сей. Отче, про-слави имя Твое. тогда пришел громоподобный глас с неба: и прославих, и паки прославлю, – прославих, изъясняет святитель Иоанн Златоуст, «в предшествовавших событиях», прославлю – «после креста». страшный час есть переход от одной славы, в тесных пределах израиля, к другой всемирной, между всеми народами земли, и к той предвечной, которую он имел у отца прежде мир не бысть (Ин. 17, 5) и в которую ввел, по совершении искупления, и свое человечество.
В третий раз глас отца небесного свидетельствует о сыне Божием. При начале общественного служения Иисуса Христа, когда он выходил из воды после крещения, небесный глас уверял, что крестившийся от Иоанна есть возлюбленный сын, в котором все благоволение Бога отца (Мф. 3, 17), и в другой раз, на горе преображения, тот же глас приглашал избранных учеников внимать сему возлюбленному сыну (17, 5). теперь небесный глас был обращен ко всему народу, окружавшему господа, но произвел на него неодинаковое впечатление: одни, стоявшие в отдалении, слышали только звуки и говорили, что это – внезапный гром; другие же, находившиеся вблизи, могли различить, что это не раскаты грома, а слова, и не понимая значения их, утверждали: Ангел глагола Ему. различие впечатления зависело также от различного духовного состояния и настроения иудеев, «людей грубых, плотских и беспечных». видя, что слушатели не вразумились этим Божественным гласом, спаситель прямо объявил, что такое чрезвычайное свидетельство нужно было не для него самого, а именно для народа, который должен понять важность наступающего часа. Это будет час великого переворота в мире – решительный час низвержения власти князя тьмы над падшим человечеством, – победный час восстановления на земле Царства Божия крестной смертью искупителя. Не Мене ради глас сей бысть, но народа ради: ныне суд есть миру сему: ныне князь мира сего изгнан будет вон. И аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе, привлеку не только иудеев, но и язычников, «т. к. их держит тиран и сами по себе они не могут прийти и освободиться из рук его, потому что он не пускает их». Вознесением же Господь и прежде называл свою крестную смерть (Ин. 8, 28), а также и теперь, по замечанию святого евангелиста, этим выражением давал разуметь, коею смертию хотяше умрети. Поняв, что Господь говорит об отшествии из мира, народ отвечал Ему: мы слышахом от закона, яко Христос пребывает во веки: како Ты глаголеши, вознестися подобает Сыну Человеческому? Кто есть сей Сын Человеческий? возвышенные вещания древних пророков, в которых царство Мессии представляется непоколебимым и вечным (2 Цар. 7, 16; Пс. 88, 37, 38; ис. 9, 6, 7; Мих. 5, 2), народ объяснял о земном владычестве Мессии, которое, возвратив иудеям утраченное могущество, сделает их навсегда обладателями мира. речь господа Иисуса Христа о вознесении от земли, о смерти и притом позорной – на кресте, ясно и резко противоречила мечтательным ожиданиям, льстившим народному самолюбию, а посему слушатели Его пришли в крайнее недоумение: они не знали, как согласить предсказание о смерти сына Человеческого, т. е. самого Христа, с Его достоинством Мессии. Быть может, они думали, что этот сын Человеческий отличен от Христа, который называл себя Мессиею, или же сам Христос не более, как предтеча Мессии. но теперь не время уже было рассматривать и исследовать вопрос, который в течение трех с половиною лет служения Христа спасителя был окончательно решен проповедью Его и чудесами. Поэтому, не отвечая прямо своим совопро-сникам, Господь преподал им нравственное наставление, в котором они, как видно, нуждались. светлый день Христов (Ин. 8, 56) приближался к концу: тем, которые еще блуждали в отчуждении от Христа и лишены были животворного света истинного Солнца Правды (Мал. 4, 2), нужно было пользоваться сиянием этого солнца, чтобы найти верный путь ко спасению. Еще мало время свет в вас есть: ходите, дондеже свет имате, да тма вас не имет, и ходяй во тме, не весть, камо идет. Дондеже свет има-те, веруйте во свет, да сынове света будете.
