— Герр капитан, вы что?!
— Шучу, Отто, шучу. Давай, неси ножовку, изоленту, нож и хороший крепкий трос. Растительный, разумеется. Диаметр не меньше двадцати миллиметров и длиной не менее тридцати метров. И захвати еще пару человек покрепче.
Когда Отто вернулся с подмогой, командир разъяснил план действий.
— Слушайте внимательно, камрады. Сейчас обвязываем бомбу тросом, фиксируем трос по периметру изолентой, чтобы он не соскочил. Обносим трос вокруг станины зенитки.
Отпиливаем участки леера, которые держат бомбу. После этого вы двое спускаетесь на палубу, а мы вываливаем бомбу с мостика и начинаем осторожно потравливать трос. Ваша задача – придерживать бомбу руками и не давать ей биться о рубку. Когда она будет на уровне палубы, направить ее за борт. Только привяжитесь к леерам на рубке, чтобы за борт не смыло. Задача ясна?
— Так точно, герр капитан!
— Вперед. Теперь ваша задача, лейтенант. Предупредите машину, чтобы были готовы дать полный ход двумя дизелями. Перед сбросом бомбы стоп машина и только удерживать лодку строго по волне, чтобы не было сильной бортовой качки. Задача ясна?
— Так точно, герр капитан!
— Выполняйте. Ну а мы давайте снова займемся нашим гостинцем…
Как ни странно, но этот способ сработал. Когда Отто отпилил часть леера, и бомба пошевелилась, она была уже прочно обвязана манильским тросом. Михель сам держал конец троса, обнесенный вокруг станины зенитки, а Отто, взяв в помощники еше двух сигнальщиков, находившихся здесь же, осторожно вывалил бомбу за пределы мостика. Потравливая трос, бомбу опускали все ниже. Двое матросов, стоящих на палубе возле рубки, придерживали опасный 'подарок' руками, не давая ему раскачиваться. Вахтенный офицер уже остановил машины и только небольшими толчками вперед удерживал лодку на курсе, не давая ей развернуться бортом к волне. Вот бомба коснулась палубы и пошла дальше, скользя по округлому корпусу субмарины. Все, кто находился наверху, судорожно глотали слюну. Наконец, бомба скрылась в воде, продолжая натягивать трос.
— Лейтенант, внимание! Отто, обрезать трос!
— Готово!!!
— Обе полный вперед!!!
Оба дизеля, глухо ворчавшие до этого момента, взревели на максимальных оборотах. U-177 рванулась вперед, стремясь как можно быстрее удалиться от этого места. Михель стоял на мостике и глядел за корму, отсчитывая секунды. Время шло, но взрыва не было. Значит, им действительно сказочно повезло. Бомба, попавшая прямо в лодку, имела какой-то дефект.
Командир знал, что порядка полутора процентов бомб этого типа не срабатывали. Значит, им удалось нарваться именно на эти полтора процента. Есть все-таки военное счастье на свете. Не обманули его сорок лет назад…
— Все… Лейтенант, сбавляйте обороты до экономического хода. Курс на Лорьян. Камрады, благодарю всех за проделанную работу. Свободным от вахты отдыхать…
Спустившись вниз, командир первым делом составил радиограмму и отдал радисту. Хочешь, не хочешь, а сообщить об инциденте придется. Правда, во второй флотилии 'Зальцведель', к которой имела честь быть приписана U-177, за ней уже давно закрепилась репутация удачливой лодки, которая выпутывается из самых безнадежных ситуаций. Так же, как и репутация счастливчика за ее командиром, Михелем Корфом, бывшим чем-то вроде местной достопримечательности. Рядом с другими командирами лодок, не говоря о прочих офицерах, он выглядел настоящим реликтом, свидетелем ушедшей эпохи. Те, кто видел его впервые, ничего особого не замечали, но когда узнавали, что седому, но подтянутому и подвижному, как электрон на орбите атома, корветтен-капитану больше шестидесяти лет и он успешно командует субмариной, то впадали в ступор. Михель, правда, относился ко всему спокойно, нос не задирал и со всеми старался поддерживать дружеские отношения.
Этому также способствовало то, что на подводных лодках Кригсмарине [4], в отличие от надводных военных кораблей, нравы были более либеральные, но ни о какой расхлябанности речь не шла. Просто дисциплина в экипажах подводных лодок держалась, в основном, на самодисциплине самих подводников. И новички понимали это очень быстро, так как из-за одного разгильдяя могли погибнуть все. С командиром флотилии, корветтен-капитаном Виктором Шютце, у Михеля тоже сложились нормальные деловые отношения.
Несмотря на то, что командир флотилии был значительно моложе его и находился в одинаковом звании, Михель сразу дал понять – он во флотилии простой командир лодки, как и все остальные. Не более того. И вести интриги за его спиной не собирается.
Закончив с делами, Михель отправился в каюту. Пока есть возможность, надо поспать. А то неизвестно, что будет завтра. Этот район Атлантики находится за пределами радиуса действия английской авиации, но сейчас они направляются к берегам Франции, где опасность быть обнаруженным возрастает многократно. Много подводных лодок с начала войны уже отправилось на дно. И кто бы мог подумать, что авиация может стать таким эффективным инструментом в борьбе с субмаринами. Даже если самолет и не уничтожит лодку атакой бомбами, то сообщит о ее местонахождении и наведет военные корабли. Ладно, учтем…
— Михель, можно к тебе? — в переборку постучал главмех. И по его физиономии командир понял, что друг пришел не с пустыми руками.
— Заходи, Фридрих. Ты по делу, или как?
— Считай, что по делу. Со вторым днем рождения тебя, командир. Да и всех нас заодно. Если бы не ты…
— Ладно, ладно. Давай, доставай. Вижу же по твоей физиономии, что не с пустым карманом пришел.
— Ну, герр капитан, ничего от тебя не скроешь! Доставай рюмки…
Главмех извлек из кармана плоскую флягу и водрузил на стол, на котором уже стояла пара маленьких серебряных стаканчиков, вполне успешно игравших роль коньячных рюмок. Держать стеклянную посуду было опасно, после первой же бомбежки она рисковала разлететься вдребезги. Хоть на борту лодки выпивка и не одобрялась, но на небольшие дозы, в пределах разумного, Михель закрывал глаза. За что главмех был ему благодарен. И они иногда пропускали по несколько рюмок хорошего французского коньяка. Особенно, если был соответствующий случай. А уж сегодня случай был – дальше некуда. Хоть командир и старался не подавать виду, но весь экипаж прекрасно понимал, что сегодня они все во второй раз родились на свет. Разлив коньяк, командир с главмехом подняли стаканы.
— Ну, с днем рождения, Фридрих! Кстати, сколько раз тебе говорить, что это же форменное святотатство – наливать коньяк в металлическую флягу.
— А что делать, Михель? В стекле опасно, сколько бутылок уже при бомбежке разлетелось. А фляжке ничего не станется. Жаль, что ты уходишь. Неизвестно, кого вместо тебя пришлют.
— Ничего не могу поделать, Лев распорядился. Ты же знаешь, что его лучше не злить.
— Ладно, дай бог, чтобы на новом месте у тебя все сложилось. Да и нам прислали кого-нибудь адекватного. Команда вся расстроена, что ты уходишь. Кстати, тебя уже наделили чуть ли не мистическими способностями. Говорят, что у простого человека так не бывает.
