Рoковые девчонки из открытого космоса

– По средам вечером нам нужно чаще выходить на люди.

– По средам вечером?

– Мне кажется, ты слишком много смотришь «Х-Файлов».

– Постой, постой. – Джейк отчаянно старался припомнить то, за чем по его мозгу все это время гонялась рьяная частица «Мемоцида». – Они э-э… они тоже смотрят «Х-Файлы», – осторожно вымолвил он. В заднице у него вдруг зачесалось очень сильно.

– Я правильно понимаю? – сказал Тристрам. – Тебя похитила и на тебе проводила сексуальные эксперименты кучка чужих, которым случилось быть поклонниками «X-Файлов»?

– Ну да. Наверное. – Джейк потряс головой. Сам он уже не был в этом уверен – теперь, когда над этим задумался. С ним действительно приключился трип.

– А какой у них номер телефона? Ноль-ноль-пять-пять-ключ-на-старт?

– На самом деле, – сказал Джейк, – по-моему, они сказали, что сами выйдут на связь.

Не надо было вообще об этом. Теперь Тристрам – и, вне всякого сомнения, Торкиль тоже – будут припоминать ему этих чужих до второго пришествия. Может, лучше всего ему сейчас глотнуть несколько панадолов, запить большим стаканом воды и снова лечь в постель. Он вынырнул из сортира, завязывая полотенце на талии.

– А, ну да, – сказал он, почесывая голову. – И к тому же меня ободрал медведь «Спасите Планету».

– Да ну? – Вот это Тристрама и впрямь шокировало.

– Ну. Забрал у меня последние два доллара. Сказал, что ему позарез на пиво. – Джейк нахмурился. И снова потряс головой. Рука не отцеплялась. – Ох блядь, – выругался он.

– Что такое?

– Кольцо зацепилось. – Джейк повилял рукой. Его дреды иногда брали что-нибудь в плен – кольца, частицы пищи, заблудившегося жучка. – Помог бы нам, а?

Тристрам закатал рукава своего платьица, скорчил театральную гримасу и героически занырнул. После освобождения Джейковой руки оба соквартирника спланировали на первый этаж. Относительно просторная кухня с ее смешанным антипасто найденных тарелок и собранных где только можно приборов, полом, обвалянным в панировочных сухарях, обжаренными стенами, хорошенько промасленным столом, плитой- фламбе и табуретками в сахарной глазури была теплым и питательным центром коммунальной жизни.

Их соседки Сатурна и Неба, сидевшие за столом, даже не взглянули на явление мальчиков. Сатурна и Неба пили кофе из черных чаш и разговаривали о конце света, который, как они, подобно Джорджу, считали, близок и неминуем. Но если конец этот Джорджа тревожил, их он довольно-таки возбуждал. Рок и мрак были у них излюбленной темой. Девчонки были готами. А кроме того – лесбийскими любовницами и деловыми партнерами. Они управляли «Фантазмой», готической лавкой и парикмахерской всё-в-одном, где торговали чем угодно – от белой пудры для лица до футонов, скроенных под гробы. Кроме того, они специализировались на окрасе волос в лиловый, алый и черный. Миниатюрная Неба носила слои алых и черных кружев; пышная Сатурна была существом пурпуратным, с тягой к бархату даже летом. Кожу свою обе покрывали слоями упырски-белой штукатурки, сбривали оригинальные брови, чтобы можно было нарисовать их подраматичнее, а губам придавали баклажанный оттенок. Жили они в подвале – там кому угодно было бы слишком темно еще до того, как Сатурна и Неба выкрасили стены в матовый черный.

– Девчонки, вы были дома? И не слышали, как я просил нужниковый мандат? – Джейк напустил на себя негодование. Для подлинного негодования требовалось слишком много усилий и преданности делу. Не дожидаясь ответа, он снова зевнул, открыл холодильник и сунул внутрь голову.

– Мы всегда заменяем туалетный рулон, если на нас заканчивается, – заметила Сатурна его спине, обменявшись заговорщическим взглядом с Небой. – Мы думали, вам, мальчики, пора выучить урок.

– Мальчики? – оскорбленно возмутился Тристрам. – А я что сделал? Нечестно, как не знаю.