Упорство иудеев было так велико, что вразумление господа и на этот раз, как и прежде (Ин. 7, 33), бесследно коснулось их отяжелевшего слуха. святой евангелист Иоанн, передав слова Божественного Учителя, горько жалуется на неверие народа, не обращавшего внимания даже на самые поразительные доказательства Божественного посланничества Его: толика знамения сотворшу Ему пред ними, не вероваху в Него. При этом евангелист вспоминает сетования древнего великого пророка и над своими современниками видит исполнение предсказаний его: да сбудется слово Исаии пророка, еже рече: Господи, кто верова слуху нашему и мышца Господня кому открыся? Пророческое слово, взятое из 53-й главы (ис. 53, 1), изображающей в самых поразительных чертах уничижение Мессии, дает понять, как мало будет верующих проповеди и чудесам Его. Другим выражением, заимствованным у того же пророка (ис. 6, 9, 10) и приведенным не по букве, а по смыслу, святой евангелист объясняет причину неверия народа крайними ослеплением и ожесточением, потерею всякой способности к восприятию откровенной истины: сего ради не можаху веровати, яко паки рече Исаия: ослепи очи их и окаменил есть сердца их, да не видят очима, ни разумеют сердцем и обратятся, и исцелю их. к этому святой евангелист присовокупляет, что даже из уверовавших многие, и притом люди, облеченные начальственною властью, быть может, члены синедриона (Ин. 3, 1, 2; 7, 50), скрывали свою веру из опасения подвергнуться преследованию фарисеев: и от князь мнози ве-роваша в Него, но фарисей ради не исповедоваху, да не из сонмищ изгнани будут, возлюбиша бо паче славу человеческую, неже славу Божию.
Чтобы еще глубже запечатлеть в умах своих учеников и ближайших последователей мысль о непреложной истине своего учения и Божестве лица своего, спаситель произнес речь, в которой соединил и сопоставил прежние изъяснения, высказанные в разное время (Ин. 3, 17–19; 6, 63; 7, 16, 28–29; 8, 12, 19, 26, 28; 9, 5; 10, 30, 38). Веруяй в Мя не верует в Мя, но в пославша-го Мя, и видяй Мя видит пославшаго Мя, – такими словами Господь начал речь, внушая о своем еди-носущии с Богом отцом. Это видение, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, духовное или «умственное», и «если, по словам учителя Церкви кирилла александрийского, отец виден в сыне, то, конечно, познается в нем как в равном себе, ибо только существа равные объясняют себя взаимно», так что сын есть образ Бога невидимаго (кол. 1, 15), по изъяснению святителя василия великого, «образ живый, лучше же сказать, самосущая жизнь, образ не в подобии очертания, но в самой сущности всегда сохраняющей неразличимость». Через это видение, к которому приводит вера, Господь делается светом души. Аз свет в мир приидох, да всяк веруяй в Мя во тме не пребудет. откровение отца через сына спасительно людям, а посему неверующий, отвергая Евангелие, сам становится виновником своей погибели: аще кто услышит глаголы Моя и не верует, Аз не суж-ду ему: не приидох бо, да сужду мирови, но да спасу мир. Отметаяйся Мене и не приемляй глагол Моих имать судящаго ему Слово: еже глаголах, т. е. Евангелие, – то судит ему в последний день, яко Аз от Себе не глаголах, но пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю, и вем, яко заповедь Его живот вечный есть. Яже yбо Аз глаголю, якоже рече Мне Отец, тако глаголю.
День клонился к вечеру, и время было позднее. осмотрев все, Господь оставил храм и город и с двенадцатью учениками опять удалился в Вифанию, которую он избрал местом ночного отдохновения на все время – до самой последней ночи, проведенной в Гефсиманском саду. в этом тихом селении, в кругу дружественного Ему семейства, вдали от многолюдной толпы, наполнявшей город в дни праздника, он мог спокойно предаться молитвенной беседе с отцом небесным, а также в доверенных беседах с учениками запечатлеть в умах их величие и важность последних дней своей земной жизни.
