Шеф действительно позвонил на склад, и кладовщик против кукурузы сильно возражать не стал, потому что она действительно была дороже. Грузчики оказались смышлеными ребятами и так навалились на разгрузку со своими карами, чем-то напоминающими мне машинки из детского «автодрома», что не успел я выкурить и двух сигарет, как дело было сделано.
Я подписал необходимые бумаги у кладовщика, завершил все процедуры, связанные со «сдал — принял», вызвал такси и поехал в офис.
Рабочий день к этому моменту уже закончился, так что я справедливо рассудил, что бумаги отдавать сегодня некому и вселенская катастрофа не разразится, если я сделаю это завтра. Вот и русская народная мудрость, кстати, гласит, что хрен утром слаще, чем редька вечером. Или что-то в этом роде.
Поэтому в контору я заходить не стал, расплатился с таксистом и пересел в свою малютку. И направился… Конечно не домой. Ведь у меня еще было дело, которое никак нельзя было отложить.
Ни в какой «Автомир» я не поехал, конечно, делать мне больше нечего. Кредит мне был не нужен, так как на руках у меня обреталось десять тысяч наличных денег, и отправился я в другой автосалон, обладающий целым рядом неоспоримых достоинств по сравнению с «Автомиром». Во-первых, он был почти рядом с моим домом, а во-вторых, работал круглосуточно, что меня устраивало как нельзя больше.
Припарковав свою машину под единственным деревом, чудом уцелевшим в этом технократическом индустриальном районе, я погладил ее по рулю, шепнул в колонки пару ободряющих слов и вошел в прохладный зал автосалона. Естественно, ко мне сразу же подбежал продавец. Темный низ, белый верх, галстук, папка с прайс-листами в руках и мобила на поясе, словом, все как положено.
— Добрый день, — сказал он. — Я могу вам помочь?
— Добрый, — согласился я. — Помочь вы мне совершенно определенно можете.
— Вот и хорошо. Что вас интересует?
— Давайте сначала познакомимся, — сказал я. — Мне как-то легче разговаривать с человеком, когда я знаю, как его зовут. А вам?
— Совершенно верно, — сказал он. — Меня зовут Петр.
— А меня — Гоша, — сказал я. — А можно, я буду называть вас Петей?
— Желание клиента для нас — закон, — сказал он.
— Вот и хорошо, — сказал я. — Насколько я понимаю, вы — продавец?
— Менеджер по продажам, — сказал он.
— Значит, продавец, — сказал я. Обзовись ты как хочешь, суть от этого не изменится, правда? Если он — менеджер по продажам, то я тогда кто? Менеджер по покупкам. — Видите ли, Петя, обстоятельства сложились таким образом, что сегодня я вынужден буду купить отечественную машину.
— Сочувствую, — сказал он, продемонстрировав мне превосходную работу стоматолога.
— Вот вы улыбаетесь, — сказал я. — А я, между прочим, принципы свои нарушаю.
— Вы зря так расстраиваетесь, — сказал он. — В последнее время качество автомобилей Волжского автозавода сильно возросло.
— Только не надо меня лечить, Петя, — сказал я. — Единственная характеристика автомобилей Волжского автозавода, имеющая постоянную устойчивую тенденцию к росту, это цена.
— Ценовую политику определяет завод, — сказал Петя. — Мы, автосалоны, здесь абсолютно ни при чем.
— Не стоит оправдываться, — сказал я. — Я же сказал, что мне необходимо купить машину, так что без нее я сегодня не уйду, и вы гарантированно получите свои комиссионные.
— Это меня радует, — сказал он. — Какую машину будете брать?
— А что у вас есть?
— Всё, — с гордостью сказал он. — У нас полностью представлен весь модельный ряд всех отечественных автозаводов, все цвета и комплектации, включая тюнинговые модели.
— Хорошо, — сказал я. — Пройдемся по всему модельному ряду. Вот это у нас что?
— Классика, — сказал он.
— Ага, — сказал я. — Если мне не изменяет память, классика — это пятнадцать лет назад модифицированная «копейка», поставленная на производство тридцать лет назад?
— Ваша память вам не изменяет. А еще раньше это был «фиат».
— Чего-то она меня не вставляет, — сказал я. — А вот это что за чудо-юдо?
— Последнее семейство ВАЗа, — сказал он. — Десятое. ВАЗ-2110, 2111, 2112
— Такое впечатление, что пытались сделать «Ауди-80», но у пьяного слесаря дрогнула рука.
— Вы не первый, кто обращает внимание на эту деталь.
— Потому что она бросается в глаза, — сказал я. — Этот автомобиль не соответствует моему эстетическому мировосприятию и входит в диссонанс с моим гармоничным естеством.
— Мини-вэн не желаете?
— Это, типа, автобус?
— Типа того.
— У меня права только на легковые.
— А он, типа, легковой автобус.
— Это где ж мне взять столько народу, чтобы его весь забить? — спросил я. — А вот это что такое угловатое и убогое?
— ВАЗ-2108, — сказал он. — В простонародье «зубило».
— Похоже, — сказал я.
— «Сеат Ибица» примерно восемьдесят второго года, — сказал он. — Если вы этого, конечно, не знаете, и если это, конечно, вас интересует.
— Конечно, интересует. Кузов содрали?
— Большей частью да. Ну и компоновку. Двигатель поперечный, привод, естественно, передний…
— Петя, — сказал я. — Не загружайте мой мозг обилием технических подробностей. Скажите мне лучше вот что: оно ездит?
— И очень даже неплохо.
— Петя, — сказал я. — Окажите мне любезность, выгляните вон в то окно.
— Зачем?
— Пожалуйста.
— Ну выглянул.
— Дерево видите?
— Вижу.
— Под деревом стоит моя машина. На которой я приехал сюда.
— О.
— Вот именно. Так что не надо мне рассказывать о том, что тут у вас неплохо ездит.
— Семьдесят третий год?
— А вы знаток. Семьдесят четвертый.
— У меня у самого семьдесят пятого, — сказал он.
— Рад встретить ценителя старины, — сказал я.
— Взаимно, — сказал он. — Но раз уж мы оба — ценители старины, может, нам стоит перейти на «ты»?
— Давай, — сказал я.
— Ответь на один вопрос, — сказал он. — Чисто любопытства моего для. На фиг тебе эта дрянь? — Он махнул рукой в сторону «зубила».
— Начальство настаивает, чтобы все сотрудники поддерживали отечественного производителя.
— Озверело твое начальство.
— Не говори, — сказал я. — Ладно, заверни мне этот хлам.
— Который?
— Который «зубило».
— Есть встречное предложение, — сказал он. — Несерийная модель, чтобы не чувствовать себя
