— Как раз того, к которому мы приближаемся. Эльрик заколебался:
— А куда пойдет корабль после того, как ты высадишь нас?
— В Танелорн, — спокойно ответил капитан. — У меня там кое-какие дела. Мы с братом перевозим грузы, пассажиры па борту — редкость. Теперь многие попытаются остановить нас, потому что боятся нашего груза. Опасность очень велика, но другого выхода просто нет — мы должны добраться до Танелорна во что бы то ни стало.
— Выходит, мы бились с Агаком и Гагаком не в Танелорне?
— Это был всего лишь отголосок сна о Танелорне, Эльрик.
Мелиибоиэец понял, что больше от капитана ничего не добьется.
— Не больно богатый выбор: невесть зачем идти с тобой навстречу неведомым опасностям и никогда больше не увидеть свой мир или высаживаться на острове, населенном проклятыми и теми, кто за ними охотится!
Слепые глаза капитана уставились в сторону Эльрика.
— Я знаю, — тихо сказал он. — Но, тем не менее, это лучшее из того' что я могу тебе предложить.
Вой, мольбы, вопли ужаса приблизились, но теперь они уже не сливались в многоголосый шум. Краем глаза Эльрик заметил несколько рук с оружием, мелькнувших над водой; вода здесь имела неприятный красноватый оттенок, в пене волн то и дело показывались обломки корабля, потерпевшего кораблекрушение: изломанные шпангоуты, обрывки ткани, лоскутья флагов и одежд, обломки оружия и.., трупы. Множество трупов.
— Но где же сама битва? — прошептал Блендекер, завороженный мрачной картиной.
— Она идет на другой плоскости, — отозвался капитан. — Эти обломки просто снесло из одного мира в другой.
— Так это потусторонняя битва? Капитан снова улыбнулся:
— Я не всеведущ. Однако полагаю, что без вмешательства сверхъестественных сил дело не обошлось. Здесь, в морском бою, сошлись воины, по крайней мере, половины миров. Исход битвы решит судьбу многомерной Вселенной. Это есть — или будет — одна из решающих битв, которая определит и судьбу рода человеческого, и назначение человека в следующем Цикле.
— Кто же в ней участвует? — невольно спросил Эльрик, хотя только что решил не задавать вопросов. — И ради чего они сражаются?
— Со временем ты, наверное, узнаешь и это, — капитан снова повернул незрячее лицо в сторону моря.
Блендекер принюхался.
— Гарь! Ну и вонь!
Эльрика тоже беспокоил тошнотворный и все усиливающийся запах. То здесь то там по воде перебегали сполохи пламени; в огне мелькали лица тонущих. Некоторые из них судорожно цеплялись за почерневшие обломки. Эльрик с удивлением понял, что далеко не все лица здесь человеческие, хотя некоторое человекоподобие и объединяло их. Твари с бычьими и свиными мордами тянули руки к Черному Кораблю и жалобно взывали о помощи, но капитан не обращал на них внимания, и штурман ни разу не изменил курс.
Огни распались, и вода зашипела. Дым смешался с туманом. Эльрик, прижав рукав ко рту, радовался про себя, что туман и дым заволокли гиблое место. Трупы на воде все больше напоминали ему рептилий, чем людей: из бледных, как у ящериц, распоротых животов вытекала какая-то тягучая жидкость. Уж, во всяком случае, это была не кровь.
— Если это и мое будущее, — заявил Эльрик капитану, — то я предпочитаю остаться на борту.
— У тебя, как и у меня, есть долг, — тихо отозвался тот. — Будущее требует служения не меньше, чем прошлое и настоящее.
— Я плюнул на свой долг перед империей, потому что искал свободы, — сказал альбинос. — И теперь мой долг — только свобода.
— Нет, — пробормотал капитан. — Так не бывает. Не сейчас. И не для нас. У нас впереди еще много дорог, и пока мы не пройдем их все, вряд ли начнем хотя бы догадываться, что такое свобода. Цена свободы, о которой толкуешь ты, может оказаться тебе не по карману. Сказать по правде, сама жизнь очень часто и есть та самая цена.
— Уходя из Мелнибонэ, я надеялся избавиться от проклятой метафизики, — заявил Эльрик. — В моем мире у меня осталось достаточно и земли, и имущества. Ладно, если повезет и я отыщу твои Пылающие Ворота, готов согласиться на опасности и мучения, но пусть они будут, по крайней мере, знакомыми.
— Только этот выбор у тебя и был, — капитан повернулся к Блендекеру.
— Ну а ты, Отто Блендекер? Что намерен делать ты?
— Мир Эльрика — не мой мир, а эти вопли мне и подавно не нравятся. Что предложишь мне, капитан, если я пойду дальше с тобой?
— Ничего, кроме хорошей смерти, — ответил капитан, и в голосе его, похоже, было искреннее сожаление.
— Смерть караулит каждого из нас с самого рождения. А хорошая смерть лучше, чем плохая. Я пойду с тобой.
— Как хочешь. Может быть, ты поступаешь мудро, — капитан вздохнул. — Тогда я должен попрощаться с тобой, Эльрик из Мелнибонэ. Ты хорошо сражался, пока служил мне, прими мою благодарность.
— За кого я сражался? — спросил Эльрик.
— Ну, скажем, за человечество. Или за судьбу. Можешь назвать это мечтой или идеалом — как тебе больше нравится.
— Я когда-нибудь получу прямой ответ?
— Только не от меня. По-моему, их вообще не бывает.
— Ну и во что же тогда верить человеку, — проворчал Эльрик, поворачиваясь к трапу, — а самое главное — как?
— С верой дела обстоят так же, как и со свободой, Эльрик. Есть два вида веры. Первый легок, но не стоит усилий. А второй.., второго достичь непросто.
Эльрик уже спускался по трапу. Он вдруг почувствовал искреннюю симпатию к слепому капитану и рассмеялся:
— Всю жизнь я полагал, что склонен к двусмысленностям, но ты превзошел меня, капитан.
Он заметил, что штурман оставил штурвал и собирается спускать на воду шлюпку.
— Это для меня? — осведомился Эльрик.
Штурман кивнул.
Эльрик зашел в каюту. Он решил взять лишь то, с чек вступил на борт. Правда, с тех пор одежда его изрядно истрепалась, а в мыслях поубавилось уверенности.
Принц без лишних раздумий собрал вещи, закутался в тяжелый плащ, затянул ремни и застегнул пряжки. Уже через несколько минут он снова был на палубе. Капитан махнул рукой, и Эльрик различил сквозь туман береговую линию.
— Видишь землю, Эльрик?
— Да.
— Тогда тебе пора.
— Я готов.
Эльрик спустился в шлюпку. Она несколько раз качнулась на талях и ударилась о борт корабля. Звук получился как от большого погребального барабана. Теперь над водой, укрытой туманом, нависла мертвая тишина. Никаких обломков, никаких трупов, лишь тяжело колышущаяся хлябь.
— Удачи, друг! — Блендекер отсалютовал ему на прощание.
— И тебе, мастер Блендекер.
Блоки поскрипывали. Шлюпка коснулась воды, ее туг же сильно качнуло, и Эльрик тяжело плюхнулся на банку. Как только он освободил тросы, течение тут же подхватило суденышко и понесло прочь от Черного Корабля. Эльрик достал весла и вставил их в уключины.
Уже гребя к берегу, он все еще слышал голос капитана, что-то говорившего ему, но туман съедал слова, и Эльрик так и не узнал, предостерегал его капитан или просто напутствовал. Впрочем, это его уже не
