видах изобразительного искусства. Художники-персы и моголы изображали мифологические, религиозные и исторические персоны на больших фресках, а также на портретах и миниатюрах. Однако в Турции они содержались в частных коллекциях, чтобы не оскорблять религиозных чувств широкой публики, хотя султаны и знатоки приобретали их для собственного удовольствия. Большинство султанов ослабили запрет на изображение живых существ настолько, что позволяли рисовать собственные портреты, расцвеченные яркими красками, сохраняющие индивидуальные, реалистичные и иногда даже малопривлекательные черты натуры. В XVI веке достигло совершенства искусство миниатюры. Изысканное и утонченное изображение султанов и сцен военных сражений, возможно, развилось из искусства позолоты, откуда, в свою очередь, возникло как промежуточная стадия иллюстрирование рукописей. Оно было плодом вдохновения персидских миниатюристов, но отчетливо отражало турецкий стиль с его более простыми фигурами людей, архитектурой и ландшафтом, а также большей пространственной определенностью. В то время как персидскими мотивами были обычно изображения героев или романтических страниц отдаленной истории, турецкие художники сосредоточивались на темах современности или недавних деяниях османов. Художники следовали фундаментальному персидскому принципу «господствующей точки»: основное действие изображалось в середине архитектурного ансамбля или ландшафта, плоские фигуры напоминали марионеток, но содержали тщательно выписанные детали одежды, оружия и мундира. Одной из лучших иллюстрированных рукописей считается Сурнаме, которая воспроизводила в картинках 40 -дневное празднество в связи с обрезанием в 1583 году сына султана Мурада III. В каждой сцене на заднем плане неизменно изображается султан и его окружение, меняются лишь их позы и жесты. На переднем плане, перед ними, энергично, словно живые, представители гильдий ремесленников демонстрируют свои изделия.
Книги состояли из прекрасных рукописных страниц, редко прошитых, помещаемых по десять листов в обтянутые кожей коробки, раскрашенные, позолоченные, украшенные чеканкой или инкрустированные. Тексты с иллюстрациями писали тростниковыми перьями вдоль едва заметных линий, просвечивавшихся в результате прижимания бумаги к картонке, поперек которой протягивали и приклеивали ровные ряды нитей. Коран и комментарии к нему отличались, разумеется, особенно искусной отделкой. Что касается содержания нерелигиозных книг, то формализм образования и неукоснительный традиционализм формы налагали определенные ограничения на интеллектуальное творчество, даже в сфере литературы и порой под чрезвычайно просвещенным патронажем. Высокопарный язык, которым писались многие книги, был непонятен туркам, за исключением высокообразованных лиц. Ведь он состоял главным образом из арабских и персидских слов. Наиболее почитаемой стихотворной формой была газель. Она состояла из 5–15 строк, сложенных в соответствии со стихотворной традицией и пронизанных романтикой. Многие стихи заучивались с детства наизусть и декламировались позднее на семейных и публичных празднествах. Эпические поэмы и элегии тоже строились в соответствии с формальными требованиями стихосложения и рифмы. Многие поэты и писатели – Физули из Багдада, Баки, Ревани, Хаяли, Нефи и Яхья – творили в XVI веке, но их произведения неизменно пользовались популярностью. Другим направлением литературного творчества была официальная историография, наиболее известными в этом жанре были сочинения Мустафы Найма, умершего в 1716 году. Кроме того, составляли географические карты, писали книги об ориентировке в море по звездам, были известны описания путешествий, далеких стран и морей. Эвлия Челеби написал десять томов с описаниями путешествий, часто не слишком достоверными, поскольку автор более руководствовался собственным воображением, нежели фактами, но написанными доступным языком. Помимо легенд нерелигиозного содержания, стихов на тему любви и красоты, значительное место занимала религиозная литература, написанная простым и понятным языком, представленная главным образом книгами о жизни святых, мистическими историями и волшебными сказками, рассказами дервишей. Однако мифы и легенды, увлекательные и любимые большинством людей, исполнялись обычно публичными сказителями, помнившими их наизусть и передававшими следующим поколениям. Литературным творчеством, требовавшим большой изобретательности, было составление хронограмм, которые предпосылались на гробницах и фонтанах стихотворным фрагментам и прочим надписям. Оно было связано с придумыванием числового значения для каждой буквы и принимало форму превращенной фразы или стиха, буквы которых ставились в связь с числом, обозначавшим дату, в ознаменование которой был сооружен памятник.
