что сага о Фионне приняла свою форму в период норвежской оккупации начиная с IX века. Фионн наполовину норвежец, наполовину ирландец, и он является эквивалентом Кайтила Финда, который командовал ирландцами-отступниками в IX веке, в то время как Ойсин и Оскар – это норвежские Асвин и Асгейрр. Но трудно понять, почему тот, кто был наполовину норвежец, должен был стать избранным героем кельтов в ту самую эпоху, когда норвежцы были их жестокими врагами, и почему Фионн, если он норвежского происхождения, борется против лохланнов, то есть норвежцев. Можно также задаться вопросом, почему заимствование затронуло только эту сагу, а не мифы о богах. Никакой другой исследователь кельтов не оказал поддержки этой блестящей, но дерзкой теории. С другой стороны, если сага имеет норвежское сродство и если по происхождению она докельтская, то это сродство можно разыскивать в более ранней связи Ирландии со Скандинавией еще в бронзовом веке. В Ирландии была тогда процветающая цивилизация, и она экспортировала красивые золотые украшения в Скандинавию, где они обнаруживаются до сих пор в залежах, принадлежащих бронзовому веку. Эта процветающая цивилизация была погублена вторжением кельтских варваров. Но если скандинавы заимствовали золотые и художественные украшения из Ирландии и если сага о Фионне или ее часть уже существовали, то почему они не могли позаимствовать некоторые из событий, или почему, с другой стороны, некоторые эпизоды не должны обнаруживать их путь с севера в Ирландию? Однако мы должны также учитывать, что сходные события, возможно, происходили в обеих странах полностью независимо.
Разнообразное содержание саги можно напомнить только самым кратким образом. История рождения Фионна принадлежит известному сюжету «Изгнание и возвращение», приложимому к очень многим героям саги и народных сказок, но весьма разработанному в его случае благодаря летописцам. Итак, его отец Кумал, дядя Конна (122–157) захотел жениться на Муирне, дочери вождя друида Конна Taдга. Taдг отказал, зная, что из-за этого брака он потеряет свое наследственное место. Кумал захватил Муирне и женился на ней, и правитель по просьбе Тадга послал против Кумала войско. Кумал был убит; Муирне сбежала к его сестре и родила Демни, впоследствии известного как Фионн. Возможно, в соответствии с древним матриархальным обычаем подчеркивается происхождение Фионна от его матери, в то время как он родственен древним богам, поскольку Тадг был сыном Нуаду. Это сразу указывает на мифический аспект саги. Кумал, возможно, тождествен богу Камулосу. Вскоре Фионн, теперь грабитель и преступник, появился во дворе Конна и в ту же ночь убил одного из Туата Деа, который ежегодно приходил и разрушал дворец. За это он получил свое законное наследство – власть над фианами, которыми ранее руководил Кумал. Другое событие из юности Фионна показывает, как он обрел свой «палец познания». Считалось, что съедение некоего «лосося познания» давало вдохновение, идею, что, возможно, происходило от древних тотемических верований. Бард Финесес, поймав одного из желанных лососей, заставляет своего ученика Фионна приготовить его, запретив ему пробовать его. Но когда Фионн переворачивал рыбу, он обжег большой палец и засунул его в рот, получив таким образом дар вдохновения. После этого ему достаточно было только пососать свой большой палец, чтобы получить тайную информацию. В другой истории повествуется, что вдохновение уже находится в его большом пальце, как сила Самсона в его волосах, но этот дар вдохновения был также в зубе Фионна, под которым после ритуальной подготовки он должен был поместить свой большой палец и пожевать его.
У Фионна было много жен и любовниц, одна из них, Саар, стала матерью Ойсина. Саар была превращена неким друидом в лань и сбежала из дома Фионна. Намного позже он нашел в лесу ребенка- зверя и узнал в нем своего сына. Он воспитывал его до тех пор, пока не исчезла его звериная натура, и назвал его Ойсин («молодой олень»). Вокруг этой легенды о рождении возникло множество историй – несомненный признак ее популярности. Известность Ойсина как поэта далеко превзошла известность Фионна, и Ойсин стал идеальным бардом кельтов.
Гораздо более трагической является история страсти Диармайда и Грайнне, с кем был обручен Фионн. Грайнне наложила на Диармайда запрет, и он не мог сбежать с нею, чтобы не нарушить его, но они сбежали, и в течение многих дней их преследовал Фионн, который наконец настиг их, но фианы вынудили Фионна простить влюбленного героя. Тем временем Фионн ждал случая отомстить. Зная, что одним из наложенных на Диармайда магических запретов был запрет никогда не охотиться на дикого кабана, он пригласил его на охоту на кабана Гулбана. Диармайд убил его, и тогда Фионн предложил ему измерить его длину своей ногой. Щетина проткнула тому пятку, и он упал в мучениях, умоляя Фионна принести ему воду в руках, поскольку, если бы тот сделал это, то исцелил бы его. Фионн принес воды, но позволил ей вытечь из рук. Храбрая душа Диармайда скончалась, и на характер Фионна навсегда легло страшное пятно.
