Данное утверждение основывается на общеизвестном факте, что троянского коня подарили троянцам греки. Таким образом, в строгом смысле слова тот конь не был троянским – он был греческим. Отсюда и широко известное изречение «Timeo Danaos et dona ferentes», которое, как Вы помните или, без сомнения, вспомнили бы, если бы не учились в ЛЭШе, часто не совсем точно переводится как «Бойся греков, дары приносящих».
С уважением Б.В.
Я немедленно продиктовал ответ Бернарду, подчеркнув, что при всей увлекательности греческих изречений, особенно для чистых гуманитариев, они не имеют прямого отношения к делам правительства.
В заключение я добавил, что в современной интерпретации – во всяком случае, для стран ЕЭС – это изречение логичнее было бы перевести так: «Бойся греков, излишки оливкового масла приносящих».
(По-моему, очень остроумно. Не забыть бы процитировать, когда придется выступать с речами против ЕЭС!)
К своему изумлению, просматривая вечером содержимое красных кейсов, я нашел там еще одну записку от Бернарда.
Он поистине неутомим в своем стремлении к бессмысленному педантизму.
ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА
Г-ну министру. Строго конфиденциально
15 августа
При всем почтении к Вам считаю своим долгом обратить Ваше внимание на безусловную ошибку, допущенную Вами в ответе на мою записку от 12 августа с.г., где изречение «Timeo Danaos et dona ferentes» названо греческим.
Хотя троянский конь был греческим, изречение, которое Вы приписываете грекам, на самом деле принадлежит латинянам. Это очевидно уже потому, что греки вряд ли стали бы предостерегать кого-либо против самих себя. Далее. Упомянутое изречение латинского, а не греческого происхождения не потому, что timeo оканчивается на «о», ибо первое лицо в греческом языке также оканчивается на «о» (здесь, позволю себе несколько отклониться, имеется также греческое слово «timao», означающее «оказываю честь»), но вследствие того факта, что в греческом окончание «os» указывает на единственное число именительного падежа второго склонения, тогда как в латинском – на множественное число винительного падежа.
Кстати, Danaos, если Вам это интересно, означает «греки» не только на греческом, но и на латинском языке.
С уважением Б.В.
Я постараюсь навечно сохранить все памятные записки Бернарда: они наглядно демонстрируют, как блеск престижного академического образования ослепляет и вводит в заблуждение тех, кто отбирает перспективных молодых людей для работы в системе государственной службы.
Сегодня состоялась весьма необычная встреча с начальниками трех управлений МТ – та самая, которую Хамфри обещал устроить для предварительного обсуждения вопроса о единой транспортной политике.
Я толком не запомнил их имен, но это не суть важно. Они представляли три ключевых управления МТ: автомобильное, железнодорожное и авиационное. К сожалению, беседа с самого начала приняла характер бескомпромиссной борьбы. Ни один не желал уступать. В чем они были единодушны, так это в опровержении моих рассуждений.
Первым боевые действия открыл начальник автотранспортного управления – кажется, Грэм или что-то в этом роде. Он предложил правительству считать автомобильный транспорт основным средством перевозки грузов. Однако его тут же перебил человек с морщинистым раздраженным лицом (Ричард?). Ничего удивительного: непрерывная, на протяжении многих лет борьба с «Бритиш рейлуэйз», НПЖ[92] и ОПМК[93] за модернизацию английских железных дорог кого хочешь доконает.
– С вашего позволения, господин министр, я хотел бы отметить, что если говорить по большому счету, не вдаваясь в излишние детали, то такой подход нельзя назвать иначе, как недопустимо близоруким. Серьезная, дальновидная государственная политика в области грузовых перевозок должна исходить из приоритетного развития железнодорожного транспорта и…
Ему не дал договорить Пирс (из управления авиационного транспорта). Обычно спокойный, выдержанный человек (во всяком случае, так его охарактеризовал сэр Хамфри), он так торопился не отстать от других, что даже счел возможным обойтись без галантерейных преамбул вроде «если вы любезно согласитесь уделить мне несколько минут…» или «я не хотел бы злоупотреблять вашим драгоценным временем, но…»
– Господин министр, при всем уважении к присутствующим, я считаю своим долгом заявить, что оба предложения ведут к катастрофе. Долгосрочные национальные интересы, особенно в условиях неуклонно растущего спроса, требуют всемерного расширения и укрепления прежде всего воздушных перевозок.
Грэм грохнул карандашом по столу (кстати, стол – под красное дерево).
– Что ж, – раздраженно заметил он, – если господин министр готов до бесконечности наращивать бюджет…
– Если господина министра не пугает перспектива длительной и бескомпромиссной забастовки железнодорожников… – подхватил Ричард (железные дороги).
– Однако если правительство не боится взрыва массового недовольства населения… – не уступал Пирс.
Настала моя очередь перебить их всех. Я решительно поднял руку. Они умолкли, хотя и продолжали испепелять друг друга взглядами.
– Постойте, постойте, – сказал я, – мы же все представляем правительство, не так ли?
– Если вы имеете в виду лично себя, то безусловно, господин министр, – вмешался сэр Хамфри.
– Значит, мы все заодно? – продолжал я, стремясь достигнуть конструктивного соглашения.
– Само собой разумеется, кто спорит, нет сомнений, – не очень уверенно, но хором ответили Грэм, Ричард и Пирс.
– А раз так, главная цель нашей встречи – поиск решения, лучше всего отвечающего интересам Британии.
Пирс попросил слова. Я ободряюще кивнул.
– С вашего позволения, господин министр, – начал он, – мне трудно себе представить, каким образом смертельный удар по воздушным перевозкам может лучше всего отвечать интересам Британии.
Итак, перемирие длилось не более двадцати секунд.
– Мне тоже непонятно, каким образом сознательный развал железных дорог может помочь спасению Британии, – горько посетовал Ричард.
Не отстал от них и Грэм, саркастически заметивший, что не видит какой-либо пользы для страны в «фактической ликвидации автомобильного транспорта».
Я снова призвал их к молчанию и еще раз напомнил о цели встречи – обсудить различные варианты единой транспортной политики правительства. Я ведь специально пригласил сюда авторитетных, знающих людей, надеясь услышать от них позитивные, конструктивные предложения.
Напрасные старания. Их позитивные, конструктивные предложения было совсем нетрудно предугадать. Ричард немедленно потребовал отдать приоритет железным дорогам, Грэм – резко увеличить капиталовложения в развитие автомобильного транспорта, а Пирс – расширить объем воздушных перевозок.
Я счел своим долгом довести до их сведения, что единая транспортная политика, помимо всего