Джейк быстро составил опись внутренностей холодильника: мисочка чечевичной похлебки недельной давности, какие-то сомнительные помидоры, шестерик горькой «Виктории», полбанки тайской пасты карри и кастрюлька с рисовыми корками, приставшими к бокам. Ну, во всяком случае, это касалось половины мальчиков. На стороне Сатурны и Небы фигурировало несколько ломтиков относительно свежих фруктов и кое-какие овощи, миска чили, толстый брусок тофу в тазике с водой, булка хлеба, банка кофейных зерен и полкоробки яиц от несушек на вольном выпасе. Джейк изъял пиво.

– Белковый завтрак, – объяснил он, похлопывая себя по непомерно плоскому животу. – А где Торк? – спросил он. – У нас днем намечался джем.

– Решил прогуляться по Кинг-стрит, – ответил Тристрам. – У него возникла мысль насчет перьевых боа, и он хотел ее развить. Сказал, что недолго.

Игги, наконец проглотив таракана, принялся громко и удовлетворенно хлебать воду из своей миски. Сатура и Неба переглянулись. Игги – такой мальчишка. Несмотря на его неэстетичную розовую шкуру и возмутительную – и, по-видимому, неизменную – вонь, девочки довольно- таки симпатизировали псине. Хотя извещать об этом Джейка не собирались. Они играли с Игги, только если Джейка не было дома. Игги относился к этому довольно хладнокровно. Похоже, понимал правила игры и обычно держался от девочек подальше, пока Джейк и близнецы не покидали дом, после чего несся к ним в подвал, заваливался на спину и позволял им щекотать животик, а сам извивался, постанывал, тянул шею и месил лапами воздух. Он лизал их в уши, инстинктивно стараясь не испортить сложный грим.

Зазвонил телефон. Тристрам поднял трубку.

– «Маринованная пицца Сэма-с-Тони», – произнес он, заслужив от девочек фырчок презрительной скуки. – Джейка? Э-э, кто спрашивает? Ларисса? – Тристрам вопросительно глянул на Джейка. Тот выразительно затряс головой. – Э, Ларисса, его сейчас тут нет. Как насчет я передам, чтоб перезвонил? Ну. Ну. Обязательно. Ага. Нет, не забуду. – Тристрам закатил глаза. – Не беспокойтесь. До встречи. Пока. – Он повесил трубку и метнул в Джейка раздраженный взгляд. – Терпеть не могу это говно, мужик, – проворчал он. – Отныне ты их окучиваешь – ты их звонки и пропалывай.

Джейк пожал плечами.

– Видели новые «Оживители Животиков» у Джорджа? – спросил он, меняя тему.

Неба отхлебнула кофе:

– А ты когда-нибудь слышал, чтобы он объяснял, зачем всю эту срань собирает?

– Не-а, – ответил Джейк. – Что за история?

– Он считает, что перед самым окончательным апокалипсисом в небе появятся летающие тарелки и чужие подберут тех из нас, кто, по его выражению, «подготовлен».

– Подготовлен? Хочешь сказать, затарился штабелями сломанных клавиатур и кофейных автоматов?

– Очевидно.

– Отпад. Знаешь, – заметил Тристрам, наблюдая, как Джейк выцеживает последние капли пива из банки, – Джейк мне сказал, что его ночью похитили чужие и сексуально над ним экспериментировали у себя на летающей тарелке.

– Здорово, – смутно одобрила Сатурна. Если бы он сказал, что его похитили вампиры или зомби, ей было бы интереснее. Она заметила что-то на кухонном столе и брезгливо сморщила нос. Осторожно прихватив оскорбительный объект двумя пальцами, она предъявила его всем.

– Чей это лобковый волос? – прокурорским тоном вопросила она. – Джейк?

Джейк пожал плечами и протянул руку.

– Не знаю, – без тени иронии ответил он. – Но возьму. Мне одного как раз не хватает.

На самом деле, так оно и было.

А тем временем где-то в космосе…

– У нас тут ситуация. – Капитан Кверк прочистил горло, произведя позвякиванье, напоминающее пение медососов-колокольчиков. Нефонская кожа, может, на вид и холодна, однако же способна издавать ужасно приятные и зачастую непредсказуемые звуки. Во вселенной не существует, к примеру, иной звуковой вибрации, чистым хрустальным звоном своим и симфоническим диапазоном способной тягаться с нефонским пуком.