Кэт просмотрела сообщения: «Расследование смерти в Скаффолде», «Исчезновение самолета в Гатвике», «Отключение трансляции радиопередач из-за неполадок», «Бывший полицейский уличен в причастности к наркобизнесу». Сегодня ей предстояло сделать два сообщения: о медсестре и о жене бывшего мэра, которая теперь находилась в больнице. Кэт вынула из сумки блокнот и пролистала стенографические записи, краем глаза наблюдая, как редактор отдела криминальных новостей продвигается к ней, держа в руке лист с компьютерной распечаткой. Это был мягкий, спокойный мужчина лет тридцати пяти, с редкими светлыми волосами, с залысинами на лбу. Одет, как всегда, в неизменный серый костюм- букле, относительно модный, но выглядевший так, будто он в нем спал. Как все журналисты, редактор слегка сутулился – возможно, считала Кэт, от долгих часов, проводимых за компьютером.
– Ну как уик-энд? – спросил он.
– То, что от него осталось? – уточнила Кэт. – Великолепно.
– Ты неплохо себя проявила.
– Да ну? – просияла она.
– Я имею в виду ту пожилую даму, на которую напали, жену бывшего мэра. Терри очень понравилось. Хочет открыть ею первый выпуск.
Терри Брент был главным редактором.
– А подпись? – поинтересовалась Кэт.
Редактор кивнул.
– Отлично! Очень рада!
– Сегодня утром я кое-что раздобыл для тебя. Попахивает дьявольщиной.
– Да ну?
– Звуки из могилы.
Кэт в удивлении подняла брови и увидела, как редактор усмехнулся.
– Звуки из могилы?
Он вручил ей распечатку, и на мгновение их взгляды встретились. Кэт отвела глаза и в замешательстве взглянула на листок. Он привлекательный мужчина, но не стоит забивать себе голову. Он женат. Ей нравилось, что он никогда не терял равновесия. Казалось, не было случая, чтобы он вышел из себя. Интересно, знает ли он, что такое ярость, настоящая ярость? Наверное, нет. Он похож на камень, который омывают морские волны: чем сильнее накат, тем мягче оглаживают его волны. Основательный, приятный. Она прочла распечатку.
«Телефонограмма от полицейского Такера, Брайтонская полиция.
Принята в 8 ч. 10 мин. утра 22 октября с.г.
Коронеру направлен запрос на эксгумацию в связи с сообщением о звуках, доносившихся из могилы на кладбище Св. Анны в Брайтоне. Как ожидается, разрешение на эксгумацию будет получено сегодня в полдень».
Кэт смахнула с лица прядь волос.
– Больше ты ничего не знаешь?
– Нет. – Редактор помолчал. – С эксгумациями всегда трудности. Их производят за ширмой и особо не распространяются. Поезжай и посмотри, что там такое, – может, наберешь материал для небольшой статейки. Отдел фотокоров тоже хочет поучаствовать. Посылают с тобой фотографа.
– Звуки из могилы? Что они собираются откопать – дух королевы Виктории?
– Это барышня двадцати трех лет. Она была похоронена в прошлый вторник.
Кэт заморгала:
– Они что, думают, что она жива?
Редактор улыбнулся:
– Сомневаюсь. Такое время от времени случается. Кладбища пугают людей, ветка застучит, а все думают, что мертвые восстают из гробов.
– О ней что-нибудь известно?
– Нет, но, возможно, тебе удастся кое-что раскопать. Слегка приукрась. Сделай из этого небольшой репортаж.
Кэт сняла с крючка плащ, подошла к редактору фотоотдела и узнала, кого с ней отправляют. Потом спустилась к охранникам и выписала себе мобильный телефон.
6
Харви смотрел, как облачко голубого дыма кувыркалось по комнате, приближаясь к нему. Преподобный Боб Аткинсон, школьный капеллан, сутулясь, удобно лежал в своем старом, набитом конским волосом кресле, его ноги в серых носках и черных ботинках со шнурками, торчащие из-под подола сутаны, покоились на самом краешке скамеечки для ног. Он бросил использованную спичку в оловянную пепельницу на резном деревянном столике, стоящем рядом, вынул изо рта трубку и задумчиво держал ее на весу.
Комната была маленькая и захламленная, на полу выцветший персидский ковер, полка угрожающе прогнулась под тяжестью книг, выпавшая поздравительная открытка лежала на угольях в медном ведерке, несколько эстампов в рамках с изображением религиозных сцен нарушали пустоту выгоревших бумажных обоев с какими-то животными.
Харви чувствовал запах готовящейся пищи и слышал, как в кухне жена капеллана стучит посудой под радио, включенное на полную громкость. Он примостился на краешке потертого кожаного дивана, закинул ногу на ногу – на нем были серые фланелевые брюки, – потом поставил ноги как положено и в ожидании ответа капеллана стал разглядывать свои ногти, с досадой заметив у ногтевых лунок на некоторых пальцах белые точечки кальция. Под ногтем указательного пальца была грязь, и он благоразумно прикрыл его большим пальцем. В окно он увидел, как малиновка села на солнечные часы в маленьком заросшем садике.
– Очень интересно, – сказал капеллан. У него было широкое простое лицо, челка из великолепных черных волос и лысина на макушке; он вполне мог бы сойти за ударника какой-нибудь поп-группы, подумал Харви. – Именно это в библейские времена люди сочли бы мистическим опытом.
Харви ничего не ответил.
Капеллан прикусил мундштук трубки.
– У тебя было нечто вроде видения, не так ли?
– Видения?
– Да. – Капеллан сомкнул пальцы вокруг трубки и шумно затянулся, трубка погасла. – Ты был очень близок со своей матерью?
Харви пожал плечами:
– Да, полагаю, достаточно близок.
– И ты уверен, что действительно встретился с ней и это не было ни сном, ни галлюцинацией?
– Уверен.
– Некоторые сны бывают настолько живыми, что утром, проснувшись, думаешь, а не случилось ли это на самом деле.
– Когда произошел несчастный случай, я видел все как бы со стороны.
Капеллан открыл коробок и вынул еще одну спичку с красной головкой.
– Удивительно. А ты не думаешь, что составил представление об этом из того, что рассказывали тебе твои приятели? – Он чиркнул спичкой, поднес ее к трубке и подержал там некоторое время.
Неожиданно Харви разозлился:
– Разве вы не верите в загробную жизнь? – Его левая рука заныла под пластырем.
Капеллан сделал затяжку, выпустил дым через ноздри и распрямил ноги.
– Верю, конечно, – сказал он тихо.
– Пока это не случилось с тем, кого вы знаете?
