Стали великаны помогать ему готовиться к битве. Они слепили у Каменных дворов огромного глиняного человека, взяли сердце одной кобылы и вложили исполину в грудь. Глиняного человека они назвали Мёккуркальви. Хрунгнир и Мёккуркальви стояли рядом у Каменных дворов, поджидая Тора. Вместо оружия в руках у Хрунгнира было точило. Вместе с Тором на поединок отправился Тьяльви, его слуга.
И вот Хрунгнир увидел молнии и услышал сильные раскаты грома. И увидел он Тора во всем его божественном гневе: тот стремительно мчался, и, занеся свой молот, издалека метнул его в Хрунгнира. Хрунгнир поднял точило и бросил его навстречу молоту. Точило, столкнувшись в воздухе с молотом, раскололось пополам. Один кусок упал на землю, и из него образовались кремневые скалы. А другой кусок вонзился Тору в голову, и ас упал, потеряв сознание. Молот Мьёлльнир попал в голову великану. Хрунгнир свалился на Тора, и одна нога его оказалась у Тора на шее. А Тьяльви напал на глиняного человека Мёккуркальви, и тот бесславно пал. Тогда Тьяльви поспешил к Тору, чтобы снять с него ногу Хрунгнира, но это оказалось Тьяльви не под силу.
Услышав, что Тор упал, пришли все асы, чтобы снять с него ногу Хрунгнира, но у них ничего не вышло. Тут подошел Магни, сын Тора и великанши Ярнсаксы. Ему было всего лишь три дня от роду. Он спихнул с Тора ногу Хрунгнира и промолвил:
— Какая незадача, отец, что я пришел так поздно! Думаю, я бы загнал великана кулаком в Хель, если бы с ним повстречался!
— Ты, верно, вырастешь могучим богатырем, — обратился Тор к сыну. — И я хочу отдать тебе коня великана Хрунгнира по имени Золотая Грива.
Тут вмешался Один:
— Нехорошо, Тор, отдавать такого доброго коня сыну великанши, даже если это твой сын, — а не своему отцу.
— Я сам имею право распоряжаться завоеванным в бою конем, отец, а кроме того, мальчик его заслужил.
С тех пор Магни владел Золотой Гривой, и никто не решался у него этого коня оспаривать.
Тор возвратился к себе домой в Трудвангар, а точило все сидело у него в голове. Он послал за провидицей по имени Гроа, потому что она одна знала заклинания, которыми можно было извлечь камень. Гроа пришла и стала колдовать, и камень стал шататься. Заметив это и понадеявшись, что теперь можно будет вытащить точило, Тор захотел порадовать свою врачевательницу. Он рассказал ей о том, что видел в Ётунхейме ее мужа Аурвандиля и что тот скоро будет дома. Гроа так тому обрадовалась, что позабыла все заклинания, и точило перестало шататься. Оно по-прежнему сидит в голове у Тора.
Рыбалка Тора
Вновь стал собираться Тор на восток. В обличье юноши он добрался до дома великана Хюмира. Там Тор остановился на ночь. С рассветом Хюмир поднялся, оделся и стал снаряжаться в море на рыбную ловлю. Тор вскочил, живо собрался и стал просить Хюмира, чтобы тот взял его с собой.
— Мало будет от тебя проку, — отвечает Хюмир. — Ростом ты невелик, да и слишком молод. Ты, пожалуй, замерзнешь, если я буду удить так долго и так далеко в море, как я привык.
Тор разгневался на великана и чуть было не дал волю своему молоту, но сдержал себя и сказал негромко:
— Ну что ты! Мне по силам отгрести так далеко, что еще ты, Хюмир, первым попросишь поворачивать к берегу.
— Коли так — давай попробуем, — согласился великан.
— А что будет нам приманкой? — поинтересовался Тор.
— Ты сам должен раздобыть себе наживку, — ответил Хюмир.
Тор вернулся в поле, где он приметил стадо коров. Выбрал он самого большого быка, отрубил ему голову и пошел с нею к морю. А Хюмир уже столкнул лодку в море. Тор впрыгнул в лодку, сел на корме, взял весла и начал грести. Тут Хюмир увидел, что гребет он хорошо. Сам Хюмир греб на носу, и лодка шла быстро.
— Ну, хватит грести, — сказал вдруг великан. — Вот мы уже и доплыли до того места, где я обычно ловлю камбалу.
— Да нет, я хочу отгрести много дальше, — возразил Тор.
Снова налегли они на весла. Но Хюмир опять остановился.
— Дальше опасно рыбачить из-за Мирового змея, — объявил он.
Тор продолжал грести дальше. Наконец, он положил весла, достал крепкую лесу и крючок, не уступающий ей величиной и крепостью, насадил на крючок бычью голову и закинул его за борт.
Мировой змей скоро заглотнул наживку, а крюк пился ему в нёбо. И когда Змей почувствовал это, он рванулся так яростно, что кулаки Тора, сжимавшие лесу, ударились о борт лодки. Тор разгневался, и возросла в нем сила аса. Он уперся столь сильно, что пробил ногами дно лодки и стал ногами на дно морское. Змея он подтащил при этом к самому борту. Тор вперил глаза в Змея, а Змей уставился на него, извергая яд.
Тор нащупал свободной рукой молот, занес его в воздухе над головой Змея, но в этот момент напуганный до смерти Хюмир перерезал лесу Тора, и Змей погрузился в море. Тор метнул ему вослед свой молот. Размахнувшись, ударил он кулачищем Хюмира так, что тот свалился за борт, а сам вброд добрался до берега.
Убил или нет Тор Мирового змея, не знает никто. Но норны уверяют, что Змей лишь тяжело ранен, а придет последний день для Тора, и они еще встретятся.
Смерть Бальдра
Бальдру Доброму начали сниться дурные сны, предвещавшие опасность для его жизни. Он рассказал те сны асам, и асы собрались на совет. Они решили оградить Бальдра от всяких опасностей. Его мать, Фригг, взяла клятву с огня, воды, железа и разных других металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда и змей, что они не причинят Бальдру вреда. Сделав это, она поведала о том всем остальным, и асы стали забавляться, кидая в Бальдра стрелы и камни, рубя его мечом и убеждаясь в очередной раз, что ему все нипочем.
Локи, сыну Лаувейн, все это пришлось не по нраву. Он отправился к Фригг в образе женщины и завел с ней разговор о неуязвимости Бальдра.
— Я взяла клятву, — промолвила Фригг, — со всего сущего в том, что ничто и никто не причинит Бальдру вреда.
— Все ли вещи дали клятву? — последовал вопрос.
— Растет к западу от Вальхаллы один побег, — отвечала Фригг, — крохотная веточка омелы. Побег показался мне так молод, что я не стала брать с него клятву.
Женщина тут же ушла, куда-то сильно заспешив.
Локи, который был этой женщиной, отправился тут же в указанное место. Он вырвал с корнем побег омелы и пошел к развлекающимся богам. В стороне от всех стоял ас по имени Хёд — он был слеп и не участвовал в общих играх.
— Отчего не метнешь ты чем-нибудь в Бальдра? — спросил его Локи.
— Оттого, что я не вижу, где стоит Бальдр, да и оружия у меня никакого нет.
Тогда сказал Локи:
— Все ж поступи по примеру других и уважь Бальдра, как и все остальные. Метни в него этот прут, а я укажу тебе, где он стоит.
