24
Бледно-янтарные глаза Фаррана Отравителя были бесстрастны, но он прекрасно понимал, что находится в опасности. Урт Полосатый уже возвратился после боя в гору, выходящий на море склон был усеян безжизненными телами и ранеными. Фераго отозвал свою орду. Потери в его рядах были значительными. Фарран скорчился в темном углу между кладовой и столовой, кляня свою судьбу, которая отрезала ему путь к отступлению. Из своего убежища Отравитель слышал, как барсук и зайцы вошли в обеденный зал. Они говорили о битве, которую выиграли на склонах Саламандастрона.
— Сапвуд, я не давал тебе приказа сражаться на подступах к горе. Тебя запросто могло убить нашими бревнами.
— Когда я вступил в схватку, они уже перестали катиться. Все эти горящие стрелы и катящиеся бревна, по мне, пустяки. Лицом к лицу с врагом — вот что я называю схваткой.
— А славная была рубка, да? — До ушей Фаррана докатился слабый голос молодого зайца, почти подростка.
— Славная, Бережок. Ну и как ты себя чувствуешь после своей первой битвы?
— Отлично! Только я хотел бы спросить, как насчет завтрака?
Урт Полосатый добродушно хмыкнул:
— Еще ни разу не видал зайца, который бы не ходил вечно голодным. Поскольку сегодня была твоя первая битва, ты и завтрак будешь выбирать себе первым.
Глаза Фаррана вспыхнули, он стал прислушиваться к шагам зайчонка.
— О, какой выбор! Ммм, овсяные лепешки, еще теплые. Передай мне меду, сержант.
Снова послышался голос Урта:
— Бычеглаз, есть ли у нас убитые или раненые?
— Нет, владыка. Что-то Ветролапка не зовет к чаю с булочками, которыми собиралась угостить нас после битвы. Наверное, заснула где-нибудь в темном углу.
Следующим звуком, достигшим ушей Фаррана, был звук падения бутылки и опрокинувшегося на пол стула.
— Бережок, что с тобой? — Голос Чертополоха едва был слышен среди поднявшегося гомона и шума. — Смотрите, его вырвало кусочком лепешки. Дай мне свою лапу, дружище!
В первый раз на морде Фаррана отразилось какое-то подобие эмоции. Он разочарованно стукнул лапой по каменной стене своего укрытия. Он приготовил чересчур крепкий раствор, и яд сработал слишком быстро. В ушах лиса зазвучали другие голоса:
— Дайте ему что-нибудь выпить, прополощите ему рот!
— Бережок! Что с тобой? Попробуй встать!
— Дайте пройти Морской Траве!
Наступило молчание, затем снова зазвучал голос Урта:
— Что с ним, Морская Трава?
— Он умер!
— Умер? Не может быть. Разве у тебя нет какой-нибудь травы или настойки?
— Слишком поздно. Это яд. Тут и гадать нечего. Бережка отравили!
— Это еда. Он же был совершенно здоров! Голос Урта Полосатого внезапно перекрыл все:
— Отойдите от стола! Не прикасайтесь к еде!
Фераго подкинул нож в воздух и ловко поймал его за рукоять. Он пребывал в отличном расположении духа.
— Что такое три десятка убитых? Там, откуда они являются, их полным-полно. Для чего и нужны солдаты, как не для того, чтобы убивать и быть убитыми. Что случилось с твоей мордой, парень?
Клитч сидел рядом с четырьмя офицерами, усмехаясь:
— Мы потеряли хороших солдат.
Фераго метнул нож, и тот вонзился в землю рядом с лапой его сына.
— Черт подери! Твои друзья они были, что ли?
— Не беспокойся, старик, я и гнилого желудя не дам за половину твоей орды. Просто считаю, что забросить Фаррана в гору мы могли бы и с меньшими потерями.
Фераго вынул из земли нож и снова принялся поигрывать им перед носом Клитча.
— Гнилозуб, станет ли наша жизнь легче, когда барсук и его зайцы сдохнут от яда Фаррана и мы станем хозяевами горы. Как по-твоему, стоит это жизней нескольких бесхвостых негодяев?
Гнилозуб кивнул:
— Хозяин прав, Клитч.
Не проронив больше ни слова, Клитч вскочил и ушел.
Фераго подмигнул своим четырем офицерам:
— Плохо, когда ты молодой, а уже так много о себе воображаешь! Клитч любит поболтать за моей спиной. Я не трогаю его потому, что он мой сын, но всякого, кто будет с ним заодно, ждет смерть. Теперь еще одно! Если Фарран сейчас выйдет и объявит, что отравил в горе все припасы, мы сразу идем на приступ.
Черноглаз почтительно поднял лапу:
— Что-то он до сих пор не вышел, хозяин. А ну как он вообще не выйдет?
Фераго спрятал нож и подмигнул крысе:
— Это означает, что он до сих пор в горе. Не волнуйся. Фарран никогда меня еще не подводил. Меня беспокоит другое. Что если Фарран решил пожадничать и хочет сам заполучить сокровища барсуков…
— Сокровища барсуков? — удивился Черноглаз. Фераго погладил его по спине и улыбнулся:
— Да-да, сокровища барсуков. Разве я не говорил тебе, приятель? Там слишком много для одного, и мне нужны надежные парни, с которыми можно было бы поделиться по справедливости. Это вы четверо.
Фераго внимательно наблюдал за алчным выражением, появившимся на мордах своих собеседников. Теперь они были у него на крючке.
— Еще одно, друзья. Фарран хочет заграбастать все сокровища себе. Отравителя нужно убрать. Полагаю, мы впятером как-нибудь сумеем воткнуть кинжал ему под ребра.
Четыре лапы протянулись к Фераго:
— Мы с тобой, хозяин!
Мертвую Ветролапку положили рядом с телом Бережка. Бычеглаз крепко сжал в лапах дротик:
— Обыскать верхние коридоры! Они погибли от разных ядов. Видите на ее шее эту отметку? Крохотная ранка, но такие следы оставляет только яд.
Глаза Урта Полосатого были красными от слез и ярости.
— Сначала Бережок. Я наблюдал за ним в ходе битвы. Останься он в живых, из него вышел бы отличный солдат. Теперь Ветролапка. Она всегда заботилась о моей Маре. Теперь ее нет с нами. Клянусь, тот, кто сделал это, заплатит за все!
Зайцы перенесли мертвых в нижние пещеры, где те должны были ожидать надлежащих похорон, которые обычно происходили у кромки прибоя.
В пустой столовой Урт Полосатый присел рядом с Морской Травой. На столе лежали мертвые муравьи.
— Все они отравлены, и в кухне, и в кладовой, и у хранилища воды.
— Значит, все наши припасы отравлены?
— Именно так. Перед нами угроза голода! Барсук вздохнул и прикрыл глаза обеими лапами:
— Оставь меня одного, мне нужно подумать. И проследи, чтобы никто из наших не показывался на глаза Фераго и его бойцам. Пусть думает, что мы все погибли. Посмотрим, что он предпримет.
Сапвуд и Бычеглаз поднимались по высеченным в скале ступенькам. Они шли в столовую после того, как отнесли вниз тела умерших. Сапвуд неожиданно схватил Бычеглаза за лапу:
— Что это?
Видел Бычеглаз очень хорошо. Он прищурился:
— Там какая-то черная тень. Подожди-ка меня здесь! — И Бычеглаз помчался вверх по ступенькам. — Эй! Стой!
Сапвуд догнал его:
