отдавало какой-то странной интригой, но разгадать ее Андрей не мог, не хватало информации. Впрочем, интуиция опять молчала, значит ничего тревожного в ближайшее время ждать не стоило.
«из „Доклада представителя Генерального штаба о применении приказа № 225 при наступлении Юго-Западного фронта в районе Харькова.“
В результате проверки установлено, что приказ комсоставом, особенно общевойсковым и артиллерийским, усвоен плохо и требования его часто не выполняются.
1. Танки все еще отрываются от пехоты и дерутся в единоборстве с артиллерией, пехотой и танками противника.
2. Танки вводятся в бой поспешно, при слабой разведке системы обороны противника, иногда без учета особенностей местности.
3. Слабо используются возможности самоходной артиллерии и артиллерийских танков для подавления невскрытых разведкой целей противника.
4. Командиры танковых и мотострелковых бригад, механизированных корпусов и армий еще не полностью овладели навыками управления, не могут четко и своевременно управлять действиями подчиненных сил.
5. Слабо, а в некоторых частях, например, вообще не используются возможности учебных подразделений по качественной доподготовке личного состава в боевых условиях. Например, в танковой бригаде было допущено использование учебной роты в качестве хозяйственного подразделения при штабе корпуса.»
6 июля 1942 г. Ижевск. Полигон завода Номер XXX.
«Пом-пом-пом» — слабые звуки выстрелов и догоняющие их звуки: — «Ба-бах -бамс— ба-бах бамс — ба-бах бамс» -разрывов достигли укрытия. Очередная партия снаряженных А-IX-2 гранат разорвалась на мишенном поле без единого отказа, полосуя фанеру мишеней тучей осколков. Новая взрывчатка, разработанная простым матросом из какой-то лаборатории в Ленинграде, превзошла все ожидания Якова Григорьевича, тем более в сочетании с новым стальным корпусом гранаты.
— По-моему можно даже и не ждать осмотра мишеней, — представитель лаборатории, сопровождавший прибывшую на завод партию взрывчатки, с довольным видом повернулся к Таубину. Тот подтверждающее кивнул и снова прильнул к стереотрубе, разглядывая мишенное поле. Насмотревшись, он отошел к стоящему в углу укрытия столику с полевым телефоном. Связист, не дожидаясь указания, сразу соединил его с начальником полигона.
— Михаил Потапович, давайте указание на установку мишеней номер три. Да, как договаривались. Ждем! — и, повернувшись к представителю лаборатории, с горечью добавил: — Вашу бы взрывчатку, да год назад… — А ее как раз в позапрошлом году и создали, — ответил представитель. — Да, еще бы и нам об этом сообщили, — зло ответил Таубин, но тут же успокоившись, добавил: — Зато мы для вас сегодня сюрприз приготовили. Используя вашу взрывчатку…
В этот момент зазвонил телефон и связист, приняв сообщение, объявил, что мишени установлены. Все повернулись к мишенному полю и прильнули к стереотрубам и биноклям. На поле появилось несколько «танков». На различных расстояниях, начиная от пятисот метров до тысячи стояли фанерно-стальные конструкции, изображающие немецкие танки с их типичным квадратным видом. Передняя проекция этих макетов была действительно прикрыта настоящей немецкой броней толщиной в тридцать миллиметров. В промежутках между «танками» стояли и простые фанерные силуэты «пехоты». Пока присутствующие военные и представитель «боеприпасников» с удивлением разглядывали мишенную обстановку, имитирующую совместную атаку танков и пехоты, Таубин дал приказ открыть огонь. «Пом-пом-пом»— донеслось с близкой позиции гранатомета и… на «танке» расцвел цветок взрыва, а затем загорелся стоящий за ним бачок с отработкой масла, смешанного с бензином, испуская густой темный дым. Лента гранатомета, похоже, была снаряжена через одну обычными и бронебойными гранатами, поэтому на мишенях одна за другой появлялись пробоины от осколков и дыры от «бронепрожигающих» кумулятивных гранат. Конечно, часть осколочных гранат разорвалась на броне, а часть бронепрожигающих гранат — впустую полыхнула на земле, но в целом большинство мишеней было уничтожено. Потрясенные наблюдатели смотрели на царящий на полигоне ад, причем особо впечатлились именно военные, наглядно представляющие себе, что творилось бы в таком случае на поле боя.
— Бронепрожигающие гранаты? — спросил, оторвавшись от стереотрубы, главный военный представитель, майор Звягинцев, у Таубина. Тот подтвердил, и тогда удивленный представитель «боеприпасников» спросил:
— Но когда же вы успели? За пару дней отработать конструкцию невозможно.
— Ну, мы уже давно над этим работаем. Отдел под руководством Михаила Ефимовича Вицени, который этим вопросом еще до войны занимался в мирных целях, уже полгода такую гранату конструировал. Только раньше мощности взрывчатки не хватало. Ну, а когда мы вашу получили, то решили попробовать. Наши энтузиасты даже в ночную смену остались. Ну, и как вы уже видели — получилось.
— Не просто получилось, а мне кажется, отлично получилось! — восторженно сказал майор Звягинцев: — Если еще и стоимость боеприпаса не чрезмерной будет, то ничего лучше и желать нельзя. А бронепробиваемость какая?
— По нашим расчетам — до пятидесяти миллиметров при нулевом угле. Впрочем, можем сразу и посмотреть на месте, — ответил Таубин.
— Пойдемте, — предложил военпред и первым направился к выходу. Таубин, слегка задержавшись и передав через связиста необходимые указания, поспешил вслед.
Осмотр мишеней показал, что граната при прямом попадании пробивала броню и могла поджечь расположенный за ней бак с горючим.
— Считаю, что испытания опытной партии гранат прошли успешно. Буду ходатайствовать о проведении приемных испытаний с целью принятие на вооружение, — сказал, осмотрев мишени, майор Звягинцев.
И опять днем и ночью работали все службы КБ, готовя документацию на новый вид боеприпаса, опять, качаясь от недосыпания и скудного тылового пайка рабочие, в том числе дети— ученики ФЗУ и женщины сутками стояли у станков, делая все для победы. И хотя на них не сыпались бомбы и снаряды, они не сталкивались с противником в рукопашной и не погибали от его пуль, для победы они сделали не меньше, чем воевавшие на фронте бойцы.
6 июля 1942 г. г. Москва.
— … Наиболее противоречащим данным предположениям фактом является наличие у «Припяти- один» собаки, порода которой эндемична нашей Средней Азии. Кроме того, что ее присутсвие слишком привлекает внимание к группе, получены данные экспертиз, что эта порода считается не подлежащей дрессировке в принципе. Справка экспертов находится в приложении три, — доклад Мурашова продолжался уже более часа, но, несмотря на утомление и он, и хозяин кабинета, и третий присутствующий, старый друг и сослуживец наркома Меркулов, внимательно изучали каждый факт этого фантастически интересного дела.
— Постойте, Юрий Владимирович, — прервал слегка охрипшего майора нарком: — если я не ошибаюсь, в полученом нами донесении о нападении на «Припять-один» с группой командиров диверсанте приводятся сведения, что собака вела себя как отлично обученный служебный пес.
— Так оно и есть, товарищ нарком, — ответил, отпив глоток воды из стоящего рядом стакана, Юрий:
