скорее всего, не сможет.
– Я найду ее, – сказал он, останавливая «мерседес» возле клуба мистера Сароцини.
– Это не обязательно, Стефан. Она сама со мной свяжется. Ее психика нестабильна. Когда у человека нестабильная психика, с ним нужно обращаться очень осторожно. Ты должен это понять. Поезжай домой, в Эрлс-Корт. Утром я позвоню тебе.
Впервые в жизни Кунц ослушался мистера Сароцини. Он не поехал домой, а направился в Южный Лондон, к дому Картеров. Он припарковал «мерседес» на безопасном расстоянии и осмотрелся.
Возле дома стоял БМВ Джона Картера, но «фольксвагена» Сьюзан видно не было. Выключив зажигание, он вдруг ощутил прилив скользкого страха. А если мистер Сароцини знает, что он здесь? Что он сделает с ним, если узнает?
Кунц знал ответ на этот вопрос. Но он также знал, что мистер Сароцини не мог определить его местонахождение. Если только – и снова холодная волна страха – если только он не почует его страх. Но в действительности шансы, что это произойдет, были невелики. Мистер Сароцини устал от перелета, и уже поздно. Он должен сейчас лечь спать.
Стоит рискнуть. В любом случае стоит.
Он сидел в «мерседесе» и наблюдал. Фактором, который нельзя было предусмотреть, являлась няня. Она могла вернуться в любое время, а могла уже быть дома – хотя это вряд ли, судя по отсутствию голосовой активности в доме начиная с семи тридцати вечера. Чтобы удостовериться, он набрал номер на своем мобильном телефоне и активировал удаленное воспроизведение. Ничего важного – только несколько телефонных звонков Джона подругам Сьюзан. Он интересовался, не видел ли ее кто-нибудь из них. В данную минуту он звонил в полицию. Он заявлял, что у его жены произошло помутнение рассудка и она убежала, взяв с собой ребенка.
Может, Джон Картер и правда не знает, где она. А может, просто умело притворяется.
Кунц хотел сам найти няню для Сьюзан, но мистер Сароцини не позволил ему, сказав, что Верити должна воспитываться в нормальном окружении. Он напомнил Кунц слова Двадцать третьей Истины, гласящей: «Услышав – забудешь, увидев – запомнишь, сделав – поймешь».
Мистер Сароцини желал, чтобы Верити делала и понимала. Чтобы она жила в обычном мире и научилась понимать его. Они начнут работать с ней, когда она станет старше. До тех пор они должны только защищать ее, больше ничего.
Очень удачно, что Сьюзан и Джон Картер отсутствовали в течение трех недель. За это время Кунц так хорошо спрятал следящее оборудование, что никто никогда не смог бы найти его без того, чтобы разобрать дом по кирпичику. «И вряд ли даже тогда», – с гордостью подумал Кунц.
Открыв дверь собственным ключом, он вошел в дом, неслышно закрыл дверь и встал за лестницей – теперь его нельзя было увидеть ни из кухни, ни из гостиной. Голос Джона, разговаривающего по телефону, доносился из гостиной.
Некоторое время он стоял неподвижно, вдыхая ароматы Сьюзан, смакуя их. Как хорошо было вновь так явственно ощущать их… Этому дому они были необходимы. Когда Сьюзан была в Америке, он казался таким заброшенным! Теперь она снова была здесь, везде, она окружала его, и это наполняло его трепетным счастьем.
Он будто пришел домой.
На него пахнуло виски и табаком. Кунц неохотно отвлекся от ароматов Сьюзан и сосредоточился на том, для чего пришел. Он бесшумно подошел к приоткрытой двери, ведущей в гостиную, и заглянул внутрь.
С отключенным звуком работал телевизор. Джон Картер сидел на диване спиной к двери и звонил, судя по всему в больницу.
