Сожженые мосты 6

саду. Жмутся друг к другу на полу, да молча смотрят на тебя.

— Спокойно! Спокойно не стрелять!

Одна из женщин что-то заголосила — как бритвой по нервам.

— Кто говорит по-русски? Кто говорит по-русски!?

За спиной топот, пыхтение…

— Я говорю, господин…

— Самая молодая — понятно. По их понятиям женщина не может разговаривать с незнакомым мужчиной, да и паранджа, раньше ее не было.

— Здесь бандиты есть? Муджахеддин аст?

— Нет, здесь только мы, господин.

В комнату протиснулся Мохначев, едва не сшибив дверь.

— Господин поручик, вертолет вылетел…

— Ищите выход на крышу. Обозначьтесь зеленым дымом.

— Есть!

Поручик огляделся — большая, бедно обставленная комната, все стекла выбиты, следы от пуль на стенах…

— Не выходите на улицу — решил он — сидите здесь, пока стрелять не прекратят. Мы из русской армии.

Говорили — что тут и женщины фанатичками бывают. На самом же деле, какие из этих — фанатички? Просто испуганные за себя и за своих детей бабы…

Привлеченный зеленым дымом к ним приближался, разрывая лопастями сплошное облако дыма над горящим городом вертолет…

Отправив раненых — их осталось девять, один из легкораненых отказался эвакуироваться наотрез — они снова оказались на улице. Бой смещался куда-то вперед, сейчас по ним не стреляли, только если рикошетами долетало. Даже медицинский вертолет, по тросу поднявший одного за другим троих раненых — не обстреляли.

Странно.

Снова Мохначев — с рацией

— Главный — вас.

Понятно, что не пряников давать.

— Первому, у этих сейчас молитва, намаз. Мы нашли для вас маршрут — пятьдесят метров вперед и в проулок, налево. Пройдете пустырем — и направо у недостроенного здания. Выйдете к позициям второго и третьего.

— Принято, пятьдесят метров — налево.

— Верно. Поторопитесь, пока время намаза.

— Принято…

Как то странно — намаз… Какой намаз — на войне.

Их осталось только девять. Перемазанных, грязных, обвешанных своим и трофейным оружием — одни четыре пулемета на девятерых чего стоят. Килограммов шестьдесят на каждом, в жизни не каждый такое просто поднимет — а тут бегом, если надо…

— За мной — вперед. Соблюдать тишину!

Видимо, и впрямь был намаз — город как-то странно затих, только гул вертолетов над головой и все. С вертолетами тоже не все так просто — ошибиться и влупить по своим они запросто могут. Помогут они ночью, когда будут заняты стационарные позиции, и их надо будет охранять.

По изрытому, расколотому асфальту они добежали до проулка, сунулись — и чуть не подорвались. Проволока — параллельно земле, а к чему она идет, что на том конце — даже знать не хочется. Хорошо — шедший первым пулеметчик заметил, остановился на полном ходу. Перешагнули — каждый Господа помянул при этом.

Вышли — на еще одну улицу грязную, ничем не перекрытую, ни баррикад, ничего — удивительно, но это так. У стены — в рядок трое лежат, бортовой пулемет с вертолета их пополам распилил. Кто-то поднял искомое — гранатомет РПГ-7, сейчас он с вооружения в России снят, а зря сняли. Новые, при всех их наворотах — и в сравнение не идут. Дальше по улице — горит бронетранспортер, явно заметили с вертолета и прижучили реактивным снарядом или пушкой. Может поэтому наверху с бронетехникой медлят, чтобы свою с чужой не спутать? Сейчас броник лениво чадил из всех, распахнутых взрывом настежь люков, язычки пламени — легкие, веселые — жадно лизали черную резину всех восьми колес.

Так они и шагали, десантники русской армии — вдевятером, пока пролом не заметили.

Пролом… Дыра в здании… и как нарочно до самого низа. Интересно, что там такое…

Один из десантников заглянул — и столкнулся лицом к лицу с потерявшим бдительность душком — тот как раз к выходу направлялся. И снова — как Господь помог ведь еще пара секунд, и он бы вышел, и увидел прижавшихся к стене десантников… его бы конечно грохнули, а дальше что?

— Привет! — сказал шедший первым рядовой русской армии Торгуев и нажал на спуск трофейного РП-46, выплевывающего по восемьсот пуль в минуту. Сотня пуль — готовых, ждущих чьей-то смерти — находилась в брезентовом мешке.

Аллаху акбар…

Огонь по ним открыли сразу — и с фронта и с тыла, они только в этот пролом забраться и успели. Еще двоих зацепило — но ни одного серьезно.

Пролом — первый этаж между домами выломан, а второй цел, можно с улицы на улицу пройти и проехать. Внутри — пикап стоит, целый, не покоцаный даже. Душки как раз с намазом закончили, когда их…

А на пикапе ДШК. Сейчас бы как выехал — да…

А что им мешает выехать? ДШК — есть ДШК.

— Связь мне! Волк-главный, я захватил трофей — пикап с ДШК. Прошу разрешения использовать.

Интересно, эти — слышат?

— Первому отрицательно, повторяю — отрицательно. Вас могут уничтожить по ошибке!

— Главному — я могу поставить маяк на кабину. Могу обозначиться дымом, с пикапом мы прорвемся.

Эфир несколько секунд молчал.

— Цвет дыма?

— Белый.

— Принято, белый дым. Но поддержки у вас не будет. Слишком опасно.

А вот и пойми — белый дым: то ли радиатор пробит, то ли что. А то что они в таком виде на душков похожи — так это факт.

В кабине не было ни одного стекла, а двигатель, перед тем как схватиться, подозрительно зачихал — но все же схватился. У них был пикап марки Датсун, был крупнокалиберный пулемет, и была цель. К тому же — плохо ехать — всегда лучше, чем хорошо идти.

— Бросаем дым — приказал поручик — весь, что есть. Двигаемся назад, дальше — по обстановке.

Выехали — назад, под визжащие в дыму пули — и тут же вперед, рывком — смотаться с улицы, пока не поняли, что происходит. Забасил ДШК — и редкая автоматная дробь разом заткнулась, но один, самый настырный достал таки их, по кузову — как молотком по железу.

— Назад! — заорал поручик — Еще назад, жми!

Обалдевший от крика внештатный водила прижал газ — и они, проскочив под прикрытием дыма простреливаемую улицу, въехали в еще одну 'внутридомовую арку', проскочили ее и выскочили на другую улицу, где про них знать не знали, и ведать не ведали… и не стреляли соответственно. Увидев