– Почему вы не сказали?
– Я как раз собиралась, особенно после того, как вы так замечательно высказались в мой адрес в аэропорту.
– О, Боже! Я прошу прощения. Надеюсь, вы извините меня? Видимо, я стал жертвой распространенного заблуждения, что американцы говорят только на своем родном языке.
– У нас с сестрой не было возможности практиковаться в школе, но когда они с Морисом переехали в Лос-Анджелес, мы втроем старались говорить только по-французски. Дэнни тоже неплохо понимает и немного говорит.
– Да, я недооценил вас.
– Это может дорого вам стоить, – она усмехнулась.
– Что ж, учту на будущее. С этой минуты буду следить за своей речью, хотя нет, начну с завтрашнего дня. Ведь сегодня – наша первая брачная ночь.
Шарлиз метнула на него сердитый взгляд, а он притворно заслонился от нее.
– Я не имел в виду ничего такого. Просто подумал, что мы могли бы пойти в «Амбассадор», отметить событие, а Дэниэл остался бы дома.
– Но он не останется один.
– Почему один? Дома Жиль и Марлен, она к тому же может посидеть с ним, пока малыш не заснет.
Шарлиз справедливо полагала, что мальчик поднимет шум, однако повторное обещание Робера отправиться завтра за машинкой возымело действие, и Дэнни отпустил их довольно легко. Спускаясь из спальни малыша, Шарлиз с укором заметила:
– Вам не стоит увлекаться взятками. Я понимаю, что вы в состоянии купить ему все, что угодно, но это может его разбаловать.
– Я бы тоже предпочел обойтись без подкупа, но что делать, если это единственный выход? Как видите, в больших деньгах есть некоторая польза, – ехидно ответил Робер.
Что ж, если он думает, что с помощью денег сможет так же легко манипулировать и ею, он жестоко ошибается. Она тоже будет начеку. Размышляя об этом, Шарлиз сняла и спрятала в сумочку кольцо сестры, которое так и норовило соскользнуть с пальца и затеряться где-нибудь на просторах этого большого и чужого дома.
В тот вечер Робер не был похож на коварного интригана. Единственное, чем он пытался ее подкупить, это дорогой ресторан.
«Амбассадор» относился к числу тех умопомрачительно шикарных заведений, столики в которых бронируют за несколько недель. Атмосфера роскоши витала в воздухе. Столы ломились от китайского фарфора и серебра, хрустальные канделябры лили мягкий свет на лица изящно и дорого одетых людей. В зале стоял негромкий гул голосов.
Метрдотель низко поклонился, провожая их к столику у окна, – здесь были места для избранных персон.
– Проходите, мсье Овернуа. Вам здесь всегда рады.
Едва молодые устроились за столиком, и метрдотель отошел, чтобы принести им карту вин, Шарлиз заметила:
– Я читала, что требуется наличие громадного счета в банке или рекомендация от трех завсегдатаев ресторана, чтобы попасть сюда.
– Теперь вам достаточно только двух рекомендаций.
Вскоре их окружила целая армия официантов. Робер выбрал вино и передал меню Шарлиз.
– Я не знаю, что вам нравится. – Робер с интересом посмотрел на жену. – Думаю, мы вообще мало знаем друг о друге.
– Не сказала бы. Я знаю, что вы богач, а вы знаете, что я – нет.
Робер рассмеялся и заметил:
– А еще я знаю, что вы умны и у вас горячий нрав.
– Ого, это кто же говорит о горячем нраве?
– Но вы должны признать, что все мои вспышки гнева спровоцированы вами. Надеюсь, без злого умысла.
– Просто вы никому не позволяете усомниться в своем непоколебимом авторитете.
– А вы привыкли к мужчинам, которые только и делают, что потакают вам?
– Вы тоже могли бы попробовать.
– Думаю, они немногого добились. Вы ведь сказали, что сейчас у вас никого нет. – Он испытующе посмотрел на нее. – Или вы все же любили кого-нибудь?
Она не успела ответить – официант принес вино и принял их заказ. Шарлиз попросила Робера заказать за нее, а сама принялась размышлять над вопросом. По правде сказать, никто еще не будил в ней сильного, по-настоящему сильного желания. В нее влюблялись многие, но она никому не отвечала взаимностью. Вот будет номер, если в итоге она влюбится в того, кто не ответит взаимностью ей, мрачно подумала она. Робер сообщил, что полагается на рекомендации шеф-повара. Шарлиз вежливо улыбнулась.
– Полагаю, здесь великолепно готовят. – Ее мысли были очень далеки от еды. – Вы говорите, мы мало знаем друг друга. Теперь вы кое-что знаете обо мне, и ваша очередь рассказать о себе.
