– Я готов выслушать твое предложение.
– Ты – дилетант, – сказал Гоша. – Очень талантливый, очень наглый, но дилетант, а в этом мире на одной наглости и таланте далеко не уедешь.
– А я далеко и не собирался.
– Криминальные структуры уже сыграли свою роль, – продолжал Гоша. – Мы использовали их для достижения тех целей, которые никогда не смогли бы заявить открыто, и особой необходимости на данный момент в них нет, поэтому нас вполне устраивал сложившийся статус-кво. Статус-кво поддерживает Транквилизатор.
– А вы обеспечиваете ему федеральное прикрытие.
– От идеи преступности не уйти ни в этом веке, ни в следующем, ни через тысячу лет, – сказал Гоша. – Такова уж человеческая природа. Поэтому мы стараемся контролировать преступность и держать ее в определенных рамках. Посмотри, любой человек, даже ребенок даже старик, кто угодно, если он хотя бы один час в день смотрит телевизор, знает названия всех криминальных группировок, имена всех авторитетов и значительных фигур. Естественно, знает их и милиция. Рядовой гражданин может задать вполне резонный вопрос: если их всех знают, почему же они все не сидят?
– И почему? – спросил Лева. Спросил только потому, что Гоша ждал этого вопроса.
– Потому что это ничего не даст, – сказал Гоша. – Свято место пусто не бывает, и им на замену сразу же придут другие, которых мы пока в лицо не знаем и которые поначалу будут еще хуже. Сегодняшняя преступность находится на виду, что является еще одним сдерживающим ее фактором.
– Такова официальная позиция?
– Можешь считать так, – сказал Гоша. – Раз в год, иногда реже, иногда чаще, появляется кто-то новый, чаще всего после выхода на экраны нового боевика про мафию. Новички всегда жестоки, потому что иначе им не выжить и не обратить на себя внимание, и каждая следующая попытка прорваться наверх оказывается кровожаднее предыдущей. Это нарушает стабильность, поэтому мы четко отслеживаем всех новичков и пресекаем их деятельность, пока они не успели совершить чего-нибудь серьезного.
– И?
– Ты попадаешь в эту категорию, – сказал Гоша. – Так что, если бы не одно «но», моя задача заключалась бы в том, чтобы тихо и мирно слить тебя и твою организацию.
Вот так, подумал Лева. Таков цивилизованный мир, в который пришли гиптиане. Один молодой человек совершенно серьезно и прямо в глаза говорит другому человеку о том, что должен был его убить. И воспринимает это как нечто совершенно естественное. Как работу.
– Что тебя останавливает?
– Начальство, – сказал Гоша. – Оно, видишь ли, очень любопытное и хочет узнать ответы на кое-какие вопросы.
– И когда твое начальство узнает эти ответы, оно отдаст тебе приказ меня слить?
– Зависит от ответов, – сказал Гоша.
– Тогда начинай спрашивать.
– Начну, – пообещал Гоша. – Я уже говорил тебе, что ты дилетант?
– Говорил.
– Тогда повторюсь. Поначалу вычислить тебя было довольно трудно, но потом, после того как под тебя легли таганские, это было делом техники. Мы засекли тебя, установили настоящее имя, проследили кое-какие контакты, и что мы обнаружили?
– Что?
– Что некий молодой человек по имени Лева еще в совсем недавнем прошлом был обычным студентом одного из московских институтов, ухаживал за девочками, курил травку, пил пиво и даже не помышлял о карьере криминального главаря. Но пару месяцев назад его мировоззрение резко изменилось, и он, даже в детстве не состоявший на учете в детской комнате милиции, в отрочестве не замешанный ни в одной хулиганской выходке, вдруг превращается в Левона, начинает носить понты, ездить на разборки и оставлять за собой кровавые следы.
Лева поморщился:
– Допустим, никаких кровавых следов не было.
– Не было, и это наводит на еще более серьезные подозрения. Но зададимся пока другим вопросом. Что же случилось в жизни обычного студента, что так резко изменило его жизненные приоритеты и заставило его свернуть на кривую дорожку? Откуда взялось желание править криминальным миром? Откуда взялись деньги машины и оружие? Откуда взялась новая бригада?
– Это уже вопрос?
– Пока риторический. Судя по тому, как Левон вел себя в первые дни, он мало что смыслил в том мире куда он попал, но опыта набирался достаточно быстро. И всего за несколько месяцев он увеличил свою организацию на несколько порядков, став одной из самых значительных фигур в Москве. Понятно, что обычному человеку такое бы не удалось, если бы...
– Если бы что?
– Если бы за ним кто-то не стоял, – сказал Гоша. – Итак, самый главный вопрос стоимостью в миллион долларов: кто за тобой стоит?
– А как ты сам думаешь?
– Медленно, – сказал Гоша. – Пойми, за всеми кто-то стоит, но я не могу понять, кто стоит за тобой. Это не менты, иначе ты не поднялся бы так высоко и так быстро, это не мы, потому что по твоему поводу я имел беседу на самом высшем уровне, и мне бы сообщили. Пока я могу предположить только одно: твой союзник весьма могущественный и технически превосходит российские спецслужбы. Я предполагаю, что это одна из иностранных разведок, причем далеко не последняя. ЦРУ?
– Бред, – сказал Лева. – Сейчас ты запишешь меня в американские шпионы.
– Попытки проникновения структур из Лэнгли в российский криминалитет уже предпринимались, – сказал Гоша. – Так что не такой уж это и бред.
– Охота на ведьм, – сказал Лева. – Тридцать седьмой год.
