Пьер в полном смятении помотал головой.
— Я так закрутил это колесо, что мы должны были уже лечь курсом на юг, а курс остался прежний. Что-то тут не так, капитан.
— Ну-ка, дай я попробую, — взялся за штурвал Турон. Штурвал не оказывал сопротивления и вращался свободно. Капитан выпустил его из рук и, размышляя, в чём дело, прислонился лбом к одной из резных спиц красного дерева.
— Что случилось, сэр? — не удержался Бен.
— Если бы я знал, с удовольствием тебе объяснил бы! — Турон выпрямился и покачал головой. — Только я ума не приложу, в чём дело. Наверное, нас подвёл «Тринидадский трюк». Больше нечему. Наша «Мари» уже не девочка, стареет бедная, скоро совсем старушкой станет — все у неё понемногу износилось и портится. Когда я проделал этот «Тринидадский трюк», ночь была бурная, штормовая, мы оказались между двумя кораблями — манёвр был трудный и рискованный. Видно, что-то у «Мари» сломалось, или треснуло, или разболталось. А с тех пор мы не щадили штурвал, вот, видно, часть руля и не выдержала, пришла в негодность. Держу пари, дело именно в этом. Ну-ка, Бен, позови Анаконду.
Гигант негр в свободное от вахты время дремал в своей подвесной койке. Бен тихонько потряс его:
— Сэр, вас зовёт капитан.
Анаконда гибким движением соскользнул с койки, блеснув зубами, улыбнулся Бену и, привычно пригнувшись в дверях, вышел из каюты. Разговаривая с ним, капитану Турону, хоть он и сам был немаленьким, пришлось задирать голову.
— Слушай, друг, что-то с нашей «Мари» стряслось, когда она отколола свой «Тринидадский трюк».
Подхватив бухту троса, словно связку шнурков, Анаконда сказал:
— Верно, наша старушенция повредила руль, капитан. Я сейчас проверю.
Закрепив трос за кормовой кнехт, он спустил его за борт, затем, перехватывая трос руками, стал спускаться в воду. Перед тем как погрузиться, он, глубоко вздохнув, набрал полную грудь воздуха. А потом исчез за кормой.
Нед просунул морду между стойками ограждения: «Хорошо, что Анаконда не слышал рассказов о левиафанах и бегемотах! И вообще обо всяких морских чудовищах, притаившихся в глубине!» — «Ну, я думаю, Анаконда сумеет за себя постоять, — отозвался Бен, — видел, какой у него сзади на поясе громадный нож? Больше иных кинжалов. Но, между прочим, он что-то долго не поднимается. Надеюсь, с ним ничего не случилось!»
И тут раздался голос Пьера:
— Поднимается!
В прозрачной воде можно было разглядеть голову красавца негра, и вот уже она показалась на поверхности. Анаконда поморгал, отхаркался и начал спокойно подниматься на корабль.
— Нужна медная лента, гвозди и молоток, капитан. У нашей «Мари» руль выделывает что хочет, болтается там, внизу, как вывеска на таверне.
Турон улыбнулся с облегчением.
— За это надо благодарить Господа Бога, дружище! Гвоздей и медной ленты у нас полно. Долго провозишься?
Анаконда пожал могучими плечами.
— Придётся понырять! Только одному мне не управиться. Пальцы у меня чересчур толстые, мне не продеть' ленту между сломанной частью и баллером. Там слишком узкая щель. Если со мной кто-нибудь спустится, я придержу перо руля, тогда можно будет просунуть медную ленту в эту щель. Мы прибьём один конец ленты к перу, я буду держать руль, и когда продену другой конец ленты, прибью его тоже. Потом для верности забьём ещё по парочке гвоздей в оба конца ленты, и руль будет как новенький.
Турон начал раздеваться, одновременно отдавая команды высыпавшим на палубу матросам:
— Принесите ещё один трос, молоток, медную ленту и горсть гвоздей!
Анаконда взял руку капитана в свои.
— Капитан, у вас, конечно, рука не такая большая, как у меня, но сами посмотрите — пальцы у вас короткие и толстые.
