В мире мечты. Обзор научно-фантастической литературы

технических проблем и деталей быта, его можно отнести к числу произведений широкого плана о будущем.

Еще в дореволюционной России издавались переводы произведений классиков зарубежной фантастики — Жюля Верна, Герберта Уэллса, Артура Конан Дойля. Они печатались также в периодике (например, в журналах «Вокруг света», «Мир приключений», «Природа и люди»).

Отдельные романы Жюля Верна из цикла «Необыкновенные путешествия» выходили на русском языке вскоре после их появления во Франции. Они выпускались различными издательствами, в том числе М.О. Вольфом, И.Д. Сытиным, П.П. Сойкиным, и печатались в журналах «Вокруг света» и «Природа и люди».

В 1906—1907 гг. П. П. Сойкин предпринял издание собрания сочинений Жюля Верна в 88-ти томах. Помимо широко известных романов, в него вошли и многие другие, незнакомые русскому читателю, как, например, «Родное знамя», «Замок в Карпатах», «Нашествие моря», «Золотой вулкан». В качестве приложения был выпущен альбом иллюстраций французских художников к романам Жюля Верна.

Затем в 1917 году собрание сочинений Жюля Верна в шести томах было выпущено издательством И.Д. Сытина. В него также вошли малоизвестные романы: «Проклятая тайна», «Властелин над миром», «Золотой метеор».

В годы становления Советской власти основным в нашей молодой литературе было отображение пафоса революционной борьбы. Не оставалась в стороне и научная фантастика. Даже в то время, когда еще не кончились сражения на фронтах гражданской войны, когда только начиналась мирная созидательная жизнь, писатели-фантасты мечтали о лучшем будущем, о грядущих победах науки и техники, пропагандировали художественными средствами научные знания.

В период, когда началось восстановление разрушенного войной хозяйства и когда овладение знаниями, подготовка кадров новой научно-технической интеллигенции, привлечение молодежи в науку стало одной из важнейших задач, возросла роль познавательной фантастики. Один из ее зачинателей, А.Р. Беляев, отмечал тогда, что толкнуть на самостоятельную работу — это самое главное и лучшее, что может сделать научно-фантастическое произведение.

В то время начинают появляться и социальные утопии, продолжающие в новых условиях традиции русского утопического романа. Со временем они наполнялись все более конкретным и разнообразным научно-техническим содержанием и рисовали развернутые картины жизни в будущем. Эти произведения отличает стремление изобразить совершенное общество как высшую цель революции, хотя им и были присущи некоторая фрагментарность и схематичность, отсутствие живых образов людей завтрашнего дня, экскурсионно-описательная форма и упрощенное понимание социальных проблем.

Использовав сложившуюся форму приключенческого романа, фантасты наполнили ее научным содержанием, создали, таким образом, советский научно-фантастический роман. С другой стороны, та же форма приобрела у советских фантастов, прежде всего — у А. Толстого и А. Беляева, только ей присущее социальное звучание.

Борьба двух систем находит отражение в советской фантастике с самых первых ее шагов. В ней сразу же намечаются характерные и сохранившиеся до наших дней темы: популяризация тех или иных проблем, гипотез, идей, рождавшихся в науке и технике; судьба открытия и судьба ученого в Советской стране и капиталистическом мире; осуществление грандиозных планов переделки природы; необычайные путешествия, в том числе в Космос. Возникают и жанровые разновидности фантастики — научно- фантастический роман, в котором научная посылка играет основополагающую роль, приключенческий роман с элементами фантастики, фантастическая сказка, научно-фантастический очерк. Создаются пьесы и сценарии. Широко развивается жанр научно-фантастического рассказа.

В предвоенные годы появляется военно-утопический роман. Но еще раньше писатели-фантасты изображали столкновение старого и нового, провал попыток помешать строительству первого в мире социалистического государства. В фантастике того времени часто встречается детективно-шпионская линия, особенно в 30-е годы. Далеко не всегда, однако, литературный уровень этих произведений соответствовал их идейному замыслу.

В ранней советской фантастике нередко встречались подражания авантюрным романам Запада, далекие от науки и настоящей литературы. Голое фантазирование, беспочвенные вымыслы, нагромождение приключений ради приключений — таковы характерные черты этих эпигонских произведений. Так, например, в одном из ранних «космических» романов, спекулирующем на революционной романтике, встречались самые вздорные измышления, вроде межпланетных кораблей, использующих в качестве источника энергии психическую энергию человека, слоноподобные селениты, двойники Земли и тому подобное. Художественная ценность таких произведений была крайне низка, и, естественно, они не оставили никакого следа в истории нашей фантастики.

Появлялись и произведения, небезынтересные с художественной стороны, но тоже подражательные и проповедывавшие чуждые нам взгляды на будущее.

Двадцатые годы характерны обилием переводных произведений, качество которых оставляло зачастую желать лучшего. Книжный рынок наводнялся продукцией многочисленных частных издательств, поставлявших развлекательное чтиво, рассчитанное на не слишком требовательного читателя. Это относится и к периодике, в которой нередко помещались низкопробные произведения зарубежных авторов.

Мутному потоку переводной фантастической беллетристики, а также откровенному эпигонству и халтуре следовало противопоставить другую фантастику. Опираясь на реальные достижения науки, надо было создать произведения, которые рассказывали бы о грядущем прогрессе и воспитывали молодое поколение в духе идей социализма. Разоблачение капиталистической идеологии становилось и в фантастике одной из главнейших задач.

Вместе с тем, в те же годы выходило немало и интересных переводных книг. Советский читатель мог, прежде всего, познакомиться с творчеством классиков мировой фантастики — Жюля Верна, Герберта Уэллса, Эдгара По, Артура Конан Дойля, с лучшими образцами произведений современных английских, французских, немецких, шведских и других авторов.

В знакомстве с иностранной фантастикой значительную роль сыграли журналы «В мастерской природы», «Вокруг света» (московский и ленинградский), «Всемирный следопыт», «Мир приключений».

В нашей фантастике 20-х и 30-х годов сложились те основные направления, которые получили свое дальнейшее развитие в послевоенные годы. Вначале некоторые фантасты подражали зарубежным образцам. Постепенно начали появляться оригинальные произведения, и в их числе — посвященные будущим достижениям советской науки и построенные па советском материале. И хотя форма такого произведения еще окончательно не определилась, поиски ее уже велись.

Начав с изображения ученого-одиночки, изобретателя-уникума, стоящего в стороне от окружающей действительности, советские фантасты перешли к показу коллективного творческого труда, процесса научного открытия, результатов решения тех или иных проблем. Появились первые произведения, показывающие грандиозные стройки будущего. Разоблачение капиталистических нравов и порядков мы найдем и в послевоенных романах и памфлетах.

С самого начала отчетливо выявилась характернейшая особенность нашей фантастики — ее гуманизм. Произведения советских фантастов показывали будущее науки и техники, которые служат людям, а не являются орудием истребительной войны. Ни один советский писатель не выступал с проповедью насилия, человеконенавистничества, не призывал к агрессии и войнам. Нашей фантастике всегда были чужды пессимизм, неверие в силы человечен ского разума, в прогресс человечества.

И уже в середине 20-х годов читатели познакомились с первыми научно-фантастическими романами