Другие истории рассказывают о том, как несколько фианов были тайно похищены и увезены в Землю за Морями, как позже они были спасены, как Диармайд отправился в Землю под Волнами и как Фионн и его люди были окружены в Волшебном Дворце. Более важными были те истории, которые рассказывают о конце фианов. Это, согласно летописцам, стало результатом их поборов и чрезмерных запросов. Жена Фионна, мудрая женщина, говорила ему, чтобы он никогда не пил из рога, но однажды, мучимый жаждой, он пришел к источнику, забыл про это табу и таким образом приблизил конец. Он столкнулся с сыновьями Уиргренна, которых он убил, и в битве с ними он пал. Вскоре после этого было несколько битв, кульминацией которых стало сражение при Габхре, в котором все, кроме нескольких фианов, погибли. Среди оставшихся в живых были Ойсин и Каойлте, которые дожили до пришествия святого Патрика. Каойлте остался на земле, а Ойсин, чья мать была из народа сидхе, отправился на какое-то время в волшебную страну, а по возвращении присоединился к святому Патрику. Но другая версия дается в поэме Майкла Комина (XVIII век), несомненно основанной на популярных историях. Ойсин встретил королеву Тир на н-Ог и отправился с нею в волшебную страну, где время проходило как сон, пока однажды он не наступил на камень, которого не должен был касаться. Он увидел свою родную землю, и его сердце наполнилось тоской по родине. Королева пыталась отговаривать его, но тщетно. Тогда она дала ему лошадь, предупредив его, что он не должен ставить ногу на ирландскую землю. Он прибыл в Ирландию и обнаружил, что все изменилось. Какие-то маленькие люди тщетно пытались поднять большой камень и попросили незнакомца помочь им. Он спрыгнул с лошади и резко сбросил камень с места. Но когда он обернулся, то увидел, что лошадь умчалась, а он превратился в дряхлого старика. Вскоре после этого он встретил святого Патрика и рассказал ему эту историю.
Большинство историй, сохранившихся в манускриптах XII–XV веков, в сущности, дошли до нас из отдаленной древности, подобно звездам, пульсирующим ясным светом из скрытых глубин космоса. Многие из них существуют как популярные истории, часто дикие и сверхъестественные по форме, в то время как некоторые народные сказки не имеют никаких литературных параллелей. Часть народных сказок с включением фианов как героев имеет множество европейских параллелей. Но вполне вероятно, что, как и в случае с циклом о Кухулине, народные версии могут лучше отражать первоначальные формы саги, чем округленные и отполированные литературные версии. Независимо от того, кем фианы были по происхождению – богами, мифическими героями или реальными персонажами, – вероятно, короткая сага о Хелден возникла в древние времена. Она постепенно расширилась и обогатилась новыми историями, и существующие сказочные предания свободно использовались, и герои сказок стали героями саги. Затем пришло время, когда многие из сказаний были записаны и позже приспособлены к событиям ирландской истории, их герои стали воинами определенного исторического периода или, возможно, были связаны с такими воинами. Но эти герои принадлежали вечному миру, чьи края – «берег старого романа», и это было так, как будто эти герои жили не в какую-то определенную эпоху, а существовали всегда, в течение всего периода существования человечества.
Древнейшее свидетельство отношения церковного мира к этим героям обнаруживается в «Агалламх на Сенорах», или «Беседах Древних». Возможно, оно было составлено в XIII веке, и его автор знал множество легенд о Фионне. Используя традицию, согласно которой Каойлте и Ойсин встретили святого Патрика, он связывает Каойлте со многими историями, обычно соединенными с каким-нибудь топонимом фианского происхождения. Святой и его последователи удивляются огромной высоте фианов, но Патрик окропляет их святой водой, и демоны покидают их. В каждой истории, о которой рассказывает Каойлте, святой говорит: «Успех и молитва, Каойлте. Все это для нас – творение духа и разума, если только это не разрушение благочестия и нарушение молитвы». Но теперь появляется его ангел-хранитель и предлагает ему не только послушать истории, но и заставляет записать их. Он и его спутник-служитель теперь внимают подробному описанию и подбадривают рассказчика аплодисментами. Наконец осуществляется крещение Каойлте и его людей, и благодаря заступничеству святого Патрика родственников Каойлте и самого Фионна выводят из
