Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

(Полагая, что его обеспокоенность намеками и скрытыми угрозами сэра Фрэнка была не напрасна, сэр Хамфри Эплби счел нужным, помимо прочего, должным образом отразить их в своих личных записях. – Ред.)

«Фрэнк был заметно обеспокоен предложенным Хэкером сокращением налогов. Что ж, это довольно серьезно, согласен, но будь я на его месте, то куда больше бы тревожился за состояние экономики и низкую производительность труда. Сам Фрэнк, конечно же, мало чем может помочь. Наш британский рабочий традиционно ленив и чаще всего хочет получить что-нибудь за ничего. Не говоря уж о том, что мало кто из рабочих готов честно работать за положенную зарплату.

После обеда отправился в Палату Лордов. По делам Кабинета, разумеется. В качестве гостя Джеральда Бэрона, председателя Британской табачной группы. По-моему, его можно смело считать, как минимум, благотворителем национального масштаба. А раз так, то почему бы не попросить Джеральда взять под свою опеку Королевский оперный театр? Джеральд совсем не возражал, хотя и не преминул заметить, что несколько позже в Палату может также заглянуть наш министр спорта. Чтобы „выкручивать руки“ по поручению Уимблдона, мотоклуба „Брэндс хэтч“ или какого-нибудь национального турнира по бильярду… Не знаю даже, что бы мы все без БТГ делали?

Вскоре я обратил внимание на отсутствие доктора Питера Торна, нашего министра здравоохранения. Что было для него довольно необычно. Неужели антитабачному лобби все-таки удалось перетащить его на свою сторону? Джеральд почему-то вдруг тоже поинтересовался, насколько сильно влияние доктора Торна в Уайтхолле. Мне удалось без особых проблем убедить его, что поскольку Торн не более чем простой министр, его влияние просто-напросто ничтожно. Если о таковом вообще можно говорить».

(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)

3 мая

Встречался с Хамфри по вопросу отчета, который он прислал мне в связи с отменой «трайдентов» и восстановлением всеобщей воинской повинности. На редкость нудный, очень толстый и совершенно нечитабельный отчет.

А вот Хамфри, естественно, был им очень доволен.

– Да, но, к сожалению, нам трудно собрать все необходимые для этого бумаги, – туманно заметил он. – А бумаг нам требуется много. Мы просто не имеем права делать какие-либо официальные заявления без тщательного изучения и анализа каждого отдельного факта или соображения. – Знакомая тактика оттяжек и проволочек.

– Зря стараетесь, Хамфри, так или иначе, но это все равно будет сделано, – твердо заявил я ему.

– О да, господин премьер-министр. – Его да означало нет? Кому как не мне это знать. – Само собой разумеется. В должное время, при соответствующих обстоятельствах, после тщательного анализа и проверки, когда…

– Нет, Хамфри, – перебил я его. – В этом столетии. Даже при этом парламенте!

Он печально покачал головой.

– При этом парламенте? Не уверен, совсем не уверен, что это было бы достаточно плодотворным, господин премьер-министр. Увы, для этого еще не настало время, поэтому все может оказаться напрасной тратой усилий и, что еще важнее, денег налогоплательщиков.

Возможно, его сомнения являются отражением удивительного упрямства, с которым мне все время приходится сталкиваться со стороны Эрика? Из отчета наглядно видно, что в случае успешной реализации моего плана мы получим полтора миллиарда фунтов, которые можно будет использовать в целях сокращения налогов. А вот канцлер – категорически против. Нелепо, но факт – политик готов пожертвовать такой возможностью завоевать популярность у своих избирателей! Единственным объяснением этому, по мнению Хамфри, может служить то, что Эрик получает рекомендации от казначейства, которое попросту не понимает, как и, главное, зачем возвращать деньги…

Но хотя мне, со своей стороны, тоже было нелегко их понять, я все-таки счел необходимым объяснить, что это деньги совсем не казначейства, а самих налогоплательщиков.

– Да, совершенно верно, это одна из точек зрения, – с неожиданной готовностью признал Хамфри. – Хотя казначейство предпочитает придерживаться совершенно иной. Особенно когда они могут наложить на эти деньги свою лапу.

– Но если им не нужны деньги… – начал было я.

Он перебил меня. С озадаченным видом.

– Простите, господин премьер-министр?

– Если им не нужны деньги, – снова повторил я, – то…

Но секретарь Кабинета снова не дал мне договорить.

– Налогообложение – это не совсем то, что требуется, – почти высокопарно произнес он. – Казначейство сначала недостаточно точно рассчитывает, что ему требуется, затем думает, как добрать нужные деньги, а затем, получив все, что возможно, прикидывает, как их лучше всего потратить. Если государство начнет вдруг возвращать деньги только потому, что они нам якобы не очень нужны, мы тем самым начнем нарушать наши вековые традиции. И что тогда будет, допустим, с Британскими военно-морскими силами?

Честно говоря, я не видел здесь никакой связи.

– Они будут там, где им и положено.

Впрочем, секретарь Кабинета тут же все объяснил. Причем весьма доходчиво. Поскольку у Британии имеется всего четыре крупных боевых корабля, нам требуется всего четыре обычных адмирала и один адмирал флота. Но пока еще в наличии у нас имеется целых шестьдесят адмиралов. И каким бы соблазнительным ни казалось вот так взять и избавиться от пятидесяти шести из них, в результате этого нам придется пропорционально сокращать множество служащих под их началом офицеров, причем сокращать их до тех пор, пока в ВМФ Британии практически никого не останется.

Его слова не более чем отвлекающий маневр, это понятно. Хамфри вынуждает меня ходить по замкнутому кругу. Короче говоря: казначейство – это наиболее влиятельное подразделение правительства, потому что контролирует все денежные потоки. Каждый раз, когда мы забираем у него деньги, мы отбираем