хорошую работу, тянула на себе все домашнее хозяйство. Все, кто знал ее, были от нее без ума – она была общительной, мягкой и приятной в общении, она не знала, что такое язвительность или ехидство.
Единственным, что беспокоило Джона, было то, как она восприняла его решение никогда не иметь детей – относительно этого Джон расставил все точки над «i» еще на стадии ухаживания, до того как сделал ей предложение. Он видел, каким взглядом она смотрит на детей их друзей или даже просто на мать с ребенком, сидящую в парке на скамейке, и знал, что в эти моменты ей было тяжело. Но она ни разу не попыталась обсудить с ним это еще раз.
Бывало, что на вечеринках ее спрашивали, когда же у них с Джоном появится малыш, и она всегда спокойно отвечала, что они решили не заводить детей. При этом в ее голосе была обезоруживающая убежденность, кладущая конец разговору, – казалось, будто она не со смешанными чувствами согласилась с решением Джона, а сама приняла его. В эти моменты Джон гордился ею.
Сьюзан заслуживала лучшего, чем тот поворот событий, что планировал мистер Клэйк.
В глазах Джона стояли слезы. Никто не заберет у них этот дом. Никакому плешивому, четырехглазому, косоротому банковскому управляющему с Библией на столе не удастся сломать им жизнь – ту жизнь, которую они с таким трудом создали для себя.
Он развернулся и поехал в винный магазинчик.
Когда-то давно каждая щель на этом чердаке была заткнута теплоизоляционным материалом. Рыжая губка была аккуратно уложена во всех углублениях, и Кунц, идя вдоль стропил, счел, что работа выполнена качественно. Он завернул за угол, перешагнул через высохший трупик крысы, попавшей в мышеловку, которую кто-то поставил и забыл о ней. На скелете крысы еще держались клочья шкурки, но плоть уже давно разложилась, впрочем, запаха гниения в воздухе не ощущалось.
Зато явственно были слышны другие запахи: едва уловимая вонь от лежащей где-то недалеко мертвой птицы, темный холодный запах наполненной водой бочки, сухой терпкий – стареющего дерева. Он шел откуда-то сверху – возможно, оттуда, где каминная труба проходила сквозь крышу. Но Кунцу был важен только один запах, и при каждом вздохе он насыщался им. Это был запах Сьюзан Картер, и из-за него он терял контроль над собой.
Только всегда присутствующая в уголке сознания мысль о мистере Сароцини помогала ему сохранить самообладание. Мысль о том, что мистер Сароцини может с ним сделать, если он провалит задание. Иногда Кунц задумывался о том, сколько будет длиться насланная мистером Сароцини боль, если он по-настоящему рассердится на него. Пока что ни одно наказание никогда не длилось дольше нескольких дней. Но Кунцу доводилось видеть людей, по-настоящему страдающих от боли, насланной на них мистером Сароцини, – боли, не стихающей дни, недели, месяцы, боли, которая в конце концов заставляла людей молить о смерти.
Люди часто говорят об адских мучениях – Кунц знал это выражение по книгам и фильмам и понимал, что это всего лишь метафора. Даже среди переживших холокост по пальцам можно было пересчитать людей, которые испытали такие же мучения, как те, что прогневили мистера Сароцини.
Сьюзан Картер шла позади Кунца. Она проследовала за ним за угол, в чернильную темноту, и при этом от нее не исходил запах страха. Она доверяет ему. Это хорошо.
Джон сидел в машине возле винного магазинчика и царапал ногтем целлофановую обертку сигаретной пачки. Он снял обертку, открыл пачку, оторвал золотую фольгу и вытянул сигарету. Ее сухой кедровый запах напомнил ему о детстве, о том, как он прятал сигареты в шкафу под стопкой носков и выкуривал их на чердаке или в заброшенном бомбоубежище неподалеку от школы.
Он зажег сигарету от автомобильного прикуривателя и глубоко затянулся. В голове противно зашумело, к горлу подкатила тошнота. От второй затяжки кружения в голове прибавилось, и его бросило в холодный пот.
