неприятие.
— Я предлагаю оставить тебе нашу квартиру со всем содержимым, вернее, уточним, наши обе квартиры, так как их здесь две, а взамен на это ты напишешь расписку о том, что не претендуешь на алименты и мы ее заверим у нотариуса.
— Я подумаю.
— Только долго не думай, потому что в противном случае нам придется стирать грязное белье твоей обожаемой Гели на глазах у всех, что тебе вряд ли понравится.
— Знаешь, что мне больше всего интересно? Почему ты так ее ненавидишь? Неужели только из-за того, что Зоя была нашей домработницей и ты не любил ее? Не то чтобы мне нужны эти твои деньги, просто интересно — если бы это был ребенок не от Зоиной клетки, все было бы иначе? Я до сих пор не могу отделаться от мысли, что не все так просто было со смертью Зои.
— Я ненавижу все, что замешано на обмане. А насчет смерти Зои — обратись к психиатру. Это ты ее обманула, насколько я помню, вот тебя и гложет чувство вины.
— Какая же ты скотина. И только вот не надо
— Ну конечно, тебе не нужны деньги! У тебя их куры не клюют, не так ли? А может, у тебя есть мужик, о котором я не знаю? Иначе с чего ты такая смелая?
— Это уже не твоя забота, дорогой. И вообще — ни я, ни Геля уже давно не твоя забота. Надеюсь, ты этому рад. Никого у меня нет, я — не ты. Из кровати в кровать не скачу по любому поводу. А прокормить я себя сумею.
— Ничего ты поняла, Полина. Столько всего хорошего было между нами, а ты все испортила. — Казалось, что Никита искренне огорчен. — Ведь живут же люди без детей, и все нормально. Ну, зачем тебе надо было все это начинать? Зачем тебе все эти проблемы?
— Просто потому, что я не отношусь к тем людям, которые могут быть счастливы без детей. Рано или поздно я все равно решила бы эту проблему таким или иным способом. А если бы ты был против, то я бы от тебя ушла, Никита. Потому что если ты не разделяешь моих взглядов на такой важный вопрос, мы бы не смогли быть вместе.
— Хм, как все меняется. Раньше я был нужен тебе безоговорочно, а теперь ты так тверда в своем решении. Ну что же, значит мы разводимся вовремя.
— Я согласна на твои условия, Никита. Только постарайся попадаться на нашем пути как можно меньше, договорились? — Полина устало отвернулась от него. Она действительно устала от всей этой канители. От боли в сердце. От чувства, что ее предали. От унизительной позиции женщины, требовавшей свою долю имущества ради ребенка. Единственно, чего ей хотелось в данный момент — это перевернуть поскорее нынешнюю страницу своей жизни и начать все сначала. Начать по-другому. Встать на ноги и крепко на них держаться. Не зависеть ни от кого. Жить для себя и Ангелины.
Если бы изумруды могли плакать, то я бы заплакал. От жалости к своей обладательнице. Но что-то мне подсказывало, что так оно будет лучше. Для всех нас.
