Внутри у Бекки все перевернулось. Едва успев поставить кастрюлю с водой у ног Наны, она отбежала в угол, и ее вырвало.
Сидней поднял брови.
— Ты в первый раз, да? Ничего страшного, это случается со многими людьми, когда они переносятся в пространстве в первый раз, — сказал он.
— Со многими людьми? Что? То есть… Нана? Что происходит? — воскликнула Бекки, чувствуя подступающую тошноту — до нее начинал доходить смысл слов Сида.
— У меня сейчас нет времени объяснять, голубка моя, — рассеянно ответила Нана, обмакивая в воду полосы ткани — вода внезапно стала кипящей, хотя ми нуту назад была чуть теплой. — Дай мне несколько ми нут, я разберусь с мальчиком. Как его зовут, Сид? Ты знаешь, имя помогает.
— Райан, — негромко произнес Сид. — Райан Дуган.
— Райан… — мягко повторила Нана, затем обернулась к Бекки. — Дай мне несколько минут, нужно помочь Райану, моя голубка. Его укусила адская гончая. И вампир. — Последнее слово она неодобрительно проворчала себе под нос. — На самом деле, Сид, неужели нельзя было без этого обойтись? — обратилась она к парню.
— У меня был выбор — превратить его или смотреть, как он умирает. Он был добр к нам, — ответил Сид. — Ты же знаешь, Марта, иначе я поступить не мог.
Нана кивнула:
— Знаю. Я просто… гм… он не умрет от укуса адской гончей, это точно. Если он переживет превращение… разберемся с этим, когда оно начнется. Если начнется.
Сидней кивнул и молча сел на стул рядом с кроватью, а Бекки стала смотреть, как работает Нана.
Адская гончая… Укус вампира… Да что здесь происходит?!
Наступила тишина, и Бекки могла бы задать вопрос, но она не хотела отвлекать Нану и обернулась к Сиду.
— Потому что это место, куда приходят раненые Бесплотные, — произнес Сидней, прежде чем она успела мысленно сформулировать вопрос. Он взглянул ей прямо в глаза, и Бекки заметила, что они светятся, как иногда у Мишки. Странно — в прихожей ей показалось, что они у него темно-синие. — Это нейтральная территория, безопасная гавань, где раненые могут залечить свои раны.
— Сидней, замолчи, — тихо перебила его Нана. — Она ничего не знает об этом. Я… я не обучала ее. Я не хотела вовлекать ее во все это.
Сидней недоверчиво посмотрел на Марту.
— Хочешь сказать, она не знает, что ты — Целительница? — удивленно и немного сердито произнес он. — Великая Целительница, если говорить правильно. Госпожа Целительница. И не знает, что она унаследовала твой дар?
— Я потеряла дочь. Неужели ты думаешь, что я захочу подвергать Ребекку такой же опасности?! — в гневе воскликнула Нана, указывая на безжизненное тело Райана. — Мы — смертные. Возможно, ты не знаешь, как коротка наша жизнь, но нам, людям, она кажется слишком короткой! Я не хочу лишиться внучки, как лишилась дочери!
— Но мама погибла в автокатастрофе, — пробормотала Бекки. — Ты же сказала… они с папой… в них врезался пьяный водитель…
У Наны был несчастный, виноватый вид. Она не сводила взгляда с глубокой раны на ноге Райана, которую промывала микстурой, приготовленной из содержимого одного из кувшинчиков, хранившихся в чемодане.
Сидней поднялся и взял Бекки за плечи. Она слабо попыталась отстраниться, но он, крепко держа Бекки, повел ее к высокому зеркалу, висевшему на стене. Один жест рукой, и свечи в канделябрах, висевших рядом, немедленно загорелись; в комнате стало светло.
— Спасибо, — рассеянно сказала Нана.
