и взаимным ожесточением. России не только удалось избежать крупных восстаний в таком сложном регионе как Туркестан за все время, пока он был под русской короной — но и развить там серьезную инфраструктуру, от добычи газа и золота, до ветроэнергетических и солнечных электростанций, от масштабной системы орошения до постройки таких технически сложных изделий как самолеты. Удалось переманить на свою сторону, сделать цивилизованными людьми и значительную часть населения.
Успех России был обусловлен несколькими факторами, которые британцы высокомерно не желали понимать. Во-первых — Россия принципиально не делила свою территорию на метрополию и колонии, а подданных Государя — на подданных первого и второго сорта. Вся территория, бывшая под контролем России, считалась единой и неделимой, а все подданные Государя Императора — равными перед ним, за исключением дворянства, имевшего вполне понятные права и привилегии. Даже позорную страницу с чертой оседлости России удалось перевернуть, включив евреев в состав многонациональной семьи на равных правах. Во-вторых — элита стран, которые покорялись России силой меча и силой слова, изначально признавалась равной российской элите, чего чопорные британцы никак не могли допустить. Россия же признавала и права элиты, причем даже в таких спорных ситуациях, как ситуация с польской шляхтой, наглой и многочисленной, шляхетские грамоты которой подделывались бердичевскими евреями, и ими чуть ли не на рынках торговали. В третьих — Россия признавала права правоверных на своей территории и даже контролировала этот процесс, с помощью духовного управления насаждая мирный и спокойный ислам, в котором призывают не убивать ближнего, а помочь ближнему. Даже на Востоке, после многолетней и страшной войны, поддерживаемой в основном британцами, многие жители Востока признавали, что русские вели себя намного достойнее турок-османов, пусть турки и были правоверными, такими же, как арабы. Британия же, в силу своего экспансионизма, желания отомстить и непроходящей, многовековой ненависти к России сознательно культивировала наиболее агрессивные, человеконенавистнические формы ислама, создавая в восточной Индии и Афганистане рассадник бандитизма и терроризма. В четвертых — Россия сознательно обустраивала приобретенные ею земли, считая их не землей второго сорта, откуда надо выкачать все во благо метрополии — а собственным домом, где предстоит жить и жить долго. Потому то и строились дороги, заводы и города. В пятых — сам русский народ был намного терпимее и добродушнее британского, он не только не навязывал свою культуру — но и выражал желание изучать культуру других народов, включая какие-то элементы в состав русской культуры и не боясь, что русская культура в результате этого извратится. В шестых — русские на новых землях часто не захватывали уже построенное, а строили и обживали новое. Так, восточным форпостом России в этом регионе считался Ташкент, почти европейский город, и вместе с тем рядом были Самарканд и Бухара, древние, чисто восточные города, где русские бывали разве что в качестве туристов и военных. Военных — не для того, чтобы воевать, а для того, чтобы охранять порядок.
Бухара, один из древнейших городов Азии служил центром Бухарского ханства, попавшего в середине девятнадцатого века в вассальную зависимость от России и ставшего ее протекторатом. Несмотря на полное военное поражение от русских войск, Россия не аннексировала землю Бухары и просто установила вассальный статус над ней, в Бухаре по-прежнему правил эмир. Династия эта правила уже больше сотни лет, эмира сменял эмир, но все оставалось как прежде. Русские купцы — центром русского купечества, работающего на этот регион, был богатый Оренбург — торговали в Бухаре своими товарами, русские промышленники добывали газ, золото, уран, строили дороги и города. Да, да, целые города были построены там, где до этого были лишь безжизненные пустыни и солончаки, такие как Вега и Альтаир, бывшие космодромы, а теперь города, которые жили за счет вахтовиков, нефте, газо и соледобытчиков и военных.
Большой и старый крытый армейский внедорожник — лицензионный североамериканский Интернэшнл Олл-Кэрри свернул с дороги, ведущей из Ташкента в Бухару, из Европы в Азию и направился к виднеющемуся на горизонте столпотворению. По виду это больше напоминало цыганский табор, но на деле это было рынком. Одним из самых больших рынков в этом регионе, он был незаконный, но внимания на него особо не обращали. Такие рынки звались нахаловскими.
— Наши действия, господин майор? — спросил один из пассажиров этого старого и неудобного, прокаленного солнцем транспортного средства у водителя, низенького и лысого майора в грязной повседневной 'рабочей' форме с тканевыми погонами бронекавалерии. Такую форму обычно используют, когда парковый день и надо ремонтировать технику.
— Не суйтесь никуда и держитесь меня, вот и все действия — сказал майор — и рот свой без дела не раскрывайте. Я говорить буду.
— Есть. Здесь… опасно?
— Опасно везде, если клювом щелкать — резко ответил майор.
Интер припарковался в ряду таких же, прямо в голой степи. Машин стояло множество, в несколько рядов, в основном приезжали сюда из Бухары, там такого рынка нет, эмир не разрешает. Торговали или с машин, или из морских контейнеров, поставленных прямо на землю, кто-то развешивал свой товар и на подставках, напоминающих большие насесты в русских курятниках. Дальше шли ряды автомобилей, новых не было, только подержанные — это уже на продажу.
Майор и сопровождавшие его молодые люди в военной форме, но без знаков различия протолкались через ряды, где торговали одеждой — а сделать это было не так то просто, у каждого второго торговца был маленький бачонок-зазывала, который буквально вис на покупателях, заставляя зайти в лавку, вышли к ровным рядам автомашин. Там, перед ними был устроен длинный ряд юрт, дымили самовары и шашлычные, в тандырах, местных дровяных печах, выкопанных прямо в земле, пекли лепешки, в закопченных казанах делали плов. Увидев майора, один из торговцев, только что сидевший у достархана перед блюдом с пловом вскочил, кинулся навстречу.
— Ассалам Алейкум, Вахид… — сказал ему майор
— Ва алейкум ас салам, дорогой Николай, как я рад тебя видеть — радостно ответил торговец — как супруга, как дети?
— Живы, здоровы и слава Аллаху.
— Аллах велик! — закатил глаза торговец — пойдем, посидим, чаю выпьем, плов кушать будем, дыня кушать будем.
— Прости, Вахид, спешу. Дел — во!
Чтобы показать, насколько майор загружен делами, он провел ребром ладони не по горлу, как это обычно делают русские, а выше головы. Здесь провести ребром ладони по горлу означало угрозу в сторону собеседника, чтобы не попадать впросак, надо здесь служить долго и общаться с местными, чтобы знать их обычаи. А Николай здесь служил долго, последние годы зампотылом бригады, в этой роли много общался с местными и как себя вести знал.
— Дела, дела… Пошли, пошли… Детишкам подарков наберу…
В мгновение ока — неопытный человек даже не заметит, как это происходит — у Вахида оказалось в руках пакет. В нем — две большие дыни, сахарные, только пошедшие.
— Возьми дорогой, детишкам на радость.
— Рахмат[47], Вахид.
— Ай, не за что дорогой, пусть кушают и растут большими! А это что за парваны[48] с тобой?
— Вахид, я и твоим сыновьям гостинец припас — с этими словами майор, не отвечая на предыдущий вопрос, достал из кармана нечто, напоминающее армейский пистолет. Пневматический, для начального обучения — но достаточно мощный. Такие пистолеты поступали на снабжение армии вместе с настоящими, по весу, габаритам, усилию на спусковом крючке они ничуть не отличались от настоящих, но стреляли пульками от пневматики. Из таких тренировались стрелять почти каждый день.
Этот, конечно списали.
— Ай, спасибо дорогой. Они у меня такие душманы, всё с палками носятся.
