мне на один вопрос: мы, судя по всему, очутились в логове какой-то психопатки, и если каждый из нас представляет одну из стихий, то мне, я полагаю, быть водой. Но какой во всем этом смысл?
Как можно доступнее Брэк пересказал кое-что из того, что узнал от Нордики, — по крайней мере, то, что можно было обсуждать открыто. Свои личные подозрения он предпочел оставить при себе. Он описал суть ритуала, насколько сам ее понял, — четыре человеческих жертвы, каждая из которых олицетворяет одну из стихий.
— Так вот, чтобы ритуал увенчался успехом, колдунья вынуждена ждать сезонного усиления ветров. Тогда, по ее словам, она призовет четыре великих ветра с четырех сторон света. И настанет наш черед.
— Милости! — в ужасе возопил моряк Дариос. — Великие боги, о милости молю я вас. Кто бы мог подумать, что мне выпадет такая ужасная судьба!
Со злобным рычанием Рунга подскочил к нему и ударил тщедушного старика.
— Заткнись ты со своим мяуканьем! Нытьем делу не поможешь.
— Равно как и делая больно тому, кто слабее тебя самого, — тихо сказал Брэк. — Моряк ведь прав — беда у нас одна на всех, общая.
— Правда? — Толстые губы Рунги изогнулись недовольно. — А тебя кое-кто уже назначил нашим предводителем?
В могучем теле варвара вскипал гнев. Усилием воли он подавил его, сдержав рвущееся с губ оскорбление. Элинор тихонько заплакала. Слезы прочертили серебряные дорожки на ее щеках. Брэк положил руку на ее плечо поверх шерстяного платья, и от этого прикосновения она немного успокоилась и притихла.
— Обязательно должен существовать какой-то способ бежать отсюда, — сказал Брэк, сам не очень в это веря, — и мы найдем его. У нас есть еще время до того, как мы понадобимся колдунье в качестве жертв.
Элинор вздрагивала у его груди, охваченная ужасом.
— Отсюда нет выхода.
— Честно признаться, — вставил Рунга, присевший на Корточки и как-то сразу ставший похожим на громадную человекообразную обезьяну, — я бы в жизни не оказался жертвенным бараном, если бы колдунья не... гм-м... оказала мне кое-каких знаков внимания. Никогда прежде, даже среди шлюх, не имел я женщин, подобных этой. И если кто-то из вас полагает, что меня вероломно предали, он совершенно прав.
Дариос подергал кольцо в ухе и обратился к Брэку:
— Эта женщина здорово затуманила мозги нашему другу. Он ни о чем другом, кроме нее, и говорить не может с тех самых пор, как охранники втолкнули его сюда.
Брэк презрительно заворчал:
— Тогда у тебя должно быть некоторое представление о том, насколько прогнила ее душа, кузнец. Рунга сплюнул на устланный соломой пол:
— Я сам позабочусь о том, как выбраться отсюда, и обо всем остальном тоже. Это мое дело, и ничье больше.
Накопившаяся усталость накатила на Брэка. Он сел, согнувшись, цепь на его запястье звякнула.
— Выражайся яснее, кузнец. Жестокий рок свел вместе нас четверых в этом каменном мешке. Нам уготована смерть. Я не собираюсь в бездействии ждать, пока Нордике не вздумается убить нас. Думаю, эта девушка и наш друг моряк согласятся со мной. Но вот как насчет тебя? С нами ты или нет?
Уродливая ухмылка скривила лицо Рунги.
— Я сам по себе, чужак. Делаю, что хочу и когда хочу. Если это медноволосое создание поманит меня и позовет к себе, что ж, может, я и пойду. Если вам это не нравится, то и черт с вами! Теперь все ясно? По-моему, даже полуголый дикарь должен бы сообразить...
С яростным криком Брэк прыгнул во тьму каземата. Короткая цепь рывком остановила его, но он все- таки ухитрился сжать пальцами горло Рунги.
