постоянно расширяется клиентура. На этот раз Мия поняла, что его отказ объясняется не только этим. Все гораздо сложнее.
– Жизнь со мной не будет идеальным решением для ребенка… для любого ребенка, – заверил ее он. И добавил, явно чувствуя себя неловко: – Мне пора идти. Я не слишком тебя нагрузил?
– Не слишком, – сказала Мия. – Не волнуйся. Лиланд обрадуется, когда узнает, что Кэти снова у нас в гостях.
Когда он вышел, Перли несколько минут сидела молча, держа малышку на руках.
Молчание и Перли… эти два слова сочетались редко.
– Она красивая, – наконец сказала Перли. – Ее легко полюбить.
– Да, – ответила Мия. – Так и вышло.
– Иногда любовь бывает именно такой. Она возникает легко. Так легко, что даже не замечаешь, когда. А иногда – немного сложнее. Это чувство требует некоторой работы. По-моему, подобная любовь – ради которой надо работать и за которую надо бороться… по-моему, от этого она становится сильнее.
– Ну, я люблю Кэти, очень. И мне не понадобилось ни бороться, ни работать.
– Не сомневаюсь, что ты ее любишь, – коротко ответила Перли, протягивая ей малышку. – Ну, мне, пожалуй, пора. Спасибо за то, что познакомила меня с ней. Прошу тебя, подумай над моими словами.
– Конечно, Перли, подумаю, – пообещала Мия, качая довольную Кэти на колене.
Она поцеловала малышку в лоб.
Да, Кэти было легко любить. И для этого незачем бороться или работать.
Легко любить.
Именно такая любовь нравилась Мии.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
У них установился некий распорядок. Мак это понял на следующий день, в пятницу, когда возвращался к себе в офис.
Несмотря на то что родные Бриджитт выздоровели, Кэти по-прежнему появлялась в офисе и проводила день за днем с Мией.
Кэти стала признанной красавицей юридической фирмы и за целый день успевала побывать в гостях у нескольких адвокатов. Что-то вроде неофициального талисмана.
Хуже всех себя вел Лиланд Вагнер.
– Он все время ее похищает, – с притворным гневом жаловалась Мия. При этом она улыбалась.
Мия не только каждый день оставляла у себя Кэти, она возвращалась с Маком и ребенком домой. Всего за одну короткую неделю устоявшийся распорядок стал частью новой жизни Мака.
И Мак понял, что эта часть доставляет ему огромное удовольствие.
Каждый день он мечтал поужинать с Мией. С нетерпением ждал, когда они расскажут друг другу о дне, который провели. Они вместе заботились о Кэти и радовались малейшему из достигнутых ею успехов.
Постепенно Мак принялся мечтать о том, чтобы все это не кончалось, и с нетерпением ждал вечеров в обществе Мии.
Ему не нравилось только то, что каждый вечер Мия уходила. Правда, в доме оставалась Кэти. Но после ухода Мии казалось, что дом все равно терял частицу тепла.
И каждый вечер, когда она уходила, Мак понимал: он снова не сумел ее поцеловать. И, что еще хуже, он понимал: он этого хочет.
Каждый вечер, когда она говорила: «Увидимся с тобой и Кэти завтра утром», ему хотелось ее обнять и зацеловать до бесчувствия.
И он бы не ограничился поцелуями.
Но каждый вечер он с ней прощался и обходился даже без целомудренного поцелуя в щеку. Он знал, что поступает правильно, что играть с женщиной, которая серьезно относится к любви, – не просто глупо, но и жестоко. Он это знал, но все равно мечтал о том, чтобы их отношения приняли иной оборот.
Мак все еще пытался убедить себя в том, что его внезапный интерес к Мии вызван лишь чувством благодарности за ее важную помощь, но с каждым прожитым днем все сильнее подозревал: здесь, возможно, кроется нечто большее.
И ему хватало мужества признаться – хотя бы самому себе, – что это подозрение пугает его до глубины души.
Раньше он всегда встречался с женщинами, которые понимали правила. Такие женщины с ним сближались, но при этом соблюдали определенную дистанцию. Когда их роман заканчивался, вместо сожалений оставались лишь нежные воспоминания.
Но Мия была совсем иной. Она не отличалась легкомыслием. Наверняка мечтала о счастливом браке. Именно поэтому подобные чувства – его страстные желания – не имели смысла.
Мак понял, что от самых дверей суда до офиса размышлял о Мии и о своих чувствах к ней – чувствах, которые не дают ему покоя.
– Эй, – с улыбкой сказала она, когда он появился в дверях.
Мак нарочно не стряхнул снег с ботинок, просто чтобы рассердить ее. Но она так увлеклась рассказами о Кэти, что даже не обратила на это внимания. Поэтому и не стала говорить ему колкостей.
– … она почти целый день играла с дедушкой Лиландом. Если его нет рядом с Кэти, с ней пытается играть кто-нибудь еще. Наверное, мне скоро понадобится вести запись, чтобы все соблюдали очередь.
Слушая ее, Мак улыбался. Но он не сводил глаз с брошюры на столе Мии. Брошюры о колледже.
– Что это? – спросил он.
Она опустила глаза.
– О! Я подумываю доучиться и получить степень.
– Значит, отсюда ты уволишься? – спросил Мак.
Он удивился тому, каким грубым стал его голос.
Казалось, Мия ничего не заметила. Она просто улыбнулась и сказала:
– Нет. Тебе не избавиться от меня так легко, Ларри. Когда я вернусь в колледж, мне все равно нужна будет работа, жить-то на что-то надо.
Маку стало легче дышать. Только сейчас он понял, как волновался, ожидая ее ответа.
– Сегодня днем я забираю Кэти с собой, – коротко сказал Мак. Ведь если он скажет Мии, что рад ее решению остаться, она может не правильно понять его замечание. В конце концов, с кем ему спорить, если не с Мией?
Она явно растерялась.
– В чем дело?
– Сегодня похороны ее матери.
Теперь лицо Мии приняло сочувственное выражение. И такой же стала ее интонация, когда она сказала:
– Мне очень жаль. Я не знала, что они сегодня…
– Я еще раз поговорил с работником Департамента социальной помощи. Ни одного родственника Кэти найти не удалось. Вообще-то, неудивительно. Поэтому Марион О'Киф и обратилась ко мне. Больше у нее никого не было.
– Так кто же занимается ее похоронами? – спросила Мия. – Штат?
– Я.
Маку казалась невыносимой мысль о полном одиночестве Марион О'Киф, за телом которой никто не придет. Которую похоронят за счет штата Пенсильвания. И никто не станет носить по ней траур.
Он очень мало был с ней знаком, но он восхищался тем, что успел о ней узнать. Он не только позаботится о ее дочери, но и сделает эту последнюю вещь для Марион О'Киф.
– Ты? – спросила Мия.
– Она – мать Кэти. Она была хорошей матерью. Заботилась о будущем своего ребенка еще до рождения. Она заслуживает настоящей церемонии. Ким Линдсей пришлет вещи Марион. Их немного.
