дикого кота:
— Верен? Конечно, как только вы меня отпустите, так сразу же, без всяких там колебаний и промедлений…
Трезубец поднялся, лапа освободилась, Транн мурлыкнул:
— Отлично. Готовьте колонны к маршу, капитан.
Они маршировали поверх скал, где можно было продвигаться быстрее, капитаны — впереди, Унгатт- Транн — сзади. Братья переговаривались вполголоса:
— Ты его глаза видал, Клык, видал, а? Он свихнулся, точно, свихнулся.
— Э-э, нет, Глаз. Опасный он, спору нет, и еще как… Себе на уме, но не безумный, не-е… Что ж в горе- то случилось, что Транн поперся ночью нас искать? Уж ничего хорошего, это точно. Ох, как мне это все не нравится, брательник, не нравится…
— Может, удрать нам надо было, как Фрагорль?
— Может-то может, да теперь уж не удерешь.
— Ну и что теперь делать?
— Если б я знал! Но что-нибудь соображу, погоди.
— Ну дак, того, соображай быстрее.
— Заткнись. Как я могу соображать, когда ты бубнишь над ухом?
— Это ты меня за то, что я готовил завтрак, да? Ну и соображай сам себе. Я тоже сообразительный. Тоже соображу.
Лорд Броктри распорядился открыть верхние окна и бойницы. У каждого из них стояли вооруженные звери лорда. Дотти и зайцы-близнецы получили от поваров Гуосим завтрак и расположились на подоконнике. Лорд Броктри, завтракая на ходу, обходил гору, проверяя готовность к обороне.
— Ну как, Унгатт-Транна еще не видно?
— Ни следа, — ответила Дотти. — Вы думаете, он появится? Может быть, он сбежал и мы больше о нем не услышим?
Броктри покачал большой полосатой головой:
— И не надейтесь. Он вернется. Посмотрите на этих синих снизу. Они окружили гору, но сидят и ждут. Ни стрелы, ни камня из пращи. Их главный, лис Карангул, тоже сидит на песке и ждет. Приказаний ждет. Не хочет допустить ошибку.
Близнецы загоготали:
— Хо-хо, самая большая ошибка Транна — это то, что он отобрал у вас гору, верно?
— Ха-ха, точно. Таскал бы всю жизнь пироги на кухне у своей бабули, во!
Броктри с серьезным видом поднял перед носом зайцев лапу с зажатым в ней пирожком:
— Нельзя недооценивать противника. Вам следует это твердо усвоить, ведь вы — бойцы.
Барсук отдернул лапу — полпирожка исчезло. Лапоплет усердно жевал и ухмылялся:
— И никогда не размахивай съестным перед носом у зайца. Вам следует это твердо усвоить.
Броктри улыбнулся, потом легко подцепил обоих зайцев, и они плюхнулись на спины. Лапоплет почувствовал, как кончик громадного меча щекочет его живот. Барсук по-прежнему улыбался, но зайцу стало не до веселья.
— Никогда не трогай завтрака правителя Саламандастрона. Участь вора незавидна. Вам следует это твердо усвоить, милейший, во.
Бахвал Большие Кости приладил стрелу и тщательно прицелился. Стрела понеслась вниз и, согласно замыслу Бахвала, воткнулась в песок между лапами лиса. Это был искусный выстрел. Заяц крикнул вдогонку стреле:
— Эй, Карангул! Может, ты меня вспомнишь? Я Бахвал Большие Кости, и я тебя помню хорошо. Не дают забыть рубцы на спине. Да не трясись, лис, стрела для тебя — слишком много, слишком чисто. Я убью тебя с глазу на глаз, и я тебе это обещаю! Пшел вон!
Карангул подпрыгнул и понесся. Справа и слева вплотную от него прожужжали еще четыре стрелы. Тяжело дыша, лис спрятался за скалу и крикнул своим лучникам:
— Подстрелите мне вон того большого зайца, среднее окно во втором ярусе, живо!