— Ты готов продаться этой мерзкой шлюхе, обрекая остальных на смерть?..
Задыхаясь и кашляя, кузнец бился в стискивающих его шею могучих руках. Неожиданно Брэк понял, что слепой безотчетный гнев толкает его на жестокое да и ненужное убийство. Он разжал пальцы.
И тут обезумевший от ярости Рунга бросился в ответную атаку. Его колено с силой ударило варвара в пах. Брэк задохнулся. Рунга попытался накинуть на шею Брэку импровизированную петлю из собственной цепи.
Взметнулась желтая шевелюра — Брэк отшатнулся. Едва обретя способность дышать, он приготовился продолжить схватку, которую сам же и начал.
— Прекрасно, — проревел Рунга, — давайте поглядим, кто же правит нашим маленьким тюремным королевством.
И тут между ними встал моряк Дариос.
— Перестаньте, вы оба! Это ничего нам не даст! Элинор потянула Брэка за руку, но он не обратил на девушку никакого внимания.
— Надо воздать этому болвану по заслугам.
— Ты уже позабыл обо всех остальных? — Элинор всхлипнула. — Еще минуту назад ты говорил, что, только действуя сообща, мы сможем вырваться из этого места. Я поверила тебе! И теперь ты собираешься сделать наше спасение невозможным — мы окончательно лишаем себя шансов, проливая кровь друг друга...
— А я бы с удовольствием посмотрел, какого цвета его кровь, — загоготал Рунга. — Небось она такая же рыжая, как его башка.
Брэк вскочил, горя желанием прикончить кузнеца. Но отчаянные призывы и мольбы пастушки и Дариоса проникли-таки в его затуманенное яростью сознание, поэтому он с негодующим рыком выпустил из рук цепь, которую намеревался использовать как оружие. Она глухо звякнула об пол.
Варвар отер ладонью пот со лба и сказал:
— Вы правы. У нас сейчас на счету каждая рука и каждая голова. И без того проблем больше чем надо.
— Говоря о недостатке голов, ты, конечно, имеешь в виду себя, а, варвар? — издевался Рунга. Видя, что его колкости не достигают цели, он повернулся к Брэку спиной и устроился, хихикая, в углу камеры, явно довольный собой.
Брэк посмотрел на кузнеца. Он испытывал отвращение к самому себе за то, что позволил задире одержать над ним верх, но в то же время понимал, что теперь отвечает за других узников. Ведь он был сильнее, выносливей и куда опытнее в ратных делах. И то, что они говорили об объединении усилий, было правильно.
Повернувшись сливой к стене, варвар присел под кольцом, к которому крепилась цепь. Элинор последовала его примеру и села неподалеку. Дариос свернулся калачиком на полу, пытаясь уснуть. Никто не промолвил ни слова.
Брэк то и дело бросал взгляды на Рунгу. Большие темные глаза кузнеца поблескивали. Возможно, было бы лучше для всех, если бы он убил Рунгу в схватке, подумал Брэк. Увлечение кузнеца Норднкой могло таить в себе серьезную угрозу для них. В следующий момент Брэк уже мысленно смеялся над собой: какую угрозу? Ведь думать, что у них есть реальный шанс бежать из этой темницы, чистое безумие. Стены, равно как и цепи, надежны и крепки...
Некоторое время они с Элинор провели, переговариваясь шепотом. Брэк поподробнее рассказал ей о том, что выяснил у Нордики относительно ее планов. Элинор в ответ поведала ему, как она была похищена всадниками медноволосой колдуньи.
Вскоре в замке заскрежетал ключ. Вошли двое солдат, один из них нес фонарь.
Первый слегка уколол Брэка в грудь острием копья:
— Вставай, желтоволосый. Нам приказано доставить тебя к госпоже еще раз.
— А я-то полагал, что мы уже разрешили все наши проблемы.
— Это уж госпоже решать. — И солдат обратился к своему спутнику: — Отомкни кольцо от каменного блока. Чтобы вывести этого бугая, нам придется взять и девчонку.
