существует. Измельчание видов, исчезновение крупных растений и животных показывает, что жизненные силы Земли уменьшаются. Посмотрите, какие были существа и растения, которые находят в слое, принадлежащем допотопному периоду. Огромные бабочки, стрекозы, папоротники. Нам даже трудно представить себе в полном объеме, как это тогда выглядело. В последнее время популярны фильмы про оживающих динозавров. Но если представить себе такое в жизни, то станет понятно, что динозавры все равно будут обречены на вымирание. Такую махину сейчас просто нечем прокормить! Сейчас нет таких растительных резервов. Мы имеем совершенно четко выраженное уменьшение живой массы и живой энергии. А рассеянная энергия становится, по сути, неким нулевым уровнем. И если отсчитывать от этого нулевого уровня, то фраза Бердяева уже не кажется некоей метафорой.
Т.Ш.: Но «распластование материи» — это уж наверняка поэтический образ?
Прот. С.: Отнюдь. Физика не видит в этом ничего метафорического. Любая материальная система состоит из подсистем, которые взаимодействуют между собой. Опять-таки обратимся к термодинамике. Когда уменьшается энергия, уменьшается и энергия взаимодействия. А значит, части, между собой связанные, становятся более свободными друг от друга. Происходит распад мира. Процесс этот идет полным ходом. Приведенные выше сравнения плодородия, правильнее сказать, жизненных сил земли в прошлом и настоящем, демонстрируют и этот процесс. Жизненные силы — это совокупное действие различных систем: электромагнитных, гравитационных и иных физических полей, химических и биохимических структур, биологических систем. Снижение энергии их взаимосвязи дает эффект уменьшения жизненных сил Земли.
Человек в той мере, в какой он связан с природой и является соучастником общего разложения, в той же мере этот процесс отражает и в своей психике, и в своей социальной жизни. Например, в мире все больше распадаются родственные связи, все сильнее проявляется конфликт отцов и детей, ослабевают и распадаются связи между учителями и учениками, между властью и народом, между родами войск в охранных системах государства. Вспомните названия сериалов, которые идут по телевизору: «Бандитский Петербург», «Ментовские воины» и прочие.
Т.Ш.: В пределе — это война всех против всех, о которой писал Томас Гоббс?
Прот. С: Да. И когда-нибудь наступит такой момент, когда уже все связи распадутся.
Это действительно результат катастрофического явления проклятия Земли. Но Бердяев на этом не остановился. В той же работе он говорит, что под уже утонченным слоем материи все явственней ощущается духовный скелет бытия.
Т.Ш.: Но тогда возникает вопрос: кому принадлежит этот духовный скелет?
Прот. С.: Закономерный вопрос. Здесь следует обратить внимание на то, что факт открытия дематериализации мира принадлежит не физикам и даже не философам. Бердяев как философ осмыслил то, что ему показали художники и поэты. Само явление было ими уже зафиксировано и описано. Следовательно, обратившись к «первоисточнику», можно получить ответ и на ваш вопрос. Достаточно посмотреть, в какой атмосфере пишутся подобные картины, к какой духовности тяготеет художник. Возьмем конец XIX — начало XX века. В то время как у нас в России творили такие художники, как В.Г. Перов, И.Е. Репин, В.И. Суриков, И.И. Шишкин, И.И. Левитан, А.К. Саврасов и другие, вполне реалистично изображавшие мир, на Западе появилось новое искусство. Творцы кубизма, футуризма и прочих «измов», которые стали у нас популярны после революции, по сути, выносили это искусство из богемы. То есть из среды, где процветают пьянство, разврат, где нет знания о Боге, а о заповедях Божиих если и упоминают, то только в анекдотах. И кому же принадлежит духовный скелет бытия, проявляющийся в этих произведениях? Ангелам? Но для того чтобы общаться с ангелами, надо нести подвиг наподобие подвига Серафима Саровского или других святых. Или хотя бы стремиться к этому, понимая, что человек создан по образу Божию и должен соответствовать своему высокому предназначению. А здесь — все время поиск чего-то нового, новых ощущений, нового видения обычных вещей, желание заглянуть куда-то вглубь, где скрывается какая-то тайна. Все это ради того, чтобы произвести впечатление и потешить собственное тщеславие и удовлетворить свою гордыню.
Т.Ш.: Вы сказали, что если человек не ставит перед собой духовных задач, не видит духовного плана бытия, то он принижает себя как сотворенное Богом существо и действительно оказывается во власти природы.
Прот. С.: Да, здесь начинается осознание своей фатальной зависимости от природы, которое еще более усиливается демоническим наветом. В конце XIX — начале XX века процесс роста энтропии очень ярко отразился в религиозно-философских теориях. Возьмите, к примеру, взгляд философов на проблему смерти. Если человек — часть природы, рассуждают они, то и распад нормален, поскольку это нормально для природы. Отсюда возникает вполне определенная концепция смерти: смерть объявляется не печально неизбежным обстоятельством нашего бытия, а наоборот, она становится предметом поклонения, художественного воспевания. Ей готовы служить и приносить жертвы, причем огромные жертвы! Это видно, например, у М.А. Бакунина, который говорил, что революционер должен полностью подчинить себя делу разрушения. И не только отдельно взятые революционеры, но и целые поколения, согласно Бакунину, Марксу и иже с ними, должны быть воспитаны и организованы для разрушения, для уничтожения всего, что не вписывается в концепцию механистического, по сути — мертвого, мира. Ф. Энгельс писал: «Все, что возникает, достойно гибели». Именно «достойно»! То есть другого достоинства и нет вовсе. Человеческий род, как возникший, тоже достоин гибели!
Апологетика энтропийного распада проявляется и в атеистическом экзистенциализме, который объявляет саму историю человечества абсурдом и утверждает, что человек, «заброшенный» в этот мир, не может его изменить и должен принимать абсурдную реальность, пытаясь в какой-то степени обратить ее себе на пользу.
А концепция Зигмунда Фрейда, который, раскрывая подсознательные слои психики человека, по сути, подводит к тезису об уничтожении культуры и образования?!
Здесь можно отметить важную характерную черту психоанализа. Дофрейдовская психология в качестве объекта исследования имела «нормального», физически и психически здорового человека. В то время как официальная психология исследовала и расщепляла душу «нормального» человека на составные реакции, выделяя типичное, общее, усредненное, чисто материалистическое, абсолютно изучаемое и измеряемое в человеке, Фрейд как психопатолог, исследуя характер и причины возникновения неврозов, натолкнулся на ту область человеческой психики, которая оставалась вне поля зрения статусной материалистической психологии. В этом отношении работы Фрейда прорывали стену грубого материализма, но за этой стеной Фрейд находил и предъявлял миру темную сущность «Оно
То же самое провозглашается в прагматизме. В рамках философии прагматизма четко заявляется, что культура, образование и даже наука выполняют репрессивные функции по отношению к человеку, и поэтому они должны быть отброшены. Личность должна освободиться от этого.
Такие концепции фактически провозглашаются в качестве общечеловеческих задач. Причем они не просто отражают взгляд философов, а становятся программами для многих людей, которые воспринимают эти мысли философов и начинают действовать в русле их концепций. Возьмите хотя бы студенческие бунты 1960–х. Имя Жана — Поля Сартра было для молодежи настоящим знаменем.
Т.Ш.: Да, а отказ от «репрессивного подхода» уже привел к деградации
