воображение быстротой, их прикрыли крышами и защитными насыпями. Удобства там были самые простые, но многого и не требовалось, учитывая, что населению придется провести под землей меньше часа.
Первый из двух кораблей-эвакуаторов уже отправили. Он взял на борт четыре тысячи человек, в основном детей. Кораблю предстояло отойти подальше от Чи, переждать удар, а потом вернуться к планете или уйти на Ларедо, в зависимости от того, уцелеет ли станция Чи.
Второй ушел двумя днями позже. У шлюза Мартинес поцеловал на прощание Терцу и проводил ее взглядом. Она взлетела на корабль в изящном вихре любезностей и галантности. Мартинес на минуту замер в восхищении, а потом повернулся и пошел обратно, мимо длинной очереди беженцев, прикрепленных к страховочному тросу, чтобы не разлетелись по неопытности по всему пространству дока.
Кое-кто из непривычных к невесомости поселенцев уже позеленел и выглядел кисло. Мартинес поспешил выбраться из дока, пока не воспоследовали неизбежные проявления космической болезни.
По дороге в командный пункт он столкнулся с лордом Ээлом. Ээл, поднявший руку, чтобы отдать честь, по инерции пролетел мимо него, успел опомниться, ухватился за рукоять на стене, нервно взмахнул свободной рукой и поспешил запихнуть в карман помятый листок бумаги.
— Что-то случилось? — осведомился Мартинес.
— Нет, — начал Ээл, — вернее, да. Несколько человек пришлось арестовать. Пытались пробраться на корабль, не имея на то права. Кажется, представители судовой компании. — Он вынул листок из кармана и тут же спрятал обратно. — У меня здесь имена, но это еще надо проверить.
— Моя помощь нужна?
— Нет, милорд, благодарю вас.
— Хорошо. Когда уточните, кто есть кто, спустите их в лифте и запихните в самую глубокую темницу, какая найдется на Чи.
Насколько было известно Мартинесу, на Чи вообще не было темниц, но, возможно, они уже успели соорудить хоть одну.
Из командного пункта Мартинес полюбовался на процессию «зайцев», плетущихся к лифту под надзором военной полиции.
Затем корабль получил разрешение на старт и тихонько попятился от станции, выходя в чистое пространство, где мог спокойно включить двигатели.
Мартинес про себя еще раз пожелал Терце счастливого пути и украдкой бросил взгляд на «Титан». Танкер уже несся на свидание с пульсаром, набрав ускорение двадцать g, которое убило бы всякого, кто вздумал бы остаться на борту. Иконка над его изображением на дисплее сообщала, что корабль выполняет предусмотренный маневр. Спасательные шлюпки с его экипажем направлялись к «Разведчику» якобы для того, чтобы оказать помощь поврежденному кораблю.
Если бы на командном пункте кто-нибудь удосужился проверить курс и ускорение танкера, у него были бы все основания удивиться. Но у персонала и без того хватало работы: все экраны были настроены на убийственный луч, с огромной скоростью приближающийся к планете, а корабль, болтающийся на краю наблюдаемого пространства, привлекал внимание не больше, чем кувшинка у дальнего берега пруда.
Мартинес не получил ни одного запроса по поводу «Титана». Убежища, одно за другим, докладывали о готовности, а население заучивало наизусть порядок эвакуации. В последний момент мэр Порт-Гарета выдала еще один план: она собиралась посадить часть жителей своего города в грузовые контейнеры, доставлявшие с орбиты продовольствие, и погрузить их на время прохождения луча под воду бухты. Мартинес, разрывающийся между досадой и восхищением, сообщил ей, что теперь поздно менять планы, и велел заканчивать строительство убежищ.
Лорд Па и Аллодорм были внизу, разбирались с возникающими в последние минуты осложнениями и готовили эвакуацию населения. Персонал станции Чи тоже спустили на планету, оставив только основной состав. Два больших вращающихся обода остановили, заглушили реактор антиматерии. Повсюду, кроме самых необходимых помещений, отключили даже аварийное освещение, чтобы разряд не прошел по силовым линиям. «Каента» ждала в доке, Марселла и избранные представители компании «Меридиан» готовы были вернуться на станцию вместе с Мартинесом, чтобы все проверить и убедиться, что она безопасна для персонала. Один за другим гасли дисплеи и посты командного пункта. Оставались только те, которые были необходимы для перезапуска аппаратуры.