Дождем посыпались стрелы. Бахвал отступил в сторону от окна и стоял, улыбаясь. Брог стал собирать с пола стрелы.
— Могу я чем-нибудь помочь, друг? — спросил он Бахвала.
— Да нет. У лиса дырявая память, надо было напомнить кое о чем.
Память Карангула на этот раз действительно подвела. Да и злых дел за его жизнь накопилось столько, что он не мог вспомнить, за что этот заяц хочет ему отомстить. Скрючившись за скалой, он вспоминал свой жизненный путь бандита и убийцы, пока когти Унгатт-Транна, рванувшие плащ, не вернули капитана к реальности.
— С чего это ты здесь спрятался, капитан?
— Я не прячусь, ваше могущество, я жду вас.
— Ну, так я здесь, как видишь. Докладывай. Обо всем, что произошло в мое отсутствие.
После полудня Жесткий постучал в двери комнаты Броктри. Войдя, он увидел, что барсук выбрасывает из окна жаровни и курильницы. Стирая пыль и паутину с лап, Броктри огляделся:
— Так-то лучше. Вряд ли во времена моего отца эта комната была в грязи и в паутине.
Заяц подошел к окну и посмотрел вниз, на пляж. Нечисти там явно прибавилось.
— Вы правы, сир. Здесь всегда было чисто и аккуратно, все на местах. Но я хотел поговорить о другом.
Броктри сел на край кровати.
— Вижу, что тебя что-то беспокоит, друг. Говори,
Жесткий, я всегда готов тебя выслушать.
Заяц нетерпеливо стукнул лапами по подоконнику:
— Мы здесь провели всю ночь, да и день уже к исходу клонится… Когда же в бой?
Броктри подошел к окну и обнял зайца за плечи:
— Ты храбрый воин, Медунка Жесткий, лихой заяц, настоящий сын Саламандастрона. Когда мы вышли из владений Бахвала, я думал, что войска у нас достаточно. Я не мог вообразить, что могут существовать такие бессчетные Синие Орды. Как будто он собрал нечисть со всей земли. Наш план удался, я мог бы дать сигнал к бою хоть сейчас. Конечно, все вы смело рванулись бы на врага, не прося пощады. Но большинство из вас погибнет. Это совершенно ясно. Я не хочу этой жертвы.
Жесткий сосредоточенно пожевал губу:
— Но если мы будем сидеть и ждать, Транн не уйдет прочь. Он не откажется от Саламандастрона. И что тогда делать?
Барсук постучал себя лапой по лбу:
— Думать, Жесткий. Использовать мозги. Ну-ка, при слушайся. Слышишь? — Со второго уровня доносились звуки музыки и веселья.
Жесткий поскреб в затылке:
— Что там случилось?
Броктри показал ему на дверь:
— Пойди и посмотри. Дотти тебе все объяснит. Поспеши, не то пропустишь самое интересное. Это должно привести синих в замешательство.
План Дотти был несложен: показать голодающей нечисти, что у защитников горы нет недостатка ни в продовольствии, ни в храбрости и бодрости. Нанести удар по боевому духу синих, а самим выиграть время. Лорд Броктри одобрил ее замысел.
Внизу, на берегу, отощавшие воины Транна с завистью поглядывали вверх, на жизнерадостных и упитанных защитников горы. Унгатт-Транн и Карангул, несколько поодаль, под укрытием скал, обдумывали дальнейшие действия и оценивали силы синего воинства. Рвущий Клык и Свирепый Глаз, позабыв о капитанстве, дрались в гуще крыс за объедки, которые вылетали из окна второго яруса.
Дотти и ее друзья делали вид, что продуктов в горе великое изобилие. К сожалению, все обстояло совсем не так, но впечатление у синих создавалось именно такое. Пирующие поглощали деликатесы и смаковали напитки, бодро помахивая лапами изнывавшей от голода и зависти нечисти. Лог-а-Лог Гренн
