Он посмотрел в сторону леди Траутон, которая занималась тем, что нарезала семгу маленькими ровными квадратиками.
– Во всем виноваты цветные, – вдруг заявила она.
Джону стало любопытно, с кем это она говорит, но тут он вдруг понял, что она обращается к нему.
– Простите?
– Не надо было разрешать им водить наши автобусы в пятидесятых. А теперь они все заполонили. Поглядите только, что Маунтбаттен[7] наобещал Индии. Сейчас ни одной газеты у белого купить нельзя.
Джон подумал, с одной ли они планеты с этой старухой. Знание о том, что с одной, вселяло тревогу.
Мистер Сароцини был поглощен беседой со своим соседом справа. Джон в молчании ел рыбу, а леди Траутон продолжала нарезать свою квадратиками, лишь время от времени кладя какой-нибудь кусочек в рот.
– Благословение, – вдруг сказал мистер Сароцини. – Дети – это определенно благословение.
Появился суп в серебряной супнице. Мистер Сароцини вежливо подождал, пока обслужат Джона, затем попробовал суп и, похоже, нашел его недурным. На его зубах хрустнул гренок.
– Да, дети. Мы все должны помнить, мистер Картер, что мы не унаследовали Землю от предков, а взяли ее взаймы у потомков.
Джон чувствовал к мистеру Сароцини все большее расположение.
– Извините, могу я вас спросить… какова цель этого ужина? Мы с женой, к сожалению, не в курсе.
– Просто Кармайклы любят собирать общество, – ответил мистер Сароцини. – Они всегда, когда бывают в Лондоне, устраивают небольшой банкет для друзей. А сейчас они в Лондоне – как вы понимаете, из-за Аскота. Но вы знаете, – добавил он, – таким людям, как они, не нужно особенного предлога, чтобы устроить званый обед.
– Да, – согласился Джон. Он старался произвести впечатление человека, принадлежащего к кругу Кармайклов.
– Играете на скачках? – спросил мистер Сароцини.
– Да. Предпочитаю гладкий сезон.
– Ну конечно. В скачках с препятствиями… – он махнул рукой, – как бы помягче… отсутствует изящество. Вы были сегодня в Аскоте?
– Нет. Поеду завтра. – Джону не пришлось врать, и он был благодарен за это Арчи, который пригласил его на скачки.
Подали баранину. Разговор перескочил на путешествия: оказалось, что у мистера Сароцини есть дома в Швейцарии, Америке и Англии; он очень хорошо знал Калифорнию, и в частности лос-анджелесский район Венис-Бич, где выросла Сьюзан.
– Как вы встретились с вашей очаровательной женой? – спросил Джона мистер Сароцини.
– В Калифорнийском университете в Уэствуде. Я читал доклад на конференции по онлайн- публикациям, а Сьюзан была ассистенткой у одного из делегатов от «Тайм Уорнер».
– Синхронистичность, – сказал мистер Сароцини и загадочно посмотрел на Джона. – Вполне возможно, вы были созданы друг для друга и не могли не встретиться.
– Моя жена увлекается Юнгом. Она верит в синхронистичность.
– Вам знакома древняя китайская пословица «Услышав – забудешь, увидев – запомнишь, сделав – поймешь»?
– Нет, – ответил Джон. – Но она мне нравится.
– Надеюсь, она понравится и вашей жене, – сказал мистер Сароцини.
– Да, думаю, понравится. – Последняя реплика мистера Сароцини слегка удивила Джона. Он отрезал ломоть баранины, положил его в рот и запил вином «Мутон Ротшильд» урожая 1966 года. Его бокал был тут же наполнен снова.
Казалось, что чем больше Джон сегодня пил, тем бодрее и живее становился. Теперь он наслаждался беседой с мистером Сароцини. Они говорили о том о сем, но ни один из них еще не спросил другого, чем тот занимается. У Джона появилось чувство, что мистер Сароцини может помочь ему, если он правильно разыграет карты, и поэтому намеренно избегал разговоров о бизнесе, чтобы не показаться навязчивым.
– Ваша жена, – вдруг сказал Сароцини, – ей не кажется иногда трудной жизнь без детей? Ей, должно быть, встречаются люди – например, на таком обеде, как этот, – которые делают в отношении ее бестактные, причиняющие ей боль замечания.
– Да. Но она всегда держится молодцом.
– У нее ведь нет никакой патологии, препятствующей беременности?
– Мы никогда не проверяли этого. – Джон покосился на леди Траутон. Старуха нарезала баранину квадратиками и была полностью поглощена этим занятием.
– Простите, что заговорил на такую деликатную тему, – сказал мистер Сароцини. – Я знаю этот свой недостаток.
– Ничего. – Джон улыбнулся. – У вас с женой это тоже было сознательным решением – не иметь детей?
Вопрос Джона вернул выражение печали на лицо мистера Сароцини. Джон даже пожалел, что задал его.
– Да, – ответил Сароцини. – Да, это было сознательным решением, – повторил он, словно эхо, и, казалось, в мгновение ока постарел лет на десять.
За французским пирогом мистер Сароцини наконец спросил, что за бизнес у Джона, и Джон начал рассказывать о своей фирме сначала в общем, а когда увидел, что собеседник заинтересовался, то углубился в детали. К тому времени, как стали разносить портвейн и сыры, Джон уже подробно пересказывал ему свою встречу с Клэйком.
Сароцини отнесся к затруднениям Джона с неожиданным сочувствием и даже сказал Джону, что относится с презрением к крупным банкам.
– Знаете, – с горькой улыбкой сказал он, – такой банк может дать денег только в одном случае: если вы докажете им, что они вам совершенно не нужны.
Джон улыбнулся и произнес то, что долгое время вертелось у него на языке:
– А вы чем занимаетесь?
Мистер Сароцини улыбнулся в ответ.
– Я банкир, – сказал он.
Джон положил сверхчеловеческие усилия на то, чтобы воодушевление, которое затопило его, не отразилось на его лице.
– В самом деле? – сказал он. – И… в каком виде банковской деятельности вы специализируетесь?
Мистер Сароцини вручил Джону визитную карточку. На ней было напечатано: «Ферн-банк. Э. Сароцини. Директор».
И ниже номер абонентского почтового ящика в Цюрихе.
Джон внимательно изучил карточку. Что-то с ней было не так.
– Где же телефонный номер? – спросил он.
– Мы сами выбираем, с кем нам говорить, мистер Картер. Мы очень осторожны в завязывании новых контактов. Мы работаем в основном с компаниями, специализирующимися в информационных и биотехнологиях. Возможно, нам стоит как-нибудь продолжить наш разговор.
Джон вытащил свою визитку.
– Да, – сказал он. – Спасибо. Это было бы замечательно.
12
