Его крик разбудил Хадриоса и переполошил охрану. Из-за дверей послышались окрики, приказы соблюдать порядок. Челюсти Брэка свело от ненависти. Что он и его друзья могли сделать, сидя здесь взаперти? Ничего. Оставалось лишь смириться и ждать, когда наутро куранцы, проснувшись, обнаружат, что их короля и королеву сожрали демоны.
Брэк нервно ходил из угла в угол. Брат Поль неподвижно сидел в углу. Илана вновь склонилась над отцом, который полуспал, полубодрствовал тяжело и хрипло дыша.
Колокола звонили беспрерывно, а шум под окнами становился все сильнее. Брэк продолжал ходить.
От одной стены камеры до другой.
Назад.
Из угла в угол по диагонали.
Назад.
Вдоль стен по кругу.
В обратную сторону.
Время от времени Брэк подходил к окну. Площадь и прилегающие улицы были полны празднично одетых людей. Весь город, казалось, не спал в эту ночь.
— Недоумки! Кретины несчастные! Вам ведь всем крышка! — рычал варвар.
Но никто на площади не слышал его криков.
Илана попросила его помолчать, чтобы не беспокоить отца. Брэк лег в угол, в нос ему ударил тяжелый запах нечистот. На глаза попался коптящий, потрескивающий факел. Брэк с наслаждением подумал о том, как хорошо было бы ткнуть горящей головешкой в лицо одноглазому стражнику, когда тот в очередной раз сунется в дверное окошечко... В конце концов ему удалось уснуть тяжелым, беспокойным сном.
Разбудил его шум шагов и множество чужих голосов в комнате. Оказалось, что в камеру вошло уже много людей в шлемах с плюмажами.
Послышался голос Хадриоса:
— Нет! Только не это! Оставьте ее. Лучше возьмите меня. Я свое уже отжил...
— На кой черт такой мешок, изъеденный червями, сдался принцу и принцессе Джовиса в качестве раба? — сказал один из вошедших в камеру куранцев. — Им нужна она, и ее они получат...
— Не надо, не надо, — безнадежно умолял Хадриос. — Не забирайте мою девочку, я прошу вас...
— Заткнись ты! — рявкнул на него куранец.
Занеся ногу, солдат сильно пнул старика, откатившегося в угол камеры. Сильные руки схватили Илану, пытающуюся вырваться. Она кусалась и царапалась. Понадобились усилия четырех куранцев, чтобы вытащить ее в коридор.
Брэк все понял. Кай и Кайя потребовали Илану к себе. Но сделать ее прислугой — это всего лишь предлог, шутка демонов.
«Как же они ненавидят нас за то, что мы узнали их тайну», — подумал Брэк.
Не в силах больше сдерживаться, варвар бросился вперед. В руке одного из куранцев сверкнул выхваченный из ножен меч. Метнувшись в сторону, Брэк избежал клинка, а солдат, промахнувшись, потерял равновесие, чуть не упав.
Перехватив руку куранца, Брэк резко дернул ее и вывернул предплечье. Раздался хруст ломаемых костей, и стражник потерял сознание от неожиданно пронзившей его тело боли.
Пинком отшвырнув второго стражника, Брэк подбежал к стене и схватил факел.
Куранцы попятились. В это время из коридора в камеру ворвалось еще несколько стражников. Завязалась драка. Факел вскоре выпал из руки, но Брэк продолжал орудовать кулаками и ногами, пока солдаты просто не задавили его массой. Брэк повалился на колени, и тут удар сапога в висок на время вывел его из борьбы.
Рука в черной перчатке вцепилась Брэку в волосы.
— Я разобью эту мерзкую рожу! — заявил один из стражников.
— Прекратить! — раздалась резкая команда. — Король приказал, чтобы он оставался живым и невре... а-а-а!
