— Видите ли, я считаю себя очень счастливым человеком. Я влюбился, еще когда учился в аспирантуре. С той поры мы с женой прожили пятнадцать лет и вырастили двух прекрасных детишек. Да, в моей жизни действительно очень много любви, но сказать, что я весь во власти эмоций, я не могу. Никакой путаницы. Как только я впервые увидел свою будущую жену, то сразу понял — это она. — Он улыбнулся, на мгновение погружаясь в приятные воспоминания. — Кстати, она говорит про себя то же самое. Что называется, у нас случилась любовь с первого взгляда и на всю жизнь.
Дэни определенно понравилась эта история. Не только потому, что она как нельзя лучше подходила для ее случая. Было приятно думать, что вот так однажды на твоем пути может появиться человек, про которого сразу станет понятно — это твоя судьба.
Она мельком посмотрела на Трэвиса, стараясь понять, какое впечатление произвел на него рассказ Эндрю, и удивилась. Трэвис улыбался, и в этой улыбке не было ни грамма привычного цинизма или скепсиса.
— Вам повезло, доктор, — сказал он, обращаясь к Найтли. — А еще больше повезло нам, потому что история вашей жизни может оказаться решающей в деле Фрэды.
— Буду искренне рад. Пойдемте, я хочу показать вам фотографию моей семьи. — Эндрю распахнул перед ними дверь в глубине своего кабинета и жестом пригласил следовать за ним. Судя по всему, это была его лаборатория. Все стены были заставлены стеллажами, на которых располагалось около десятка небольших клеток.
— Вы занимаетесь исследовательской работой? — спросила Дэни, с интересом оглядываясь вокруг.
— Да, моя тема — различные аспекты поведения животных. На примере мышей. — Он прошел к столу в углу комнаты и взял в руки небольшой семейный снимок.
Дэни наклонилась и заглянула в одну из клеток. Там, уютно сплетясь в один комок, спали две белые мышки.
— И какие же аспекты поведения вы считаете наиболее важными? — поинтересовалась она.
— Парные связи, — Эндрю протянул ей фотографию. Дэни всмотрелась в счастливые лица. Да, слава богу, история Эндрю Найтли — безусловный аргумент в их пользу. Дружная семья доктора делала саму мысль о посторонних любовных связях совершенно невозможной. На этот раз им с Трэвисом действительно повезло.
— Что вы подразумеваете под парными связями? — раздался через всю комнату голос последнего. Дэни обернулась. Трэвис внимательно изучал какую-то схему на стене. В ее душе всколыхнулась и начала стремительно расти какая-то необъяснимая тревога. Она со страхом ждала объяснения доктора, уже почти не сомневаясь, что предстоит сейчас услышать.
— Видите ли, возможно, на первый взгляд это может показаться несколько необычным, но я намерен научно доказать, что взаимоотношения двух особей противоположного пола среди мышей строятся не только на инстинкте продолжения рода в брачный период, но и в большой степени на эмоциональной основе. Так сказать, на чувствах. Я бы даже сказал, на любви.
Дэни медленно опустилась на стоящий позади нее стул. Эндрю широко улыбнулся, решив, что подобный эффект произвела его теория, но постепенно улыбка сползла с его лица.
— Так вы думаете, — после небольшой паузы серьезно спросил он, — Фрэда имела в виду любовные связи моих мышей? — Он нахмурился. — Нет, конечно, весь последний год я отдавал этой идее все свободное время, но думаю, что предсказание Фрэды здесь совершенно ни при чем.
Трэвис подошел к Дэни и успокаивающе положил ладонь на ее плечо.
— Вот уж никогда не рассчитывал встретить парочку влюбленных мышей. Я думал, они придерживаются в этом вопросе абсолютной свободы, да и то только в некоторые отведенные природой периоды.
— Большинство людей думают так же, — горячо заговорил Эндрю, — но я совершенно уверен в обратном. Они способны испытывать определенные эмоции по отношению друг к другу, гораздо более сложные, чем обыкновенные инстинкты. Симпатию. Привязанность. Любовь.
