— Только не говори мне, — Клер протестующе подняла руки, — что он теперь будет торчать здесь постоянно.
— Именно это я и имел в виду. Практически, он поселится здесь, но с одним условием: нас не трогать. Его цель…
— Милли? — шепотом закончила Клер, начиная понимать. Она улыбнулась ему, и его сердце запело. — Вы слишком коварны, мистер Доул.
Ни тебе, ни мне не удалось вывести Милли из равновесия. Может, мы и довели бы ее до сумасшествия, предавшись необузданной страсти прямо на кухонном столе, но… — он повернулся и через плечо взглянул в ее направлении, — я побаиваюсь этих спиц. Клер засмеялась.
— Ну, — спросила она, надеясь, что Марк ничего не заметил, — и как же собирается действовать мистер Кент?
— Подкалывать, покусывать, подтрунивать, заставить потерять лицо и испугать тем, что это увидят тысячи телезрителей.
— Вряд ли ему это удастся, Милли не настолько наивна.
Все будет происходить под видом того, что он надеется собрать материал для следующего репортажа. На самом деле, он жаловался на отсутствие событий в городе. Его единственный шанс угостить зрителей горяченьким — наш «Последний оставшийся». Так что раскрутить Милли — в его личных интересах.
— Не человек — змея, — процитировала Клер где-то ранее услышанное.
— Не без этого, — согласился Марк, — но змея, которая поможет, надеюсь, избавиться от Милли и Лестера. И тогда RV — твой.
— Марк, честное слово, ты не должен…
— Позволь мне сделать это для тебя. — Марк со вздохом отвел взгляд.
— Но как же быть с… — Клер оборвала фразу на середине, потому что в этот момент дверь спальни распахнулась и на пороге появилась свежеподкрашенная Милли в сером спортивном костюме и тапочках. Верный своему слову, Джеймс махнул оператору, и тот навел глазок объектива прямо на нее. Милли сделала вид, что не замечает направленную в упор камеру, и принялась за вязание.
Первое время внимание даже льстило Милли, но после получаса, проведенного под неусыпным контролем журналиста, она перестала находить это забавным и, хотя внешне сохраняла полную невозмутимость, начала искоса бросать разъяренные взгляды. Ее спицы издавали те же звуки, что и шпаги вошедших в раж фехтовальщиков.
— Пойду приму душ, пока есть горячая вода, — сказал Марк, поднимаясь на ноги и вопросительно глядя на Клер. — Правда, печенья закончились…
— Мой гель и шампунь на полочке над раковиной, — засмеялась Клер. — Пользуйся на здоровье.
Между тем, Джеймс Кент держал слово и не выпускал Милли из поля зрения ни на секунду. Он буквально ходил за ней хвостом, надеясь добыть хоть что-то, пригодное для телеэкрана. Милли пошла на кухню выпить воды — камера проследила каждый глоток. Милли принялась готовить слабительную смесь для Лестера — Кент подробно расспросил о рецептуре, не упустив ни одного ингредиента, и заставил выложить все о болезнях пожилой четы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, как только Марк освободил душевую, Милли моментально шмыгнула внутрь и заперлась на два оборота. Джеймс не растерялся и принялся за Лестера. Однако этот джентльмен, казалось, обрадовался случаю поговорить о внуках и своем хобби — работе в саду. В течение двадцати минут он выкладывал журналисту забавные, с его точки зрения, истории, приключившиеся с внучатами.
Клер и Марк сидели за обеденным столом и делали вид, что увлеченно играют в карты, но краем глаза внимательно следили за происходящим. Когда Милли пришлось-таки покинуть душевую, Джеймс немедленно вернулся к ее персоне, требуя рассказать что-нибудь интересное о детях и вязании.
Охота продолжалась до самого ланча, и постепенно ввергла Милли в состояние такого напряжения, что Клер на мгновение испытала чувство жалости. Но вспомнив, как день за днем дама с вязанием упорно и неумолимо доводила всех до состояния глубокого дискомфорта, успокоилась — пусть Милли на себе узнает, каково это.
