумным плеском и показалась Димкина родная, красная, самая лучшая на свете физиономия с выпученными глазами.
Еще не отдышавшись, Димка жестом показал, что дело плохо.
Потом подплыл к носу, передохнул малость и тяжело перевалился через борт.
На ноге его от лодыжки до колена багровели царапины и на груди тоже.
— Такой… вот такой, понимаешь… ком… тугой… винта не видно, — сказал он.
Ребята долго молчали. Говорить не хотелось. О чем тут толковать?
Потом Жорка вздохнул и тихо проговорил:
— Пошел я, ребята. За Демьянычем. Сдаваться пошел.
Владька сидел, опустив голову, ссутулившись. Он похож был на замерзшего нахохлившегося воробья.
А Тамико глядела на Жорку с такой жалостью и тоской, что ему хотелось зареветь.
Как же все это глупо, по-идиотски получилось! Да… не зря, видно, Демьяныч сопляками их обзывал.
Жорка снова вздохнул и стал медленно стаскивать штаны.
— Нет уж! Ты погоди за Демьянычем бежать, — сказал вдруг Димка, — ты уж, Жорка, погоди.
Все обернулись к Димке. Заметно было, что он здорово волнуется.
— Что ж это, ребята?! Небось, когда катер угоняли, смелые были, самостоятельные люди, а как приперло, сразу к Демьянычу? Надо чего-нибудь придумать.
— А что тут придумаешь? — вяло отозвался Владька.
— А то! Сперва к Олегу сбегаем. Он поможет. А нет, так сами. У меня план есть, — твердо сказал Димка.
И Жорка как-то сразу ему поверил, ободрился и подтянулся.
Водолазы
— Везет же некоторым в жизни! Просто завидно. Это надо же — в настоящее кораблекрушение попасть!
Олег стоял в чистенькой, яркой гичке и улыбался во весь рот.
И такой он был уверенный, спокойный, сильный человек, что Жорка, и Владик, и Тамико, измученные ожиданием и сомнениями, тоже заулыбались, и жизнь сразу стала совсем другая, правильная жизнь — веселая и надежная.
На носу «Акулы» сидел сияющий, разрисованный зеленкой Димка, а рядом с ним лежали прекрасные, очень нужные вещи — маски для ныряния, трубки, ласты и пара кусачек.
— Ур-ра! — заорал Владька. — Чур, я первый! Я водолаз!
— Фиг тебе! Почему это ты первый? — возмутился Жорка.
— Тихо! Все вы здесь героические личности, — сказал Олег. — Но командовать буду я. Без меня в воду не лезть. Возражений нет?
Возражений не было.
— Какой только осел эту колючку утопил. Настоящий капкан, — сказал Олег и умолк. Он думал.
— Все из-за меня… Все из-за меня, — прошептала вдруг Тамико.
Все обернулись.
