Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

потратили столько времени и усилий, чтобы его приручить?! Но затем до меня дошло, что Джефри имеет в виду не Хэкера, а министра занятости. Ибо он очень опасный человек: если мы снимем его с занятости, его могут перебросить на промышленность, и тогда он может попытаться продать наши ВВС, или приватизировать армию, или даже поставить на прикол все наши ВМС.

Учитывая присутствие на совещании одного или двух младших функционеров МО, а значит, и угрозу возникновения „фактора понтинга“,[45] я выразил нечто вроде крайнего неодобрения ремарки генерала, что смиренные государственные служащие могут даже в мыслях позволить себе сместить члена Кабинета правительства Ее Величества! Пришлось им всем тактично объяснить, что подобное не подлежит даже обсуждению, и что смещать министров Короны может только сам премьер- министр и больше никто!

Вместе с тем, однако, любой ПМ будет просто вынужден рассмотреть возможность такой радикальной меры, если у него вдруг возникнут подозрения в лояльности того или иного члена своего Кабинета. И поскольку заподозрить нашего министра занятости в подготовке заговора против ПМ способен лишь по- настоящему мнительный человек, у нас появляется вполне реальный шанс…

Прежде чем закончить совещание, мы проследили за тем, чтобы стенограмма адекватно отражала нашу горячую поддержку предложения министра занятости переместить значительную часть британских вооруженных сил на север Англии и Шотландии».

(Замечание сэра Хамфри об излишней «болтливости» младших чинов отражает растущую обеспокоенность в отношении вопросов, непосредственно связанных с проблемой свободы информации. В свое время некий помощник министра по имени Понтинг стал одним из тех мелких функционеров, кто позволил себе вольность «поделиться» некоей информацией с членами парламента и некоторыми иными совершенно несведущими лицами. Якобы в интересах общества. Что отнюдь не соответствовало действительности. С тех пор термин «эффект понтинга» стал нарицательной противоположностью таких понятий, как лояльность и благоразумие.

На следующий день после указанного секретного совещания в МО предложение министра занятости обсуждалось в соответствующем комитете Кабинета. – Ред.)

(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)

4 июля

С утра на заседании комитета Кабинета обсуждали предложение Дадли, нашего министра занятости, в ходе которого мне – как, впрочем, и следовало ожидать, – пришлось столкнуться со скрытым противодействием. Практически со всех сторон. Присутствовали также сэр Хамфри, Поль (сэр Поль Сидгвик, министр обороны – прим. пер.), само собой разумеется, мой главный личный секретарь и несколько других членов комитета.

Прежде всего Дадли поинтересовался отношением членов комитета к его предложению.

Сначала выступил Поль. Он был первым, кому по должности положено возражать.

– Господин премьер-министр, – слегка прокашлявшись, начал он. – Я, как и многие другие, прекрасно понимаю, что на первый взгляд представленный нам план выглядит так, будто он целиком и полностью направлен исключительно на улучшение ситуации с занятостью в так называемых депрессивных районах Британии. Но поскольку его практическое претворение напрямую связано с перемещением большинства наших воинских подразделений и, значит, окажет на МО не меньшее воздействие, чем на министерство занятости, мне требуется определенное время для более детального и разностороннего рассмотрения всех его аспектов.

Я вопросительно посмотрел на всех присутствующих – никаких признаков желания высказаться. Пришлось слегка подтолкнуть их к этому.

– Итак, ваши мнения, соображения, коллеги? Только, пожалуйста, побыстрее.

На их лицах – и Брайена (Брайен Смитсон, министр по вопросам окружающей среды – прим. пер.), и Эрика (Эрик Джефрис, канцлер казначейства – прим. пер.), и Нила (Нил Хитчкок, министр транспорта – прим. пер.), – как будто по заказу, появилось выражение сомнения. Затем Эрик неуверенно протянул:

– Я, конечно, в этом не очень-то разбираюсь, но… но выглядит все это почти как переворот…

Увы, он прав и в одном, и в другом.

– Удовольствие довольно дорогое, – пробормотал Эрик. А Нил лишь осторожно заметил, что это очень смелый шаг.

Ну что ж, как говорят, хорошенького понемножку. Теперь моя очередь получать удовольствие.

– Хотел бы особо отметить, что лично я целиком и полностью за это предложение, – почти торжественно провозгласил я.

– И я тоже, – не раздумывая, согласился Джефри (Джефри Пиклз, министр торговли и промышленности – прим. пер.).

А Эрик и Нил оба тут же чуть ли не в один голос заявили, что план просто замечательный и любые возражения против него лишены здравого смысла.

Иногда долго находиться в окружении «подпевал» становится утомительным и даже раздражает, хотя в целом это, безусловно, имеет и определенные положительные стороны. В частности, поскольку я и без того почти всегда полностью прав в вопросах правительственной стратегии, их мгновенное согласие со мной экономит немало государственного и моего собственного времени.

Повернувшись к министру обороны, я снисходительно улыбнулся.

– Итак, Поль, вы составляете меньшинство в один голос.

Но он, похоже, не собирался сдаваться. Во всяком случае, без боя. Это не может не вызывать уважения, хотя выиграть этот бой у него, само собой разумеется, не было ни малейших шансов.

– И тем не менее, господин премьер-министр, – с мрачной решительностью заявил он, – так как вооруженные силы Британии находятся в сфере моей личной ответственности, этот вопрос не может быть решен до тех пор, пока я не проведу свой собственный анализ всех сопутствующих факторов. Ведь речь идет об обороноспособности страны, не забывайте! После чего мы встретимся еще раз и обсудим его более целенаправленно и детально. Не жалея на это ни времени, ни усилий…

Что ж, вполне разумно. Я согласился более подробно обсудить данный план на нашем следующем заседании, скажем, недели через две, а затем сразу же передать его на утверждение Кабинета.