— Молодой человек, может, в городе уже произошло что-нибудь поинтереснее афганского платка ручной вязки? Пожар или ограбление банка? — не выдержала Милли после того, как полчаса камера не отрываясь следила за ее спицами. Она опустила вязание на колени и достала новый клубок зеленой шерсти. Клер заметила, что последние ряды петель были очень неровными. Полдня, проведенные под неусыпным вниманием Джеймса, заставили Милли сбиться с привычного ритма.
— Пока, к сожалению, нет, — ответил тот и вытащил из кармана отчаянно зазвонивший мобильник. По его внезапно заблестевшим глазам стало понятно, что что-то произошло. Он коротко бросил несколько отрывистых фраз и захлопнул крышку телефона. — Вы просто провидица, Милли. В два часа мэр Лауфорда собирается объявить о своей отставке, и мне необходимо немедленно вернуться в город.
Через пять минут журналист и оператор в спешке покинули салон. Клер опустила голову на сложенные руки и безнадежно вздохнула. В RV по-прежнему оставалось четыре человека.
— Не отчаивайся, — сказал Марк, подсаживаясь к ней на диванчик за обеденным столом, — это обязательно сработает.
Он накрыл ее руку своей ладонью. Ласковое пожатие вернуло Клер уверенность и надежду, которые в очередной раз чуть было не покинули ее.
— Ну, — сказала Милли, деликатно покашливая и втискиваясь в кухню, — я рада, что все наконец завершилось. — Она оставалась верной себе и не могла оставить Марка и Клер в покое. Из душевой появился Лестер и тоже вошел в кухню. Он распахнул дверцу холодильника и начал сосредоточенно шарить по полкам. — Лестер, дорогой, в чем дело? Сейчас ты будешь пить свой коктейль.
— Нет. — Он снизу вверх взглянул на жену, скривился и захлопнул дверцу.
— Почему? Уже половина первого, и давай-ка я…
— Я сказал — нет. Я не буду больше пить эту дрянь. Лучше умереть на десять лет раньше, чем взять в рот еще хоть каплю. — Его внезапная ярость заставила Милли отступить на шаг. — И еще одно, Миллисент! — Его указательный палец почти уперся ей в грудь.
— Что? — испуганно спросила та.
— Я не желаю больше участвовать в состязании, мне не нужен этот чертов RV, и мы не едем во Флориду. Слишком жарко, слишком многолюдно. Даже не понимаю, как тебе удалось уговорить меня! — Он затряс головой. — Я устал от безделья. Пенсия оказалась адом. Сколько можно ничего не делать, сплетничать и играть в карты! — Лестер повернулся к Марку. — Вы меня кое-чему научили, молодой человек.
— Я? — удивился Марк.
— Да. День за днем я наблюдал, с каким увлечением вы работаете над вашими инструкциями, и понял, что завидую вам. Мне просто необходимо вернуться к моему бизнесу. — Он положил руку на плечо Марка. — Помните, чем бы вы ни занимались в жизни, у вас должно быть дело, ради которого вы с радостью будете подниматься по утрам. Именно это продлит ваши дни, а не протертые бобы с нутряным жиром. — Он с возмущением посмотрел на Милли.
— Но что же теперь будет с RV? — растерянно спросила она.
Ничего. Мы немедленно покинем этот сухопутный корабль. Хоть я и пенсионер, но не желаю провести остаток жизни прикованным к автомашине, пусть даже такой большой. Сначала мы отправимся на поиски приключений. Сафари или, может быть, путешествие по Европе. А потом вернемся домой, и я займусь чем- нибудь поинтереснее, чем работа в саду. — Он с торжеством посмотрел на жену.
— Сафари? Европа? Боже мой, как чудесно! — Неожиданно для всех Милли бросилась ему на шею. — Ведь если честно, мне тоже не нужен RV, я думала, ты этого хочешь! — Она крепко прижалась к мужу. — Как я счастлива, что ты снова стал самим собой, Лестер!
— Тогда не будем терять ни минуты, дорогая. Собирай наши вещи.
С этими словами супружеская пара покинула кухню, а пятью минутами позже и салон RV. Число участников сократилось до двух.
Они стояли в гостиной в двух шагах друг от друга, но расстояние казалось Марку таким же непреодолимым, как если бы окончание состязания развело их по разным сторонам пропасти. Клер, в испуге от собственных чувств, опять отталкивала его, не желая открыть свою душу.