Ковроткачество, бывшее сначала народным ремеслом, стало высокоразвитой отраслью производства и настоящим искусством. В течение многих лет орнамент ковров сохранялся относительно неизменным и простым, он отличался отчетливым узором, довольно грубой вязкой и жесткими узлами. Затем, когда наладились более тесные связи между городами, усилившиеся экспансией османов в Азербайджан и Египет, турецкие ткачи взяли на вооружение новые методы ремесла. Красная растительная краска из Персии, придавшая турецким коврам характерный цвет, стала тщательно оберегаемым секретом. К стилевым особенностям турецких ковров прибавились типичные персидские узоры, состоявшие из центрального медальона и четырех медальонов по углам. Но самым замечательным достижением ковроткачества Османской Турции стало сочетание персидской вязки, шелковистой египетской шерсти, окрашенной в нежные тона, и традиционных турецких узоров. Использовались ли для основы и утока ковровой ткани шелк или шерсть, новый узел всегда образовывали шерстяная или хлопковая нити с мягким ворсом, концы которых сводились вместе. Это выглядело как чудесный бархат. Узоры состояли из изогнутых, испещренных прожилками листьев, розеток, завитков и распустившихся цветов. Рисунок молитвенных ковриков создавался вокруг пространства в форме ниши, вязавшегося одним цветом. Во всех коврах допускалась крохотная преднамеренная ошибка, вероятно, один-два стежка белого цвета, вторгавшихся в пространство другого цвета, с целью избежать сглаза, который мог дурно повлиять на любую совершенную по качеству вещь.
Ткани изготовлялись с большим искусством, будь то прозрачный муслин или плотная парча, прошитая золотой нитью. Обычно они были чрезвычайно пестрой расцветки, а некоторые узоры сохранялись со времени сельджуков. Среди тканей высоко ценились шелковые и льняные с цветами в рубчатом бархате. Некоторые текстильные фабрики использовали исключительно широкие ткацкие станки, специализировавшиеся на определенных узорах и цветовой палитре, с тем чтобы изготавливать ткань для обивок диванов, в то время как на других станках производили более узкие полотна для подушек, одежды и множества других целей. Самым крупным центром производства шелковых тканей была Бурса, но затем из- за огромного спроса ткачеством занялись Стамбул и многие другие города. Одно время все население Амасии было вовлечено в ту или иную сферу производства шелка. Прекрасная вышивка, выполненная цветными шелковыми, золотистыми и серебряными нитями, являлась одновременно и бытовым занятием, и профессиональным ремеслом, ее можно было увидеть на полотенцах, домашних шлепанцах, платках и платьях.
Производство ювелирных изделий было делом чрезвычайно тонким. Турки, не обладавшие особо развитым вкусом, специализировались на оправке драгоценных и полудрагоценных камней, часто необработанных, украшали фарфоровые чашки, книжные переплеты и другие изделия. Великолепный образец работы золотых дел мастеров и ювелиров представляла собой отделка султанского трона. Это было большое квадратное сиденье, обычно под просторным шатром и подвешенным сверху ювелирным украшением в золотой оправе. В соответствии со вкусами султанов трон делали из редких пород дерева или ценных металлов, украшенных бриллиантами и самоцветами всевозможных цветов.
Музыка была, возможно, из всех искусств наиболее востребованной самыми разными сословиями. В свите султана всегда присутствовали певцы и музыканты, которые должны были исполнять классическую музыку, или мехтер, которые играли в военных оркестрах. Для исполнения классических произведений и аккомпанирования певцам и танцорам использовали в основном кеман, скрипку, канун – разновидность цитры, лютню и ней – вид флейты или свирели из тростника. Во время свадеб, церемониальных процессий, для определенных танцев использовали, кроме того, разнообразные ударные всех размеров, от огромных оцинкованных литавр до дарбуки – глиняного горшка в форме песочных часов, с одной или двух сторон которого были натянуты кожи, выделанные из овечьих или козьих шкур. Кеман представлял собой род скрипки с полусферическим звучащим корпусом (первоначально половинки скорлупы кокосового ореха с натянутой на нее рыбьей кожей и длинной шейкой). В своем большинстве эти инструменты имели две струны, каждая из которых состояла из 60 конских волос. На нем играли посредством смычка в ярд длиной, сделанного из ясеня или конских волос. У кемана была железная опора, на которой он раскачивался из
