Колокол Джозефа

Мэриел заметила, что Мельдрам вот-вот обидится. Она положила конец обсуждению, потянувшись и сладко зевнув:

— Думаю, пора спать — мы все сегодня здорово устали.

Мельдрам расстегнул пуговицы на мундире:

— Конечно! Сначала поесть, потом поспать, а затем действовать! Есть, спать и сражаться — именно в таком порядке — вот мой девиз.

Старый заяц улегся на землю и тут же заснул.

Мэриел, Дандин и Ферп целый час терпели его оглушительный храп, а потом тихонько перебрались на другую сторону холма. Старый крот засунул в уши пучки травы и сказал:

— Хур-р-р! Даже отсюда слышно, как, значит храпит старина Мельдрам. Он бы получил большую медаль за храп, будь такие медали!

Дандин лежал и думал о своем друге Сакстусе — аббате Рэдволла, о Дарри, Рафе и других приятелях, о матушке Меллус и Симеоне. Как поживают они в Стране Цветущих Мхов? Ему вдруг ужасно захотелось оказаться дома. Потом он стал думать о Мэриел — самой лучшей мыши в мире. С ней он делил радости и тяготы путешествий, последний кусок хлеба и глоток воды, вместе они шли по лесам и горам, находили новых друзей и дрались с врагами везде, куда их забрасывала судьба.

Дандин улыбался во сне. Это была его жизнь, и он не умел жить иначе.

ГЛАВА 7

Было поздно. В аббатстве горели свечи. Их теплый мерцающий свет мягкими отблесками ложился на столы, в углах Большого Зала притаились тени. Отец Сакстус обмакнул в чернила гусиное перо и приготовился писать. На столе перед ним лежал длинный пергаментный свиток. Рэдволльцы сидели молча, забыв о еде, и слушали Джозефа Литейщика, который рассказывал им о своем сне:

— Весь день я вспоминал, что сказал мне Мартин Воитель прошлой ночью, но ничего не получалось. И только сейчас я вспомнил все. Мартин показал мне дальнюю страну. Она казалась такой мирной, спокойной, но я чувствовал страх — те, кто жил там, чего-то боялись. И еще я ощущал зло, над страной нависла какая-то тень — может, огромный лис или даже волк! А потом я услышал, что Мартин говорит:

Белых птиц над водой сильным ветром несет,
И деревья идут по волнам.
Там, где юность начнется и кончится рог,
Ты найдешь свою дочь. Только там.

Джозеф замолчал. Тишину нарушал только скрип пера Сакстуса. Наконец он поднял голову и сказал:

— Спасибо, Джозеф. Я все записал. Еще что-нибудь есть?

— Да, еще много всего. Потом вместо Мартина я увидел Мэриел и Дандина. Они хором читали стихотворение:

Ревущий потоп суждено вам пройти,
Вернуться дано четырем из пяти.
Уран занял замок Гаэля. Спешите!
Точите оружье и в битву идите.

Среди рэдволльцев поднялся шум:

— «Вернуться дано четырем из пяти…» Значит, пойдут пятеро! Кто это?

— В стихах не сказано?

— Четверо вернутся — вот что там сказано! Симеон легонько постучал палкой по столу.

— Друзья мои, тише! — сказал он. — Дайте Джозефу закончить.

Литейщик слегка поклонился слепому травнику:

— Спасибо, Симеон. Но я уже закончил. Я видел еще водоворот, пламя, слышал звуки сражения, а в это время Мартин громко произнес:

Звонарь! Ты хотел бы остаться? Иди!
Разделит все тяготы друг твой в пути!
Цветок с глазом сокола с вами пойдет,
Копающий землю к вам в долю войдет,
Мышиный отец с бородою седой -
Вот все пять героев, назначенных мной.

Сакстус дописал и взглянул поверх очков:

— Так. Похоже, ты закончил.

— Больше ничего не помню, — сказал Джозеф, садясь на свое место.

Тарквин положил на свою тарелку салат и грибной пирог, налил в кружку октябрьского эля и сказал:

— Прекрасно! Теперь осталось только разгадать все загадки и выяснить, что означает это таинственное послание.

Сестра Шалфея только лапами всплеснула:

— Ты разве не видишь, Джозеф устал! Да и отец аббат тоже. Никаких головоломок! Симеон тихонько постучал по столу палкой:

— Тише, тише. Думаю, все мы устали, да и час уже поздний. Лучше всего пойти спать, может, во сне что-нибудь и придумаем.

— Прекрасный совет, друг мой, — сказал Сакстус, поддерживая Симеона. — Отдохнем и подумаем, а завтра все решим. Утро вечера мудренее.

Рассвело. Сияющее солнце высушило росу в саду и на лужайках. Завтракали рэдволльцы на свежем воздухе — у главных ворот западной стены. Возле подножия лестницы на траве брат Фингл и Дарри Дикобраз поставили блюдо с яблочными пирожками и мятный чай. Сестра Шалфея и брат Маллен катили по тропинке тележку, поскрипывавшую под тяжестью мисок с фруктовым салатом. Рядом бежали малыши и визжали. Шалфея грозила юным воришкам большой ложкой, они увертывались и каждый раз успевали стянуть какой-нибудь приглянувшийся кусок. Тут вмешалась матушка Меллус:

— Ну-ка брысь отсюда, негодники! Вот что, поднимайтесь-ка на стену и сторожите там зубцы, а я пришлю вам завтрак наверх.

Малыши умчались, оглашая воздух воинственными криками.

Сакстус сидел на траве, прислонившись к стене спиной, и смотрел на взволнованных рэдволльцев.

— Доброе утро. Вижу, кое-кто уже разрешил одну, а то и две загадки. Сегодня мы наверняка узнаем имена тех, кого выбрал Мартин.

Джозеф улыбнулся и пожал плечами:

— Пойду я. В нашем аббатстве нет другого мышиного отца «с бородою седой».

Меллус встала со своего места и села рядом с ним.