воин – с настороженностью:
– Я не знал, куда идти, и пошел за тобой, орк. А что ты загадал, когда направлялся к двери?
Я задумался. Нет, я ничего не загадывал. Я вообще не очень-то умею что-то хотеть для себя. Я просто посчитал, что, если я что-то обязан сделать для этого мира, мир сам поможет выбрать мне нужное направление.
– Не знаю, – ответил я Валису. – Но, по звукам, похоже, что вокруг той дыры, куда нас занесло, немало народу.
– Рядом есть большая стоячая вода, – тихонько, словно стесняясь, добавила Лагаиси. – И еще тут пахнет теми тварями, которых сожгли в горах у маленького озера.
Какая стоячая вода? Я иногда с большим трудом понимал девушку, хотя она почти всегда говорила то, что важно. И сейчас ее слова заставили забеспокоиться. И – не только меня.
– Я чувствую, что впереди – бой. Орк, как твоя рука? Совсем не можешь работать саблей? – спросил Валис.
– Нет, удивительно, но рука совершенно зажила. Словно там, в пустоте…
Но Валис перебил меня:
– Тогда будь наготове. Не нравится мне что-то…
К выходу мы подкрадывались осторожно, в любой момент ожидая нападения. Возле лаза пришлось опуститься на четвереньки. Узкая горизонтальная щель, словно просела и осыпалась разрушенная временем стена, закрывавшая выход наружу, через нее видно лишь кусок неба и чьи-то ноги, много ног на каменном полу
Затаив дыхание, я высунулся до пояса и осмотрелся. Стало понятно, что тем, кто тут собрался, не до нас. Каменная площадка заполнена народом. То ли люди в диковинных шипастых доспехах и жутких масках, то ли вставшие на задние лапы крокодилы – зеленые и чешуйчатые, тела покрыты безобразными наростами… Толпа сгрудилась возле показавшейся мне знакомой мраморной статуи обнаженного юноши с факелом в руке, оставив свободным круг метров пять в диаметре.
Грохотали барабаны. Выли что-то заунывное «крокодилы». Пылал огонь в каменной чаше возле постамента. Рядом замерли несколько связанных женщин – голые, застывшие в неестественных позах, словно кто-то нацелился на сексуальные игры в стиле садо-мазо, да вдруг бросил партнерш, забыв о них. И не разобрать, красивы или нет женщины. Кожа – и белая, как у эльфов, и смуглая, как у людей, и черная, и зеленая, распущенные волосы спутаны, разбросаны по полу. Заготовки для жертвоприношения?
А ритм пения постепенно убыстрялся, все чаще низкие мужские голоса прорезали истерические вскрики, словно у кого-то в задних рядах начинался припадок…
– Что это? – чуть слышно прошептал проскользнувший в щель справа от меня Валис.
– Не уверен, что знаю, но мне как-то не по себе, – так же тихо ответил я. – Кажется, они чего-то ждут, но это что-то мне не по нутру…
Лагаиси молча вытянула сабли и приготовилась кинуться вперед.
В это момент толпа раздалась, и через образовавшийся между чешуйчатыми телами коридор стало видно скалы и парящую над ними огромную птицу.
Это зрелище вызвало дружный визг толпы. Трое «крокодилов», обвешанных блестящими бусинами и пластинами, словно новогодние елки, выступили вперед, заняв места около огня. Птица стремительно увеличивалась в размерах, и вот уже стало понятно, что это – не очень большой представитель семейства пернатых, это какая-то древняя тварь – то ли птеродактиль, то ли уродливый дракон, то ли змея с крыльями, вроде тех, на которых летали толкиеновские назгулы. В общем, летучая мышь – переросток, но с длинной змеиной шеей, лошадиной головой и лапами тигра, и все эти собранные от разных животных запчасти покрыты шипастой чешуей. А на загривке твари, как и положено назгулу, – фигура в темном плаще.
Летучий монстр опустился на край площадки. Всадник спрыгнул, сделал шаг по направлению к пылающей чаше…
В этот момент где-то неподалеку что-то произошло. Мне не было видно, что, но звуки, раздавшиеся снизу, больше всего напоминали шум битвы. Крики, ругань, визг, звон металла о металл… «Назгул», как я окрестил для себя наездника летучей твари, сбился с шага, на секунду остановился, но, приняв решение, заспешил к огню. На ходу он вытащил из-под плаща какой-то ларец, на ходу же откинул крышку…
Бывают такие моменты в жизни, когда время словно растягивается, в один миг вмещается столько, на что в другое время понадобятся десятки дней или даже лет… Описание событий занимает слишком много места, чтобы передать стремительность происходящего…
Одновременно случилось множество событий.
Грохот барабанов превратился в яростную дробь.
Десяток «крокодилов» кинулся на связанных женщин. Эти твари отрывали куски живой плоти от извивающихся от боли тел и кидали ее в огонь…
Трое в украшениях двинулись навстречу тому, кто нес ларец…
Но мы трое уже были рядом со статуей…
Я ничего никому не приказывал. И Валис, и Лагаиси сами знали, что делать… Трупы зеленых чудовищ – много трупов, каждый взмах клинка находил новую жертву…
Крики, визг, стоны… а барабанщики, спрятанные за невысоким валом из камней, еще не поняли, в чем дело, они по-прежнему, как заведенные, колотят по своим инструментам…
Но вот барабаны смолкли, и битва стала такой, какой она бывает всегда. Побеждает тот, кто дольше продержится… Пока стоишь – ты жив… А мыслей уже нет, и не слышишь ничего, кроме грохота собственного сердца.
Мы дрались спиной к спине возле статуи. Врагов было много. Их кровь остро пахла гнилью и гноем. К нашему счастью, немногие из тварей имели иное оружие, кроме клыков и когтей. Очень больших клыков и очень острых когтей…
Нас оттеснили от темной, закутанной в плащ фигуры. Краем глаза я заметил, как взмывает в небо крылатая тварь, но прорваться к беглецу было невозможно. Волна за волной «крокодилы» набрасывал на нас… Лагаиси, умная девочка, каким-то седьмым чувством поняла, кто тут распоряжается, и струей воды скользнув между массивными охранниками, изрубила троих вождей, увешанных драгоценностями…
Я не знаю, сколько прошло времени… Оно, время, снова сжалось пружиной, оно пульсировало и билось, как мое сердце. Казалось, бой никогда не кончится.
А когда все кончилось, солнце уже клонилось к закату.
Вдруг стало не с кем биться. Никто не кидался на меня, чтобы встретиться грудью с моим клинком. А над краем площадки появилась голова… изрубленный шлем, украшенный бычьими рогами, стальные латы, кожа застежек… И такая родная, такая знакомая орочья рожа – рот раззявлен в крике, с клыков капает пена и кровь, а в глазах – безумие боя. Как я рад был этому незнакомому орку!
ХХХ
Через минуту площадка вокруг статуи была полна народу. Окровавленные, в посеченных доспехаха, грязные орки взбирались к руинам древнего храма и сразу же начинали деловито стаскивать в кучу трупы тварей хаоса, освобождая пространство около статуи.
Мы трое слегка ошалело смотрели на эту суету, постепенно остывая от горячки боя.
– Кто это? Не враги? – поинтересовалась Лагаиси. – Их не надо убивать?
– Нет. Думаю, эти храбрые воины хотят достойно приветствовать нас, – совершенно серьезно ответил рыцарь Валис. – Они готовят место для встречи.
Рыцарь оказался прав. Вскоре появились орочьи командиры. Внушительное зрелище, ничего не скажешь. До этого я видел орков-воинов только на тренировках. Тут же они были, что говорится, при параде: кожа и металл доспехов, черненые кирасы, украшенные шипами оплечья и наручи, рогатые шлемы, украшенные кусками меха и змеиной кожи… Со щитов скалятся волчьи морды, блестят дорогие ножны тяжелых ятаганов… В общем, цвет степного воинства!