Джона передернуло от отвращения. Он открыл дверь, швырнул сигарету в канаву, затем виновато поглядел на открытую пачку, лежащую рядом с ним на сиденье. Решительно вышел из машины, бросил все – пачку, целлофановую обертку, фольгу – в урну и сунул в рот пластинку жевательной резинки. Чувствуя себя ужасно, он откинулся на спинку сиденья. Он не в силах был ехать домой – чтобы быть в состоянии посмотреть в глаза Сьюзан, ему нужно было выпить. Где-то на соседней улице был паб. Джон завел машину и двинулся туда.
Предвкушение. Кунц знал, что предвкушение наслаждения чаще дает больше удовлетворения, чем последующее наслаждение. Двадцать первая Истина гласила, что наслаждение есть освобождение от предвкушения. Но только не в этом случае. Только не с этой женщиной. Кунц был уверен, что наслаждение, которое он получит от Сьюзан Картер, не сравнится ни с каким предвкушением.
– Я вам больше не нужна? – вдруг спросила она.
Он ничего не ответил. Ему нравилось, что она стоит здесь, рядом с ним, в темноте. Это создавало иллюзию близости между ними. Снова раздался ее голос:
– Вы слышите меня? Я вам больше не нужна?
Он оценил изменения в тембре ее голоса. Ему нравилась эта игра в темноте. Он подождал еще немного, затем сказал:
– Нет. Все, что мне нужно, у меня с собой. Спасибо.
Кунц, освещая ей путь лучом фонаря, проводил ее назад до поворота, подождал, пока она не спустится по лестнице, жадно вдыхая, впитывая всей поверхностью легких ее ароматы, разливающиеся в воздухе.
Затем Кунц возвратился на место и сосредоточился на первой части той работы, которую ему нужно было выполнить здесь. Поставив на пол ящик с инструментами, он присел на корточки и вынул из отделения в крышке небольшую металлическую коробочку в два дюйма длиной и дюйм шириной. Также он достал из ящика копию чертежа дома, ради которой он ездил в Отдел проектирования. У его лица качалась большая паутина.
Не спеша обойдя чердак, он отыскал подходящее место и шурупами прикрепил коробочку в таком месте, где за теплоизоляцией она была не видна и ее трудно было обнаружить. Это устройство будет принимать сигналы от микрофонов, которые он установит внутри каждого телефонного аппарата внизу, и транслировать их на низкоорбитальный спутник.
Из любой точки планеты Кунц сможет отслеживать каждое слово, сказанное в этом доме, и не важно, будет ли это разговор по телефону или обычный разговор в какой-либо из комнат дома. Он подключил устройство к питающей дом электросети, но установил и аккумуляторный источник питания на случай отключения электричества. Если это будет необходимо, через три года ему придется вернуться сюда и заменить батарею. Кунц на всякий случай отметил в памяти дату.
Закончив монтаж, он прикоснулся щупами мультиметра к контактам в коробочке. Показания его удовлетворили. Выполнив тестовую передачу, он с удовлетворением отметил, что сигнал сильный.
С первой частью работы, для выполнения которой он поднялся на этот чердак, было покончено. Вторая часть займет больше времени – по его подсчетам, по меньшей мере два дня. Но каким счастьем для него будет трудиться здесь, ежеминутно погружаясь в ароматы Сьюзан Картер, ощущая ее присутствие! На ум ему пришли исполненные мудрости слова Восемнадцатой Истины: «Любая мечта может исполниться». Кунц мечтал о Сьюзан Картер. Мистер Сароцини не переставал изумлять его. Мистер Сароцини всегда точно знал, чего желал Кунц. Конечно, все исходящее от мистера Сароцини имело свою цену. Но Кунц не был против. За Сьюзан Картер он уплатил бы любую цену.
Он закрыл люк и спустился. Еще одно небольшое дело, и он уедет. При первом визите нельзя злоупотреблять гостеприимством хозяев. У него вся жизнь впереди для того, чтобы насладиться Сьюзан Картер.
7
