Джош замолчал и какое-то мгновение изучал ее.
– Нет, я не вижу страха в твоих глазах. – Во всяком случае, не на этот раз, подумал он.
– Что же ты видишь?
– Желание. – Он вновь замолчал и стал внимательно изучать ее красивые голубые глаза. Джош бесчисленное количество раз вглядывался людям в глаза за время своей практики, но он никогда не видел глаз, которые бы так сильно его трогали, как глаза Либби. – Да, определенно желание.
– Я когда-нибудь говорила, что ты высокомерен? – В ее голосе не чувствовалось злости.
– Может быть, раз или два. – Он не пытался вновь ее поцеловать. Ему достаточно было того, что Либби находилась в его объятиях.
– Тогда позволь мне повторить вновь, что ты очень высокомерный тип, доктор Гарднер.
– Высокомерен, а также полон желания.
Либби засмеялась.
Звук ее голоса заставил сердце Джоша стремительно заколотиться. Он надеялся, что сегодня вечером Либби Макгинес предстанет перед ним настоящей. Она смаялась и шутила и была готова его поцеловать.
Все-таки он хорошо придумал – дать ей передохнуть пять дней, хотя ему такой срок было чрезвычайно трудно выдержать. Но дело того стоило. Взгляд Либби переменился, из него исчезла былая настороженность.
– Эй, Либби?
– Что теперь? – спросила она с поддельным раздражением.
– Как давно ты не парковалась вот так? – Он намеренно позволил своей руке опуститься по ее спине до самой талии.
– Я паркую машину около дома каждый день, – отозвалась Либби.
– Я имею в виду совсем другой способ парковки. Я подумывал о Парковке с большой буквы П. Знаешь, сидеть в машине и самозабвенно целоваться.
– Я уже поцеловала тебя на прощание. – Ее руки все еще лежали у него на плечах.
– Нет, это было всего лишь начало, – разубедил ее Джошуа.
– Сдастся мне, доктор Гарднер, что вы посягаете на мою добродетель? Или я ошибаюсь? – проговорила Либби, подражая южному акценту Перли.
– Я делаю все, что могу, мисс Макгинес, все, что могу.
Его губы вновь нашли ее, и вновь Джош почувствовал, насколько ему хорошо рядом с этой женщиной. Либби словно предназначена для его объятий, а его губы созданы, чтобы целовать ее. Его руки прижимали ее все крепче. Либби таяла, отвечая на его поцелуй, и он с удивлением обнаруживал все больший ее голод и восторг.
Она отпрянула назад, и, несмотря на то что все его существо хотело удержать ее, Джош позволил ей отодвинуться.
– Мне пора идти, – промолвила Либби.
– У тебя комендантский час? – поиздевался он.
– Нет, у меня дочь. – Смех и легкомыслие исчезли из ее голоса. Спокойная и категоричная Либби Макгинес вновь очертила границы, воздвигнув стену между ними на прежнем месте.
– Я не забыл о Мэг, Либби, – нежно произнес Джошуа. Он убрал руки и откинулся на спинку сиденья.
Она вздохнула:
– Я знаю, просто я…
– Восстанавливаешь границы, я понимаю… Видишь ли, я правда все понимаю. Когда отец Мэг от вас ушел, ты, Либби Макгинес, – закрылась от мира, решив сконцентрировать всю свою энергию на дочери и собственном бизнесе. Тебе это удалось, Либби. Ты проделала просто фантастическую работу в обоих направлениях. Но ты – индивидуальность с собственными нуждами и интересами, которые отделены от твоего бизнеса и Мэг.
– А ты хочешь вызваться добровольцем, чтобы помочь мне с моими нуждами? – спросила она грубо и резко.
Волна раздражения поднялась в Джоше. Как долго ему еще сражаться с Либби? Сколько раз ему придется еще доказывать ей свою влюбленность? И что волновало его гораздо больше, зачем он с ней возится? Джошуа продолжал убеждать себя, что он не искал серьезных отношений, и все же именно это происходит с ним сейчас. Заставляя себя успокоиться, Джош ответил:
– Думаю, что уже вызвался. Я считаю, что сейчас ты впервые за долгое время вспомнила, что ты не только владелец парикмахерского салона и мать, но и женщина, у которой могут быть интересы помимо работы и дочери.
– Высокомерен, как всегда, доктор Гарднер. Знай, я никогда не забываю, что я – женщина. – Даже в свете уличного фонаря Джош смог заметить, что Либби села прямее.
– Неужели? Не считая меня, когда ты последний раз целовалась с мужчиной? Или другой вопрос: когда ты сама целовала мужчину? – Но мысль, что Либби могла целовать кого-нибудь еще, вызвала у него боль.
– Я… – ее голос прервался.
– Ха, ты просто не помнишь.
– Я помню, но обычно о том, что я целовалась, я не говорю, – чопорно поведала она.
Но не слишком чопорно. Вся ее чопорность и резкость исчезали, когда она оказывалась у Джоша в объятиях.
– О, замолчи, Либби, и поцелуй меня.
– Ты самый обескураживающий мужчина из тех, которых я только встречала.
– А ты женщина, которую так приятно целовать, несмотря на твое неумение парковать машину и колючий фасад, который ты так часто выставляешь.
– О, просто поцелуй меня, – пробормотала она.
– А как же Мэг? – проговорил он, обрушивая целый каскад поцелуев на ее шею.
– За несколько минут с ней ничего не случится.
Через полчаса Либби пришла домой.
– Как все прошло? – поинтересовалась Перли.
– Фильм мне понравился, хотя не уверена, что Джош того же мнения.
– Нет, не фильм. Парковка.
– Я не понимаю, о чем ты. – Либби наклонилась и стала снимать туфли. Она не хотела встречаться глазами с Перли, зная, что у нее на лице все написано. Либби чувствовала себя виноватой. Ну, не совсем виноватой. Нет, пожалуй, она не чувствовала вины по отношению к Джошу, но она не могла определить чувства, которые он вызывал у нее.
– Я не понимаю, о чем ты, – вновь повторила она, поднявшись и расстегивая пальто.
– Еще как понимаешь! Вы провели в машине около сорока пяти минут. И ты хочешь сказать, что все это время вы только разговаривали? Не то чтобы я была против разговоров. Конечно, узнавать друг друга – важная часть отношений, но у меня есть подозрение, что вы узнавали друг друга не только при помощи слов.
– Перли! – Пальцы Либби остановились на последней пуговице.
– И, конечно же, тот факт, что окна запотели и что я многого не увидела, говорит об одном: вы не только разговаривали.
– Я не знаю, почему вы все, кажется, только и делаете, что сводите меня с Джошем. – Она сняла пальто и заставила свой голос звучать спокойно. – Почему? Он такой высокомерный мужчина…
– Мужчина – единственное слово, которым тебе стоит оперировать, милая моя. Все мужчины высокомерны, но не все из них могут зацеловать девушку до беспамятства. А я полагаю, что именно так целуется Джошуа Гарднер.
– Ты хочешь сказать, что я бестолковая? – выпалила Либби.
– Ты можешь поругаться со мной, милая Либби. И я не говорила, что ты бестолковая. Мне кажется, немного толку все же в тебе есть, что к лучшему. Но я говорила о тем, что, целуя Джоша, ты совсем
