кто уходил на заставу, уходил держать перевал, провожали водкой и величали 'космонавтами'. И было этим космонавтам - по девятнадцать - двадцать лет.
Масуд в последнее время не старался активно действовать. Пару раз они ходили на дорогу - но не более, основной груз он получал с такими вот, тайными караванами с обоих сторон Пандшерского ущелья. Из разговоров, Сысоев понял, что Масуд старается не связываться с советскими войсками и копит силы. Для чего - непонятно.
Перед выходом, Ахмад Шах подарил каждому из них карманный Коран - не тот, который печатали для пленных на русском языке - а настоящий, на арабском, с тисненой золотом обложкой и мелким, едва различимым текстом. Да пребудет с вами благословение Аллаха - проводил он их, этот рыцарь афганской войны, среди своих зовущийся Лакор**.
Перед тем как выйти на дорогу - всю ночь они провели на камнях - они переоделись в советское, сунули по карманам документы, которые дал им полковник Цагоев - не было смысла сомневаться в том, что настоящие. У каждого из них было по автомату Калашникова.
На дорогу они вышли утром, когда только взошло солнце и основные колонны еще только выходят от Термеза. Адрес, куда им нужно было явиться в Кабуле, они знали, бумажку - сожгли. Двое умеренно потрепанных шурави, в ношеной форме и с большими рюкзаками. Чем-то они были похожи на разбойников с большой дороги.
Это случилось, когда они уже собирались выходить на дорогу. Недалеко была река, она здесь уже разливалась, влачила свои грязно-бурые воды с гор на равнину и через нее шурави построили бетонный мост. А для прикрытия моста - построили два блок-поста по обе стороны моста, и в каждом был капонир для БТР. Раньше на этих блоках стояли свои, сейчас зеленые - потому что была принята политика на 'афганизацию' конфликта, сороковая армия собралась уходить с этой земли. Вот и остановился вдруг старший лейтенант как вкопанный, да так неожиданном, что идущий за ним прапорщик чуть не впечатался носом в его спину.
- Ты чего? Духи?
- Красиво здесь...
Здесь и в самом деле было красиво. С одной стороны горы, высокие, изломанные горные пики, подсвечиваемые солнцем. В этих горах были какие-то минералы, старлей не знал какие именно - но от них то тут то там, на матовой серо-бурой поверхности нет-нет - да проскакивали вспышки, будто кто-то сигналил сигнальным зеркальцем. Здесь у воды, в благодатной, намытой за многие века почве густо росли какие-то кустарники и деревья. И тишина - по дороге пока не громыхали машины, сорбозы тоже давили на массу на своем блоке, совершали намаз муджахеддины... сейчас эта земля замерла, отдыхая от безумия войны.
- Горы и горы. Первый раз видишь что ли?
- Нет... Это не просто горы. Чего только не видели эти горы, а? Только представь.
- Э... старшой - Шило раздосадовано покачал головой - что-то ты мне не нравишься. Тебе дай волю, ты бы у духов еще на один срок остался.
- Да нет. Дела не ждут. А ты похоже, по волчьим пряникам*** соскучился.
- Есть немного.
- Тогда пошли.
Ждать пришлось недолго. Колонна не остановилась бы, колонна по правилам вообще не должна была останавливаться, но правила это одно, а жизнь это другое. Да они ждали не колону - вышли на дорогу когда по ней проезжал потертый и побитый афганскими дорогами УАЗ - таблетка с черными армейскими номерами.
Скворцов поднял руку, словно дело происходило в средней полосе России - а не на дороге на Кабул. УАЗ от удивления сразу не тормознул, проскочил мимо - но отъехав несколько метров остановился.
Из УАЗа выбрался капитан, в такой же как у них потертой военной форме, только без погон, с самодельным 'лифчиком' - разгрузкой и АКС-74. Сделав несколько шагов, он неверяще уставился на них.
- Тащ капитан, до Кабула подбросите? - помог ему преодолеть замешательство Скворцов.
- А ну-ка... документы предъяви старлей... - при этих словах капитан едва заметно локтем поправил откинутый приклад автомата.
- Пожалста...
Капитан принял документы, пролистал - все на месте, не просрочены и даже отметка об увольнительной имеется. Эти двое ему сразу не понравились - то ли сумасшедшие, то ли самоходчики**** то ли еще кто. Просто так голосовать на дороге в духовском районе - надо быть редким идиотом, чтобы пойти на такое. Могли быть и духи, свои, ставшие духами - но его бы, старую ушатанную таблетку, они бы не тормознули. Если бы это были духи - им нужна была бы добыча пожирнее.
- Ты старлей совсем с головой поссорился или как? - спросил капитан, протягивая документы обратно - ты что тут делаешь?
- Да, малость по дуканам пошмонались. Шурави-контрол*****, так сказать.
- А часть твоя где?
- Где положено, в ПВД******. Вот, в нее и возвращаемся. Шило, засвети.
Шило молча полез в свой объемный рюкзак и засветил поллитру водки настоящей, советской - огромное богатство по местным меркам. Московская, с зелененькой этикеткой.
Капитан нервно сглотнул слюну.
- До Кабула?
- До него, родного. Документы в порядке, сами видите. Выручайте, тащ капитан, не все же нам тут стоять. Того гляди - духи...
- Залезайте.
Пакистан, Пешавар
Библиотека
Лето 1987 года
Близость Пешавара к зоне боевых действий, к Афганистану делала город довольно опасным местом, для каких бы то ни было встреч - но встреча была назначена именно здесь. Это было нечто вроде Берлина в Западной Европе, где Уорден тоже служил в свое время. Западный Берлин, город-государство, оазис свободы и демократии на самом краю открытой тирании. Кусок плодородной земли, зацепившийся за край обрыва.
Тем удивительней был уровень происходившей здесь встречи.