Гоша вдруг резко ударил по тормозам. Машину понесло юзом, в салоне запахло горелой резиной, Леву бросило грудью на панель приборов, и «ауди» замерла посреди шестирядной дороги перед самым въездом в тоннель.
– Где трупы? – заорал Гоша. – По самым скромным подсчетам, еще до твоего слияния с таганскими ты положил порядка семидесяти человек! Как тебе это удалось? Где трупы!?
Лицо куратора побагровело, и будь он чуть постарше, Лева бы подумал, что его вот-вот хватит удар.
– Не ори, – сказал Лева. Время, проведенное с конкретными пацанами, многому его научило. В том числе и умению «держать базар». – Неужели вы все думаете, что криком можно решить любую проблему? Криком и насилием? Чушь. Ты много говорил, теперь дай сказать мне. Я хочу, чтобы ты принял как факт следующую вещь. Кем бы ты ни был и на кого бы ты ни работал, разговаривать со мной с позиции силы бесполезно, потому что сила не у вас. Если вы решились на такой разговор со мной, это значит, что вы проигрываете и не способны раздобыть информацию другими путями, поэтому либо мы будем разговаривать на равных, либо я сейчас же выйду из машины, и ты попробуешь меня слить. Только смотри, чтобы тебя самого не слили первым.
Это был блеф чистой воды, и Леву немного беспокоило, что Гоша может воспринять его слова как руководство к действию, но, видимо, тирада попала в точку. Гоша заткнулся и уставился перед собой. Его руки, сжимавшие руль, побелели от напряжения, в лицо бросилась кровь. Куратор не должен слышать таких речей от опекаемого.
– Поехали, – сказал Лева. – Торчим тут, как два тополя на Плющихе. И вообще, надоело мне кататься, что мы, маленькие, что ли? Давай пойдем кофейку где-нибудь попьем.
Лева повернулся к Гоше и оторопел. Прямо в лицо ему смотрело черное дуло пистолета. Дуло казалось еще одним тоннелем, только в конце его не было света, там была только смерть, и она ждала сигнала, чтобы войти в этот мир и забрать свою жертву. Гоша был истинным профи, Лева даже не заметил, как тот достал оружие.
– Я – полковник ФСБ, – сказал Гоша, и Лева тут же преисполнился к нему уважением. На вид Гоше были никак не больше тридцати лет, в таком возрасте полковниками становятся только очень талантливые люди. Особенно в такой структуре, как ФСБ. – Я курирую Москву и Московскую область и волен принимать на месте любые решения, касающиеся моей работы. Объясни же мне, ради всего святого, что удерживает меня от того, чтобы нажать сейчас на курок?
– Профессиональное любопытство, —сказал Лева. – Если бы ты хотел меня убрать, я был бы уже мертвым и терзался каким-то там вопросом, помнишь?
– У меня фотографическая память.
– Завидую. – Лева аккуратно, чтобы не спровоцировать вспышки насилия, протянул руку к пистолету и отвел ствол в сторону. Гоша не особо возражал. – Мы будем говорить, или ты пристрелишь меня прямо сейчас? Учти, с тактической точки зрения это тебе ничего не даст, ибо мои могущественные союзники быстро найдут мне замену. Тебе же нужны они, а не я?
Мимо, дико сигналя и моргая дальним светом, пронесся джип. «Ауди» явно мешала движению, стоя посреди дороги.
– А ты готов мне их сдать? – спросил Гоша. – Или мне все-таки тебя грохнуть? Быть может, твой последователь окажется куда сговорчивее.
– Он окажется куда осторожнее, это точно, – сказал Лева. – И ты будешь искать его еще очень и очень долго. Что же касается твоего вопроса – да, готов. При соблюдении некоторых условий, которые мы обговорим отдельно.
Гоша крутанул пистолет на пальце, как заправский ганфайтер из голливудского вестерна, и сунул его за пояс.
Не в кобуру, отметил Лева, и что бы это могло значить? Что он его еще достанет?
Пощупать и понюхать
– Бред, – сказал Гоша, отодвигая пустую чашку, в которой еще пять минут назад был кофе.
– Факт, – сказал Лева, жестом подзывая официантку с полным кофейником.
– Ты знаешь, – сказал Гоша, – я на этой работе уже не первый год, я знаком почти со всеми братками, и уж точно со всеми, кто имеет хоть какой-то вес. Я слышал много историй и много рассказов. Есть весьма ограниченное количество причин, почему люди становятся бандитами, но такую, как у тебя, я выслушал в первый раз. Кто-то хочет денег, и я могу это понять, кто-то хочет власти, и я могу это понять, кто-то хочет красивой жизни, и я могу это понять, кто-то ищет острых ощущений, и это я могу понять тоже. Но я не могу понять, как человек становится бандитом под давлением инопланетных пришельцев...
– Не под давлением, – поправил Лева. – Это была моя идея.
– ...потому что обычно таким людям довольно-таки сложно выйти из своей палаты, ибо двери в этих палатах имеют только одну ручку – снаружи, а за ними наготове стоят санитары со смирительными рубашками...
– Я не ненормальный, – сказал Лева.
– И у тебя есть доказательства того, что пришельцы существуют где-либо еще, кроме твоего воспаленного воображения?
– Да.
– И как они выглядят?
– Необычно, – сказал Лева.
– Я и не ожидаю, что они выглядят обычно, – сказал Гоша. – Понимаешь, когда речь идет о пришельцах, в Уме сразу всплывают маленькие зелененькие чуваки, размахивающие