Глава 10
Лиха беда начала
Как же трудно женщине, привыкшей во всем полагаться на мужчину, оказаться одной! Как же портит женщину то самое «надежное мужское плечо», о котором многие женщины так мечтают. Есть проблема — звонок мужу, и все решается. Как приятно наличие этого, до того приятно, что и не замечаешь порой, воспринимаешь, как само собой разумеющееся, и как пугает отсутствие этого, особенно внезапное. Полина почувствовала это довольно остро. Даже после ухода из дома Никита все еще снабжал ее деньгами, этого хватала на няню и необходимые расходы. Однако после развода приход денег остановился. Квартира, как они и договорились, осталась за Полиной. И машина осталась тоже при ней. Однако средств на существование не было никаких. Родители Полины вызвались помогать с Гелей, забирали иногда к себе, или же мама приходила посидеть с малышкой, пока Полина ходила по делам. На няню средств не было. Вскоре стало ясно, что при таком раскладе им придется потуже затянуть пояса. Полина продала кое-что из вещей и драгоценностей, но понимала, что надолго этого не хватит. Надо начинать работать, иначе они с Гелей не прокормятся. На какое-то время они даже переехали к родителям и начали сдавать квартиру, Дороти с Джульет подкидывали иногда клиентов. Этих доходов вполне хватало на питание и подгузники для Ангелины, но откладывать сбережения не получалось. Полина стала брать переводы на дом, но таких, как она, в городе было пруд пруди и зарабатывать приличные, по ее понятиям, деньги не получалось. Постепенно приходилось менять потребности. Заходя в магазин, она уже внимательно изучала цены, чего раньше никогда не делала, составляла список расходов, начала ходить на рынок за продуктами питания, хотя раньше все скупалось исключительно в супермаркетах. По большому счету, она не слишком страдала от походов на рынок и подсчета расходов, это не ущемляло ее самолюбия, так как до замужества она не была слишком избалована деньгами. Ее родители занимались наукой в области биологии, сотрудничали с зарубежными университетами и были людьми не бедными, но и не богатыми. Они не баловали Полину в плане денег и учили ее всегда соразмерять свои расходы и потребности с возможностями. Поэтому Полина не страдала излишней расточительностью в юные годы, но замужество заставило ее забыть о подобных проблемах очень быстро. Никита всегда был достаточно щедр, хотя и не считал излишним узнавать, на что его деньги тратились. Но все же Полина, будучи замужем за ним, забыла о том, что такое смотреть на ценники в магазине и в зависимости от этого решать стоит ли ей брать этот кусок мяса или другой, похуже и подешевле. И вот все возвращается на круги своя. Но теперь у нее на руках есть еще и Геля, маленькая любимая девочка, которой столько всего нужно, и которой хочется дать непременно все самое лучшее. И почему Никита так и не полюбил ее? Этот вопрос нет-нет, да выпрыгивал на поверхность из глубин ее сознания, куда она старалась запихнуть его. Ведь все могло быть совсем по-другому. Ведь он тоже хотел детей, иначе разве соглашался бы он на все эти обследования и лечение от бесплодия, разве поддерживал бы ее в этом? Нет, не сходилось все это в голове. Все это казалось жутко несправедливым и нелогичным. Но поделать ничего нельзя. И Полина, гордо вскидывая голову, продолжала вести жизнь матери-одиночки, оказавшейся без поддержки экс мужа.
— А ты не думаешь продать квартиру? Или разменять ее на меньшую, тогда бы могла разницу в сумме на что-нибудь использовать, или под проценты положить. — совет мамы казался разумным, но Полина не хотела этого делать.
— Давай подождем, мам. Я еще не решила, что буду делать. Может, все и образуется и я найду нормальную работу. Эта квартира — единственное, что у меня есть для Гели. Пусть она пока стоит, как есть.
Про изумруд Полина тогда и не подумала, и хорошо сделала, а то продала бы еще. Хотя нет, не продала бы. Она не предала бы Зоино пожелание передать кольцо Ангелине ни при каких обстоятельствах. Она часто о ней вспоминала и как-то даже решилась позвонить Никите, чтобы узнать у него телефон ее родных. Но тот довольно грубо отмахнулся от нее, сказав, что он не хранит информацию о людях, которые ему неинтересны. Полина больше не пыталась ничего выяснять о ее смерти, хотя бы потому, что не имела никаких зацепок, кроме странно подаренного кольца, да и в настоящий момент у нее было столько своих проблем, что та трагедия постепенно отодвинулась на задний план.
Начались поиски работы. Нудные, долгие и полные разочарований. Дело было в том, что если раньше Полину устраивало место офис-менеджера (к примеру), то теперь она уже не хотела такого уровня, ей хотелось чего-нибудь более творческого, с большим размахом, с большим окладом, в конце концов. Но при этих изменившихся амбициях образование и опыт работы-то остались на прежнем уровне! К тому же — перерыв в работе не много ни мало пять лет — кому нужна такая сотрудница на высокие позиции? Подруги пытались помочь через своих мужей и знакомых, но все, что Полине могли предложить — это должность переводчика или секретаря, что совершенно не вписывалось в ее наполеоновские планы.
— У тебя сейчас не то положение, чтобы быть такой разборчивой. — «воспитывала» ее Инна. — Ну, чего тебе стоит начать на стартовой позиции, а потом, глядишь, вырастешь.
— Вырасту до кого? До старшего переводчика? Или до администратора? Не мое это все, понимаешь. Не нравиться и даже начинать не хочу.