И вдруг все матросы, бывшие на палубе, куда-то подевались, у всех нашлись срочные дела. Турон посмотрел им вслед:
— Велите моряку вести корабль — поведёт, слова не скажет, но попросите его спустить ногу в море… правда, Пьер?
— Большинство из них и плавать-то не умеет, — объяснил боцман. — Потому и боятся глубины. Я полезу, капитан.
Анаконда покачал головой:
— Да у тебя, Пьер, пальцы, как те колбаски, что продают в Картахене на набережной. Ну-ка, покажи руки ты, Бен.
Едва взглянув на гибкие пальцы мальчика, Анаконда подмигнул ему.
— Вот твои годятся!
Турон обхватил Бена за плечи.
— Полегче, полегче, я его под воду не пущу! Этот парнишка мой счастливый талисман.
Бен выскользнул из-под руки капитана.
— А счастливый талисман как раз пригодится внизу. Нет, с Анакондой пойду я, капитан!
Нед вскочил на ноги и упёрся передними лапами в грудь Бена: «Нет, Бен, пожалуйста, не лезь к этим левиафанам!»
Бен обхватил голову Лабрадора обеими руками и заглянул в тёмные молящие глаза своего верного друга: «Кто-то же должен помочь Анаконде, иначе мы будем болтаться по Атлантике до будущего года. Я знаю, Нед, будь ты на моём месте, ты бы тоже вызвался, но, к сожалению, от твоих лап там мало толку. Не беспокойся! Обещаю, что буду осторожен!»
— Друг, не спускай глаз с мальчишки, пока будете там, внизу, — сказал Анаконде Турон, отведя негра в сторону.
— Я за него отвечаю, капитан, — отсалютовал Анаконда. — Всё будет в полном порядке. Ну что, Бен, готов окунуться?
Бен сбросил рубашку, скинул башмаки и повесил на плечо трос: — Готов, сэр!
Излишне сладкий портвейн испанского пирата не понравился Лисолову Тилу, так что он поспешил запить его более мягкой светлой мадерой. Он не мог нарадоваться своим успехам — сам по себе «Морской дьявол» был ценной добычей. Каюта, прежде принадлежавшая капитану Мадриду, больше походила на парадный зал. Из неё все вынесли, она была тщательно вычищена и обставлена вещами Тила, более подобающими, как он считал, английскому джентльмену.
Тил снова и снова проводил пальцем по лезвию палаша, отобранного у Мадрида, — настоящая толедская сталь. Палаш испанца был куда более элегантным, чем тот, что носил Тил, — обычное оружие военного моряка. Облачённый в свежевыглаженные и накрахмаленные одежды, Тил, стоя перед высоким зеркалом во вращающейся раме, когда-то, видимо, похищенным Мадридом с богатого торгового судна, принимал всевозможные позы, поигрывая своим новым оружием. Наконец, отложив палаш в сторону, он взял свёрнутую в трубку бумагу и величественно выплыл на палубу.
Рокко Мадрид в это время был на «Девонской красавице». Увидев Тила, он тут же перебрался к нему по переброшенным с одного корабля на другой доскам.
Лисолов позволил себе покровительственно улыбнуться.
— А, вот и вы, капитан Мадрид! Отличный денёк, верно?
Сдерживая негодование, Мадрид отвесил лёгкий поклон.
— Ваша «Девонская красавица», капитан Тил, вся разорена. Почему бы не приказать моей команде починить мачту, приготовить корабль к плаванию, сделать запасы воды и продовольствия? И потом — где мой пленник, француз Лудон? Почему мой первый помощник, боцман и вся команда до сих пор бьют баклуши на берегу? Почему вы не пошлёте за ними шлюпку? Для них здесь куча дел!
Продолжая весело улыбаться, Тил легонько постучал по груди испанца бумажным свитком:
— Терпенье, сэр! Всему своё время! Какой вы, однако, горячий! Ваш пленный французишка за решёткой и под охраной. Мы же не можем допустить, чтобы он удрал! Что же до остального… все в своё время, все в