— И у вас уже собрано достаточно доказательств, чтобы научно подтвердить эту теорию? — Дэни еще раз посмотрела на мышей в клетке.
— Пока, к сожалению, нет. Прошло слишком мало времени. Любая гипотеза требует годы и годы для своего подтверждения. Но я не теряю надежды. Когда-нибудь я представлю свой труд на суд ученых. — Затуманенным взором доктор окинул уставленные клетками стеллажи.
Дэни подняла голову и печально посмотрела на Трэвиса. Вид у него был грустный.
— Похоже, любовные связи совершенно захватили доктора Найтли, — тихо произнесла она.
— Все-таки здесь речь идет несколько о другом, — попытался запротестовать Трэвис, но его голосу явно не хватало уверенности. Один лишь доктор психологии радостно встрепенулся:
— Совершенно с вами согласен. Мои мыши не имеют к этому никакого отношения. Фрэда говорила о человеческих любовных связях, которые меня совершенно не интересуют.
У Дэни не было сил разубеждать его. Адвокатам Карла не составит никакого труда докопаться до сути. Она усталым жестом потерла виски.
— Боюсь, на процессе мы не сможем использовать этот случай в нашу пользу, — только и сказала она.
Глубокое разочарование отразилось на лице Эндрю Найтли.
— Ужасно стыдно, что я зря отнял у вас столько времени, но мне и в голову не приходило взглянуть на ситуацию под таким необычным углом зрения. Смешно сказать, если бы не ваш визит, я до конца дней думал бы, что предсказание Фрэды не сыграло в моей жизни никакой роли. Теперь я понимаю — оно имело отношение к моей профессиональной деятельности.
— Может быть, мы все-таки попытаемся использовать ваш случай, — сказал Трэвис. — Ведь семейная линия истории безупречна.
— Думаю, этого недостаточно, — заметила Дэни. Разум в который раз отказывался признавать очевидное: предсказания бабушки Фрэды сбываются. Просто какое-то безумие. У Фрэды нет и не может быть магического дара и способности влиять на судьбы людей.
Но факты оставались фактами. Если бы ситуация напрямую не касалась ее семьи, Дэни пришла бы в восторг от подобной волшебной истории. Ведь все, что предрекала Фрэда, становилось правдой.
Надо твердо смотреть в глаза действительности, оборвала себя Дэни. У них с Трэвом совершенно иная задача, на выполнение которой оставалось совсем немного времени. Ей необходимо готовиться к переезду, а не рыскать по окрестностям в поисках хоть одного человека, сумевшего преодолеть магические чары.
И все же, даже мысленно произнося раздраженный монолог, в глубине души Дэни прекрасно сознавала: она сделает все возможное, чтобы помочь бабушке. Независимо от того, будет ли у нее на это время.
Глава пятая
— Слушай, а если попробовать построить линию защиты по другому принципу? — сказал Трэвис, выруливая с парковки студенческого городка. — Эндрю счастлив. Пегги счастлива. Предсказания Фрэды не принесли им вреда. Наоборот. Все довольны и не испытывают к ней ничего, кроме благодарности.
Наверное, в этом был какой-то смысл, но Дэни остудила его пыл, отрицательно покачав головой.
— Ничего не выйдет. Я не могу сказать человеку: «Эй, ты сам во всем виноват. Предсказания Фрэды Карлински сбываются, так что изволь быть счастлив, как все остальные». Адвокаты Карла будут хохотать целый месяц.
Трэвис остановился на светофоре и посмотрел на Дэни. Он почти физически чувствовал исходящее от нее разочарование. Девушка находилась в состоянии стресса все последние дни, и пока им не удалось достичь ничего, что хоть как-то ослабило бы нервное напряжение.
— Ладно. Значит, будем искать дальше. Рано или поздно найдется тот, кто сможет помочь нам.
