— И что же тебе там понадобилось, Ханна? — поддразнивал Джордан.
Ханна распахнула дверь сарая, надеясь увидеть там что-нибудь, необходимое для барбекю. Длинные каминные щипцы показались ей именно тем, что нужно. Ханна схватила их и повернулась к выходу. Джордан оказался так близко, что она отпрянула и,
споткнувшись, выронила щипцы.
Он поймал ее за талию и притянул к своей обнаженной груди. Ханна застыла.
— Ты запретила мне прикасаться, помнишь? — тихо сказал он. — Прикажи мне уйти, Ханна. Я хочу, чтобы ты произнесла это.
Это вызов. Он делает это от злости. Но Ханна не могла остановить его. Потому что хотела его объятий. Потому что ей нужно было прикосновение его сильного тела.
Она медленно покачала головой.
— Тогда скажи, что хочешь, чтобы я поцеловал тебя, — прошептал он, и Ханна видела, что злость ушла. Вместо нее было то же желание, что испытывала она сама.
Она молчала, беспомощно проводя пальцами по его выпуклой груди. Джордан застонал.
— Ты сводишь меня с ума, — сказал он.
— Да, — прошептала Ханна.
Он улыбнулся и приблизил губы. Ханна не стала противиться. Она застонала, когда пальцы Джордана нащупали ее груди и начали ласкать соски.
Наконец он оторвался и уперся лбом в ее лоб, нежно поглаживая плечи и проводя пальцами по ключицам.
— Я готов заняться с тобой любовью прямо здесь, — хрипло сказал он. — Тебя это пугает, Ханна Брюстер?
Ханна раскрыла затуманенные страстью глаза.
— Нет, — призналась она — и окаменела, заметив в окне трейлера силуэт в зеленой униформе. — Боже, — простонала она. — Кажется, Эстер нас видит.
— Черт, — сказал Джордан. Он оглянулся на окно, потом снова посмотрел на Ханну и убрал прядь волос с ее лица. — Я скажу, что во всем виноват я. Что я застал тебя врасплох.
— Очень благородно, — сказала она. — Но Эстер не обманешь. Самый беспристрастный наблюдатель заметил бы, что я отнюдь не сопротивлялась.
— Ну тогда пусть думает, что дело идет на лад, — улыбнулся он. — Я не прочь поддерживать с тобой отношения.
— Отношения? — сухо повторила она. — Теперь ты это так называешь?
— Что «это»?
— Интрижку. — Она оттолкнула его и нагнулась за щипцами. Выпрямившись, она снова увидела раздражение в его глазах.
— Так, по-твоему, я хочу этого!
— А мы не об этом говорили? — упорствовала она. — Интрижка, романчик, приключение на одну ночь.
— Вот как? — произнес он. — И тебе, вероятно, безразлично, с каким мужчиной этим заниматься?
Ей не было безразлично. Другого мужчину она бы к себе не подпустила. Но в глубине души она знала, что не подпустит и Джордана, как ни желает этого. У нее есть сын, которому не нужен дурной пример связи с мужчиной, ненавидящим брачные узы.
— Совершенно безразлично, — подтвердила она.
— Черта с два, — сказал Джордан, и Ханне показалось, что сейчас он поцелует ее снова, чтобы показать, как она ошибается.
Но он не поцеловал.
Круто развернувшись, он вышел, остановившись у выхода, чтобы бросить через плечо:
— Я больше не играю в твои игры, Ханна Брюстер.
Она не вполне поняла, что имеется в виду. Во всяком случае, он, по-видимому, намерен оставить свои ухаживания. Именно этого она вроде бы и добивалась, но Ханна ощутила тупую боль, которую могла бы принять за разочарование, будь она глупой и легковерной женщиной.
Но Ханна Брюстер не была ни глупой ни легковерной, во всяком случае, когда дело касалось Джордана Маккленона.
Глава пятая
Ханна с ужасом думала о возвращении домой в машине Джордана. Сидя воскресным вечером у порога трейлера, она наблюдала, как Джордан грузит инструменты в кузов и разговаривает с братьями.
До конца субботы и все воскресенье она была предоставлена самой себе, но впереди ожидала неотвратимая поездка. В отчаянии Ханна готова была напроситься в машину к Рони, но тот уехал в Сент- Луис раньше, чтобы купить по дороге какие-то электронные штуки.
Из трейлера вышли Кевин со своим набором игрушечных инструментов и Эстер, и Ханна подвинулась на бетонных ступеньках, пропуская их.
— Что, птичка, — сказала Эстер, когда Кевин умчался к пикапу, — увяз коготок?
— Это все Джордан, — запротестовала Ханна. — Я здесь ни при чем.
— Разумеется, — поспешила согласиться Эстер. — Какая же я недогадливая. Ты всего лишь приехала сюда с парнем, чтобы убедить меня, что терпеть его не можешь, а потом отправилась целоваться с ним в сарае. Разумеется, ты тут совершенно ни при чем.
— Все гораздо сложнее, Эстер, — вздохнула Ханна.
Эстер грузно опустилась на бетонную ступеньку рядом с Ханной и внимательно посмотрела на нее.
— Ханна, может быть, я не самая умная женщина на свете, но я могу понять, что происходит между мужчиной и женщиной.
— Я не то имела в виду, — пролепетала Ханна. — Он мне не подходит, Эстер, но я... временами забываю об этом.
— Он приятный мужчина, — сказала Эстер. — Напоминает моего покойного мужа в его лучшие времена. Какая у него была грудь! Знаешь, — призналась она, — потому я и купила этот календарь с полуголыми мальчиками. Там на июньской картинке вылитый мистер Уордлоу. Посмотришь, и снова захочется завести шелковую ночнушку или купить духи. — Эстер махнула рукой, и Ханна рассмеялась, хотя и довольно грустно.
— В том-то и дело, — сказала она. — Джордан вызывает во мне те же чувства, но...
— Но что? Он хочет тебя, Ханна. В этом я уверена.
Ханна покраснела.
— Надолго ли, Эстер? Один раз он уже хотел меня. А через десять дней захотел другую.
Эстер вздохнула.
— С мужчинами это бывает, золотко. Они хотят кого-то, но боятся хотеть слишком сильно. Не любят попадать в зависимость. Не любят терять контроль над своими чувствами. О, Боже! — спохватилась она. — Кажется, я слишком много смотрю телевизор. Заговорила, как на этих вечерних ток-шоу.
— Спасибо, Эстер. — Ханна встала, заметив взгляд Джордана. — Кажется, нам пора ехать.
— Но ты запомни, — напутствовала ее Эстер, — эти Маккленоны — настоящие кремни. Уж если какой из них полюбит, так это навсегда. Так что не переживай, золотко. К тому же, Святой Джуда на нашей стороне. — Она хитро подмигнула, и Ханна едва сдержала стон.
Она помахала Эстер, садясь в машину, и постаралась не замечать, что нога Джордана касается ее ноги. Тот молча завел мотор. Кевин смотрел в окно и махал Эстер.
— И о чем же вы болтали с Эстер? — равнодушно поинтересовался Джордан, но Ханна