Говорящий слишком близко поднес руку ко рту варвара. Резко дернувшись, Брэк вцепился в обтянутые перчаткой пальцы, дробя зубами фаланги и суставы.
Удар носком сапога по затылку почти лишил Брэка чувств. Он не издал больше ни единого звука, пока куранцы со злобой пинали и били его.
Очнувшись, Брэк подумал, что ослеп. Но вскоре ему все же удалось разлепить распухшие веки.
Алые блики метались по стенам камеры. Других источников света в камере не было. Где-то в городе звенел одинокий колокол.
Брат Поль наклонился над Брэком, все еще не веря, что тот очнулся. В темноте ревел как ребенок Хадриос. Брэк почувствовал, что и сам готов расплакаться.
Куранцы забрали не только Илану, но и его единственное оружие. Факелы со стен были убраны.
Прошел день. За ним другой. Празднеству в городе, казалось, не будет конца.
Один из охранников оказался более разговорчивым, чем другие. Из него Брэку удалось выудить, что Ибрахим объявил недельные торжества в честь Кая и Кайи, а также по поводу захвата богатой добычи. При этих словах Хадриос застонал и захныкал как дитя.
— Что, старик, не нравится, что все твое добро, которое ты собирался сбыть в Тимбелло, мы прибрали к рукам? — рассмеялся охранник из-за двери, отодвигая засов.
Один солдат внес в камеру ужин; трое других стояли в дверях с мечами наголо. Еще двое освещали камеру факелами.
— Он не из-за барахла с ума сходит, — процедил сквозь зубы Брэк. — Его дочь увели...
— Увели? — видимо, недавно сменившийся стражник не знал об этом. — Куда же?
— В ад, куда же еще... Близнецы, видишь ли, потребовали ее себе в служанки. Чушь! На самом деле им нужно...
Брэк оборвал сам себя. Охраннику вся эта история была ни к чему. В его единственном глазу вдруг сверкнула зависть.
— А, так ее, наверное, перевели в соседнюю башню, — мечтательно протянул он.
«Ну-ка, ну-ка», — подумал Брэк и, придав своему голосу небрежность, словно невзначай переспросил:
— В соседнюю башню, говоришь?
— Ну да, вон там, правее. Самая высокая. А, из вашего окна ее не видно. В той башне — покои короля и королевы. Там же разместили и гостей из Джовиса. А за девчонку не беспокойся. Я думаю, ей там сейчас повеселее, чем тебе тут. С первого дня у гостей такое веселье идет! К ним приглашены почти все знатные люди города. С женами и дочерьми, естественно. Там от курильниц такой дым валит, что, говорят, порой не поймешь, кто есть кто. Сотни гостей, представляешь? Ну я-то, конечно, это все только слышал от ребят которые охраняют другой конец подвесного моста ведущего в королевскую башню. Мне-то туда по званию не положено...
Стражник весело прошелся по комнате, легонько ткнул сапогом лежащего на полу Хадриоса. Старик даже не пошевелился, глядя неподвижными глазами в потолок. Куранец плюнул ему в лицо.
— Да не трясись ты за свою девку! Поверь, ей сейчас есть чем и с кем поразвлечься. Эй ты, дохлятина! Ты хоть слышишь меня?
— Оставь его в покое!
К удивлению Брэка, за старика твердо вступился брат Поль. За последние дни монах сильно сдал: похудел, щеки ввалились, выступили острые скулы. Встав, Поль подошел к солдату и вежливо, но настойчиво втиснулся между ним и стариком, отодвинув куранца от Хадриоса.
— Он болен, — добавил монах. — Вы уже достаточно помучили его.
Стражник занес руку для удара. Брэк осторожно встал поудобнее, чтобы в нужный момент броситься на помощь Полю. Его движение не ускользнуло от внимания солдат, стоявших у двери. Куранцы недвусмысленно поиграли мечами.
Первый стражник, поняв, в чем дело, повернулся к Брэку и прошипел:
