— Все укрыто. Можно спать, господин?
Гарьо улыбнулся своей измученной команде. Они трудились всю ночь не покладая лап.
— Хмммм, отлично, можете спать… Спать будете стоя на голове, и чтобы один глаз был открыт.
Дипплер закусил губу:
— О, господин, вы слишком добры к нам — нерадивым матросам!
Гарьо потрепал его за ухо:
— Конечно. Поэтому я останусь за часового, но, если кто захрапит, шею сверну! Всем понятно?
— Тогда лучше свернуть шею Песенке прямо сейчас, — фыркнул Позднецвет.
— Ты бы себя послушал, Позднецвет! Вот ты храпишь, так это да!
— Да, да, ты, Позднецвет, конечно, храпишь громче Песенки, но чемпион по храпу все равно Дипплер!
— Ха! Кто бы говорил! Да если ты захрапишь, все на озере решат, что это туманная сирена!
— Кто, я? Ах ты, врун этакий! Землеройки вообще не храпят!
Гарьо сотрясался от сдерживаемого смеха. Потом положил конец спору, взмахнув лапой:
— Ха! Вы думаете, что умеете храпеть? Торраб и вся семейка — вот кто храпит громче всех! Я удивлюсь, если от их храпа не облетят все листья с этого дерева. Если вы не спали в одной комнате с моей семьей, считайте, что вы никогда не слышали настоящего храпа! Я-то это хорошо знаю, уже сколько зим мучусь!
Торраб пихнула Гарьо:
— Хорошенькие вещи ты о нас говоришь! Песенка хихикнула:
— Стукните его еще разок, тетушка Торраб!
То ли от усталости, то ли из-за волнения они все никак не могли заснуть. Наконец Позднецвет не выдержал:
— Песенка, спой что-нибудь! Может, мы и заснем. К тому же твой дедушка еще не слышал, как ты поешь.
И Песенка запела:
Гарьо заплакал, мысленно вернувшись в прошлое.
— Моя жена Эллайо пела так же хорошо, как и ты, Песенка. Хотя тогда она была намного моложе.
Песенка обняла деда:
— В сердце она такая же молодая, вот увидишь! Гарьо закрыл глаза, пробормотав:
— Может, и увижу, если мы выживем после этого похода.
Начался дождь. Сначала на землю падали редкие капли, потом, когда ветер усилился, дождь тоже стал сильнее.
Один из церемониальных плащей Сильф, натянутый на копья двух солдат, укрывал Моккана от непогоды. Белолис был в таком хорошем расположении духа, что никакой дождь не мог бы испортить ему настроение. Он подошел к высокому парапету, который шел вдоль крыши замка:
— Поставьте здесь!
С помощью двенадцати рабов Вилс и Уллиг втащили паланкин королевы Сильф наверх. Они сгибались под его тяжестью, кряхтели и постанывали, но не осмеливались ослушаться приказа. И Вилс, и Улллиг стояли среди рабов с непокрытыми головами и ждали, что скажет король Моккан. Он ткнул в них лапой:
— Вы двое, столкните его вниз! Потребовалось лишь слегка подтолкнуть паланкин, через несколько секунд снизу донесся грохот. Белолис рассмеялся, как маленький, глядя на обломки, валяющиеся на земле:
— Всю жизнь ненавидел эту штуку! Скажите кому-нибудь сжечь остатки, когда кончится дождь. А теперь пошли!
Вилс и Уллиг переглянулись и вслед за солдатами и рабами помчались за Мокканом по длинным коридорам замка. Белолис прибежал в главные покои. Он был невероятно доволен собой.
— Ну что, слишком далеко? Ха-ха, ты растолстел, Уллиг, да и ты, Вилс, тоже. Заходите!
В центре зала стоял резной трон. Моккан одним прыжком взобрался на него и положил лапы на подлокотники.
— Что вы об этом думаете? Неплохо, а? Конечно, это не настоящий трон, но, пока не нашлось лучшего, и этот сойдет. Трон Великого короля Моккана. Ха-ха-ха, мне нравится! Если мои глупенькие братья и сестры выживут и попытаются вернуться, их ожидает отличный прием! — Он махнул двум водяным крысам, которые так и держали плащ, натянутый на копья: — Вы шли со мной от самого Рэдволльского аббатства?
Оба охранника молча кивнули.
Моккан вскочил. Энергия прямо-таки переполняла его. Он улыбнулся и похлопал стражей по спинам:
— Как вас зовут? Говорите, не бойтесь!
— Дуболом, э-э-э, господин, э-э-э-э-э-э, ваше величество!
— Долболоб, ваше величество!
Белолис обошел вокруг солдат, внимательно всматриваясь в них.
— Отличные, честные солдаты, верные и исполнительные, как раз такие и нужны королю! Дуболом, ты будешь моим личным секретарем! Долболоб, я назначаю тебя главнокомандующим! — Изобразив печальную усмешку, он кивнул Вилс и Уллигу: — Как видите, верность вознаграждается. Я всегда говорил, нельзя доверять лисице, смотрите, к чему привела ваша служба Лантур! Ну, не смотрите так мрачно. Я нашел для вас отличную работу! Обе крысы попытались улыбнуться. Моккан подмигнул им:
— Вы можете повесить мой прекрасный гобелен. Хммм, давайте посмотрим, на какой стене он будет смотреться лучше. Дуболом, Долболоб, присмотрите, чтобы эта парочка все сделала как надо. А если повесят криво или испортят что-нибудь, можете проучить их. Прости, Уллиг, но я не могу доверять капитану, на которого нельзя положиться, так что я понижаю тебя в чине и ты снова становишься солдатом. Вилс, ты тоже слишком долго отдыхала, пренебрегая обязанностями, боюсь, тебе тоже придется надеть униформу. Отлично! С этим все ясно. А теперь я должен пойти посмотреть, что повара готовят мне на завтрак. Я собираюсь питаться, как это подобает королю. Как звучит, а? Ха-ха-ха! — Моккан подошел к двери и обратился к рабам: — Скоро вы поймете, что никакая мелочь не ускользнет от внимания нового короля. Работайте как следует, и, возможно, я освобожу вас и сделаю солдатами в моей армии, — передайте это своим друзьям.
А вы, солдаты, запомните, что, если вы будете лениться, я сниму с вас форму и сделаю рабами, — расскажите это своим товарищам. А теперь все запомните: если кому-то придет в голову дурачить меня, он познакомится с зубами озера. Расскажите это всем!
Дверь хлопнула, и Моккан прошагал по коридору, вопя во все горло и смеясь над своим эхом.
— Я голоден! Ха-ха-ха-ха! Я голоден! Ошеломленные рабы остались стоять у двери, тихонько перешептываясь.
— Никогда ничего подобного не слышал!
— Точно такой же сумасшедший, как и его мать!
— Думаю, это власть ему в голову ударила.
— Ха, я скорее умру, чем буду служить у Белолиса в солдатах!
— По-моему, он еще ненормальнее, чем его сестрица!
— Да кого волнует наше мнение? Никто не спрашивает рабов, им только приказывают!
Крыса-солдат ткнул говорящего копьем:
— Эй, вы там. Заткнитесь! Топайте в бараки, быстро. Ну, раз-два, раз-два…
Сильная ежиха, которая и сделала последнее замечание, тихонько шепнула старой землеройке:
— Видишь, что я говорила?
Долболоб показал на развернутый гобелен. Он чувствовал себя неуверенно, отдавая приказы тем, кто еще недавно руководил им.
— Э-э-э, поднимите его.