Мартинес вместе с лордом Ээлом и последними вахтенными покинул темное, неестественно тихое помещение командного пункта и проплыл вдоль направляющего кабеля ко входу в просторную кабину лифта. Он выслушал прощальные слова, пожелал Ээлу удачи и посмотрел, как они скрываются внутри. Кабина начала спуск, плавно скользя вдоль кабеля, затерялась на фоне огромной зеленой плоскости планеты, а Мартинес направился к причалу, у которого стояла «Каента».
Отчалив от станции, яхта должна была выйти на полярную орбиту, рассчитанную так, чтобы огромная масса планеты оказалась в критичные несколько секунд между ней и пульсаром. Такой же маневр выполняли челноки. Меньше чем через час Мартинес собирался вернуться на станцию.
При отключенной вентиляции в воздухе удушливо пахло разлагающимися полимерами. Пустые неосвещенные доки выглядели монументальными мрачными сооружениями, громадными, как само пространство. Луч фонарика Мартинеса растворялся в темноте. Вдали виднелось слабое сияние, отмечавшее место стоянки «Каенты». Причал освещался не станционной сетью, а сетью питания яхты. Мартинес осторожно поставил подошвы на стену и оттолкнулся, с удовольствием отметив, что летит точно к люку.
Две коренастые фигуры возникли в проходе, зацепившись ногами за крепления на стене и протянув руки навстречу Мартинесу. Приблизившись, он узнал в обоих торминелей. Поверх густого черного с серым меха они носили только шорты и жилеты, а их большие глаза ночных охотников, поблескивая, следили за Мартинесом. Видимо, кто-то из разведывательной команды Марселлы.
Мартинес влетел прямо к ним в руки, и они, подхватив его, без труда погасили инерцию. Мохнатые руки направили его ладони к захватам люка.
— Спасибо, — поблагодарил Мартинес и хотел ухватиться поудобнее левой рукой, но торминель крепко держал ее.
В руках второго он увидел медицинский инъектор.
Он едва успел осознать, что его тревожит, как ощутил прикосновение инъектора к горлу.
А потом торопиться стало некуда…
Молчание в рубке нарушали только его прерывистое дыхание и частые удары сердца в груди.
Северин из своей противоперегрузочной клетки следил, как «Титан» приближается к цели и из его двигателей вырываются последние мощные взрывы, направляющие танкер к аккреционному диску пульсара точно под нужным углом. Колоссальное поле тяготения пульсара должно было разорвать корабль на атомы, выбросив его груз антиводорода во вращающийся диск. Огромная масса водорода в диске аннигилирует в мощнейший выплеск гамма-излучения, быстрых нейтронов и пи-мезонов. Множество этих частиц упадет на нейтронную звезду, подкачивая ее рентгеновское излучение. Другая часть, направленная вовне, в диск аккреции, подогреет его водород до температуры плазмы, так что когда эта материя достигнет пульсара, она даст энергию для нового сверхмощного выброса рентгеновских лучей.
Но между этими двумя вспышками должно пройти около восемнадцати минут тишины. Механизм, образующий смертоносное двойное копье пульсара, будет отключен.
Если расчеты Северина верны.
— Пятнадцать секунд, — без нужды доложил Чамча. Секундомер в углу дисплея и сам отсчитывал время.
«Титан» стоял на огромном пылающем столбе аннигилированной материи. Северин превратил грузовой корабль в гигантскую торпеду, направленную прямо в смертельного врага.
— Десять секунд, — сказал Чамча.
— Да заткнись ты, — пробормотал Северин.
Слух у Чамчи был, видимо, острее, чем он полагал, потому что оператор системы слежения хранил молчание даже тогда, когда точка «Титана» на дисплее слилась с более крупным пятнышком, изображавшим пульсар и его бурый спутник.
Внимание Северина мгновенно переключилось на рентгеновский луч пульсара, окрашенный на
