ожидая, пока вернется Голос Хозяина. Наконец Надаз склонился перед статуей.
- Малькарисс, слушаю и повинуюсь!
Он повернулся и, стремительно пройдя сквозь строй одетых в черное, повел свой отряд обратно вниз по мощеным ступеням. Вскоре они скрылись из виду в зеленом тумане, поднимавшемся из глубин. Оттуда, с самого низу, донесся бой молота и скрежет тесаков, грохот перетаскиваемых глыб и удары хлыста, смешанные со слабыми, мучительными стонами рабов, молодых лесных жителей, заточенных в подземелья для непосильного труда.
Статуя огромного белого хоря осталась одна, освещаемая пламенем факелов. Глубокий вздох вырвался из ее пасти:
- А-а-ах-х, мое царство!
9
В Рэдволле еще с полудня начались спортивные состязания для молодежи. Матиас проснулся бодрым. Он вышел на ступени западной стены и сел там вместе с Джоном Черчмаусом, аббатом Мордальфусом, зайцем Бэзилом и Амброзием Пикой. Они потягивали сидр и наблюдали за смешными уловками юного крота, который пытался влезть на смазанный жиром столб, чтобы достать с верхушки мешочек с засахаренными фруктами. Малыш добрался уже до середины, выше, чем те, кто делал попытки до него, и зрители на ступенях громко подбадривали его выкриками:
- Вцепись когтями в него, Джилли. Тебе удастся!
- Спокойнее, старина. Мало-помалу, не спеша, вот как надо!
- Держись! Держись! О, он сползает!
Джилли, не удержавшись, медленно сползал вниз, на его мордочке была написана страстная решимость.
- Вур-р, какой скользкий жирный столб, все равно что ловить мокрую лягушку. Ох, какой позор, сласти все еще наверху.
Зрители громко аплодировали.
- Отличная попытка, парень, это было здорово!
Барсучиха Констанция легкой походкой шла мимо, направляясь к зрителям. Когда она поравнялась со столбом, юный Сэм молнией сорвался с места. Он стремглав пронесся по лужайке, вскочил Констанции на спину, оттуда перебрался на голову и совершил мощный прыжок. Ему удалось пронестись над самой вершиной сального столба, и он, даже не повернув головы, сорвал с него мешочек с фруктами.
- Вот так так, разве это по-честному? - осовело моргая глазами, спросила Констанция.
Джилли и Сэм, весело хохоча, сидели на траве и делили сласти между собой. Юный крот, запихивая в рот засахаренную сливу, похлопал Сэма по плечу сальной лапой.
- Ур-р, ур-р, правила ничего не говорят против, нет, вур-р.
- Смотрите, там, в проходе! Бегуны показались!
Бегуны пронеслись, заканчивая второй круг по лужайке аббатства. Тэсс Черчмаус на целый хвост вырвалась вперед. Они поднажали, неистово пытаясь обойти друг друга, чтобы оказаться в первых рядах на заключительном круге.
Джон Черчмаус, радостно фыркая, задул в свисток.
- Она просто создана, чтобы бегать, моя маленькая Тэсс.
Маттимео мчался к ним через лужайку, на голове его красовался венок из водорослей, с которых еще стекала вода,
- Смотрите, что дали мне выдры, я победил, я победил! - выкрикивал он.
Гладкоструй, молодая сильная выдра, появился следом за Маттимео в окружении прочей молодежи. Он неуклюже плюхнулся на ступени, стряхивая с меха капли воды.
- Взвейся мои паруса! Он победил по-настоящему, Матиас. Три круга по пруду на бревне. Мне пришлось хорошенько выправить свой курс, чтобы не отстать от него.
Воин протянул Гладкострую флягу с сидром и потрепал сына по мокрой спине.
- Отлично, Матти. Но тебе бы следовало просушить свой венец, прежде чем носить его.
- Вздор! Боевой трофей! Каково? - запротестовал заяц Бэзил с набитым ртом, жуя паштет из летних овощей. - Носи его, мой юный друг, он был добыт в честном бою.
Из южного угла аббатства появился Тим Черчмаус с маленьким Ролло Полевкинсом, сидевшим у него на спине.
- Смотрите все, этот негодник только что взял первое место, опередив меня в беге в мешках.
Все громко рассмеялись, а Ролло запустил на бечевке маленького бумажного змея, которого ему вручила Василика в качестве приза. Бэзил посадил малыша к себе на колени, угостил его паштетом и дал отпить из кубка с сидром.
- Здорово, Ролло, пострел этакий. А ну-ка, послушаем, как ты споешь для старого дяди Бэза, каково?
Ролло охотно повиновался и запел детским басовитым голосом:
Внезапно Бэзил опустил малыша с колен на ступеньки и вихрем взлетел на западный вал аббатства. Миссис Летти Полевкинс показалась из дверей привратного домика, где она складывала салфетки для праздничного стола, и торопливо направилась к лестнице.
- О-ох, гадкий вислоухий повеса! Попадись ты мне, я бы заставила тебя петь по-другому!
Бэзил стоял на вершине зубчатой стены, пытаясь объясниться с разъяренной матерью Ролло.
- Но мадам! Уверяю вас, парнишка сам сочиняет стихи. И весьма недурные, если угодно знать. Превосходные!
- Как вы смеете! Была бы я вашей матерью, отведали бы вы у меня розги!
- Упаси меня шкура! Если бы вы были моей матерью, я бы сам бросился с этой стены, чтобы избавить вас от хлопот.
Миссис Полевкинс с ледяным видом расправила свой фартук.
- И нечего зубоскалить, Амброзий, ты даже больше виноват, чем этот кролик на стене. Поди сюда, Ролло, сию же секунду!
Возмущенная мать подхватила свое чадо и поспешила прочь, выговаривая ему на ходу.
- Чтобы я больше не слышала, как ты поешь эти ужасные песенки! Попроси прощения за то, что расстроил свою маму.
Малыш Ролло на минуту задумался, затем бодро грянул новую песню:
Бэзил спустился по лестнице, бормоча себе под нос:
- До чего изобретательный этот маленький плут, надо запомнить тот стишок, как там было? 'Ящиком шею сверну соловью'? Одаренный ведь, негодник! Жаль, что его не было с нами на привалах у нашей