Бекки посмотрела в зеркало, и у нее перехватило дыхание — там было только ее отражение. Сид стоял рядом, у нее за спиной. Она чувствовала прикосновение его руки. Она обернулась и увидела пряди его длинных светлых волос рядом со своими волосами, но в зеркале ничего не было. Он слегка улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и снова кивнул на зеркало. Бекки посмотрела на свое отражение: кто-то невидимый убрал волосы с шеи и слегка наклонил ее голову, чтобы она увидела небольшую рединку, которую терпеть не могла. Родинка была темно-коричневая, похожая на веснушку, но гораздо больше, и имела форму забавной звездочки. Робин всегда смеялась над Бекки из-за того, что та прикрывала ее волосами. Подруга считала родинку клевой — вроде татуировки в виде восьмиконечной звезды. Теперь, когда Сид обратил ее внимание на звездочку, Бекки заметила, как под кожей в этом месте бьется жилка.
— Видишь? — прошептал ей на ухо Сид. Ты — Целительница…
— Если ты вампир, может, надо воткнуть кол тебе в сердце или еще что-нибудь? — сказала она с напускной храбростью, которой вовсе не чувствовала. — Как в «Баффи», понимаешь?
Сид негромко рассмеялся и отпустил ее. Она хмуро посмотрела на парня.
— Думаешь, тебе это удастся? — Он ухмыльнулся, обнажив клыки. Бекки задохнулась от ужаса и отступила на шаг. — Скажи мне, маленькая Целительница, ты когда-нибудь убивала паука?
Бекки кивнула, в страхе глядя на него. Откуда он знает…
— Неприятное чувство испытываешь, правда? — продолжал Сид.
Бекки снова кивнула, прикусив губу. Она всегда старалась ловить пауков и выпускать их на улице. Потому что ей и вправду было больно. Физически больно. Хотя и жалко тоже.
— Когда ты хочешь причинить кому-нибудь боль, например сегодня после уроков, когда тебе хотелось стукнуть…
— Это Райан рассказал тебе, что меня оставили после уроков? — Бекки покосилась в сторону Наны, надеясь, что та не слышала. К счастью, Нана была поглощена Райаном и не обращала на них внимания; Бекки почувствовала облегчение. — Заткнись, дурак! — зашипела она на парня.
На самом деле это был не парень, если он… Сид снова улыбнулся и беззвучно рассмеялся.
— Вампир, — сухо произнес он. — Можешь произнести это вслух. Я не так чувствителен к словам, как некоторые.
— Сидней, — внезапно окликнула его Нана, — я не могу остановить это. Слишком поздно. Он превращается.
Сид мгновенно оказался у кровати, на которой лежал Райан, и опустился на колени. Он взял руку раненого; кровать задрожала. У Райана начался какой-то припадок, и Бекки показалось, что он умирает.
— Все в порядке, приятель, — тихо обратился к нему Сидней. — Я принес тебя к лучшей местной Целительнице, мы о тебе позаботимся. Не пытайся бороться. Я знаю, что это произошло раньше, чем мы планировали, но отнесись к этому спокойно. Держись…
Бекки подошла, глядя, как Сидней проводит влажной тканью по лицу Райана, — ткань стала красной. Бекки поняла, что на лбу больного выступил кровавый пот.
Нана поднялась, вздохнула и покачала головой. Заметила Бекки и протянула ей руку. Бекки подошла ближе и, словно ей было пять лет, а не пятнадцать, взяла бабушку за руку и прижалась к ней, не сводя взгляда с мальчика, метавшегося на постели.
— Пойдем выпьем чаю, — тихо произнесла Нана. — Сид побудет с ним. Сейчас больше нечего делать; остается ждать, когда все закончится.
— Такого бы не случилось, если бы вход был открыт! — сварливо воскликнул Сид, сердито уставившись на Нану. — Зачем ты это сделала? Из-за тебя мне пришлось тратить время и просить разрешения войти, как простому смертному!
Нана, казалось, не обратила внимания на гневную вспышку Сида и его обвинения.
— Так кто нарушил перемирие? — ответила она вопросом на вопрос. — Этот выход запечатан почти пятнадцать лет, и тебе это известно, Сидней Александер. После последней битвы были приняты меры предосторожности, о которых ты знаешь.
— Меры предосторожности… Ты, например, не рассказала внучке, последней из своего рода, о ее могуществе! — злобно прорычал Сидней. — Она даже не знает… Как ты могла не предупредить ее, Марта Алтея?! А если пожар войны разгорится снова, думаешь, неведение спасет ее? Она ценная союзница для