Кунц подождал, пока ненависть к этому человеку, тлевшая у него в груди, не разгорелась и не овладела им подобно демону. Она забрала себе власть над всеми его действиями и подтолкнула вперед, заставив беззвучно преодолеть несколько ярдов застеленного ковром пола. Он оказался прямо позади Джона. В телевизоре двое мужчин сидели возле костра, курили и – Кунц не мог слышать, но и так знал, потому что видел этот фильм раньше, – разговаривали о смысле жизни. Они несли чушь. Это разозлило его и тогда, при просмотре фильма, и сейчас, еще больше раздув его ненависть.
Он подождал, пока Джон не закончит разговор и не повесит трубку, затем сказал:
– Добрый вечер, мистер Картер.
Джон обернулся, и Кунц ударил его ребром ладони в точку, расположенную на три дюйма ниже подбородка. Удар сбросил Джона с дивана на пол, но благодаря тому, что Кунц рассчитал усилие, его шея осталась цела. Кунц не хотел, чтобы Джон Картер умер слишком быстро.
С заложенными ушами, задыхаясь и давясь, Джон лежал на полу и смотрел на нависшую над ним темную фигуру. В голове пульсировали очажки боли. Затем, собравшись с силами, он оперся ладонями об пол и попытался встать. Кунц пнул его в подбородок, сломав челюсть, выбив несколько зубов и опрокинув на спину.
Удар ошеломил Джона, но боли от него он еще не чувствовал. Он смотрел на Кунца расфокусированным взглядом и старался собраться с мыслями. Кто это? Сумасшедший? Грабитель? Какого черта ему здесь… Затем его зрение восстановилось, и он вспомнил, где видел это лицо. В клинике в Калифорнии. Это был администратор, который отвел его в кабинет Сароцини в тот день, когда он только приехал.
Засунув руки в карманы, Кунц стоял над Джоном. Выждав паузу, он произнес:
– Мистер Картер, мне необходимо, чтобы вы сообщили мне, куда отправилась Сьюзан.
Джон хотел заговорить, но движение челюсти породило боль. Он вскрикнул и схватился за подбородок. Выплевывая кровь, перемешанную со слюной, он промямлил:
– Я не… я не знаю.
Он пытался рассуждать. Его послал Сароцини?
Кунц смотрел на скорчившегося на полу Джона Картера, и ненависть пожирала его изнутри. «Вам это нравится, мистер Картер? – хотелось ему спросить. – Это похоже на те ощущения, которые вы получаете, елозя по своей жене?»
Кунц хотел сделать с ним столько всего сразу, что ему трудно было решить, с чего начать.
– Сейчас я сделаю вам больно, мистер Картер. Сейчас я сделаю вам очень больно. Как вы думаете, почему?
Джон в замешательстве посмотрел на него:
– Я не… она… сегодня днем… уехала… ничего не сказала.
– Вы не очень хорошо меня понимаете, мистер Картер. – Кунц улыбнулся. Он хотел, чтобы Джон Картер расслабился, успокоился,
Кунц успел заметить, но не успел отреагировать на то, как Джон Картер схватил небольшой тяжелый столик и изо всех сил запустил им ему в голень.
Вскрикнув, Кунц пошатнулся и тяжело упал. Джон Картер вскочил на ноги и бросился из гостиной в холл. Придя от боли в еще большую ярость, Кунц швырнул свое мощное тело за ним.
Джон добежал до входной двери, попытался повернуть рычажок замка, но он не пошевелился. О господи! Блокирующая язычок защелка была опущена. Дрожащими пальцами он попробовал еще раз. Дверь открылась, но только на несколько дюймов. Ее мертво, с металлическим клацаньем, остановила натянувшаяся дверная цепочка.
Он в отчаянии захлопнул дверь. Да она что, сама накинулась, что ли? Сама, что ли? Как? Как это случилось? Он рванул ее пальцами, пытаясь снять, но Кунц схватил его за волосы, дернул назад, одновременно мощным ударом лишая равновесия. Всхлипнув от отчаяния, Джон рухнул на спину.
Кунц яростно, всем весом наступил на его правую коленную чашечку и раскрошил ее.
От боли и шока Джона вздернуло вверх, словно марионетку. Завыв от страшной боли, он опять упал, начал метаться, кататься по полу, колотить по нему кулаками. Его корчило и крутило, добела раскаленные
