сладкого стрелолиста и всевозможных фруктов с прослойкой из сотового меда, смешанного с яблочным и малиновым пюре. Кувшины, графины и бутыли с октябрьским элем, одуванчиковым, лопуховым и смородиновым вином и настойкой из первоцвета занимали свои позиции между огромными фляжками с розовой водой и вышитыми салфетками для липких лапок.
Все принялись дружно есть и пить, и так продолжалось до самого вечера.
Аббатиса уселась в свое кресло, запрятала лапы поглубже в рукава, как она любила делать, и прикрыла глаза:
— Вы должны простить меня, но сегодня был такой длинный день, и мне нужно немного вздремнуть. Самким, я знала, что ты обязательно возвратишься. Ты вернул меч Мартина, завтра король Макстрах водрузит его на прежнее место. Там он будет присматривать за нашим аббатством. Мое сердце довольно не только потому, что ты принес меч, но и потому, что ты привел к нам барсучиху Мару. У нас никогда не было недостатка в героях — сам посуди: Труг, малыш Думбл, Арула, ты сам, все вы такие храбрые! Отчего бы нам, старикам, теперь не подремать в родных стенах, наслаждаясь добрым здравием, миром и благополучием…
Бельчонок и барсучиха сидели, глядя, как засыпает аббатиса Рэдволла, окруженная друзьями.
44
Колокол Джозефа мелодично прозвонил теплым весенним вечером, как раз в ту минуту, когда старая кротиха неторопливо подошла к маленькому костерку, разведенному под березой в саду. Кротенок поджаривал каштан, насадив его на палку, рядом сидел его друг-мышонок и дремал.
Взяв кротенка за лапку, старушка прошептала ему:
— Пойдем-ка, Баррем, тебе давно пора спать. И возьми с собой свой орешек.
Лапка в лапке, они пошли в ту сторону, где располагались спальни аббатства, бабушка задавала вопросы внуку:
— История была интересной, а, Баррем? Малыш бежал рядом вприпрыжку:
— Хур, интересная, но я не думал, что наш старичок окажется таким вралем.
Кротиха остановилась и погрозила внуку лапой:
— Хур, нельзя так невежливо отзываться о старике Думбле, малыш! Он совсем не враль! Тебе следует извиниться!
Малыш лукаво улыбнулся своей бабушке:
— Извини, мамушка Арула. В той истории рассказывалось про тебя, и это, наверное, чистая правда.
Старушка Арула погладила бархатную головку своего внука:
— Прощаю тебя, сорванец.
И они не торопясь продолжали свой путь.
— Бабушка, а почему Думбл всегда спит в саду? Он никогда не заходит в спальню.
— Понимаешь, он ждет, что когда-нибудь к нам в гости прилетят птички — орел и соколы. Они обещали ему.
Вместе они вошли в дом, оставив за собой дверь открытой, ибо аббатство Рэдволл всегда было радо гостям.
