Когда лапы культиватора были отрегулированы, Саша Неустроев завёл мотор трактора.
— Только всходы мне не порежь, честью прошу, — сказала Марина. — Не лови ворон! Веди ровно машину!
— Да разве ж я не понимаю! — обиделся Саша, забираясь на сиденье.
Трактор тронулся. Марина, Сергей и Костя зашагали вслед за культиватором.
Его острые железные лапы взрыхляли в междурядьях землю и срезали сорняки. Казалось, что вот- вот они захватят зелёные всходы проса и подрежут их под корень. Но Саша старался на совесть, и трактор с культиватором двигался, как по линейке, не задевая ни единого стебелька проса.
Марина облегчённо вздохнула, остановилась:
— Пошло, Серёжа! Теперь пошло!
Они вернулись на конец загона.
Неожиданно к Пасынкам подкатила легковая машина. Из неё вышли Андрей Новосёлов, незнакомая пожилая женщина и два старика.
Андрей поздоровался с высоковскими колхозниками, учителями и вполголоса пояснил:
— Бригадиры вашего района. Просо по новому способу посеяли, а полоть его машиной опасаются. Вот я их и привёз к Марине. Пусть воочию убедятся… — И он радушным жестом пригласил приехавших пройти на делянку: — Прошу, товарищи!
Женщина и старики осторожно ступили на мягкие, чистые междурядья, обработанные культиватором. Они придирчиво осматривали срезанные сорняки, проверяли пальцами, глубоко ли взрыхлена почва. Пройдя за машиной несколько кругов, женщина и старики вернулись на конец загона.
— Ну как, землячки? Не убеждает? — весело спросил их Сергей.
— Да нет, работа аккуратная, — крякнул высокий бородатый старик. — Признаём.
— Наконец-то! — вздохнул Андрей и обратился к Сергею и Фёдору Семёновичу: — Сами видите, новая агротехника проса сама собой не привьётся, нужна разъяснительная работа по колхозам. А мне одному не управиться. Так что прошу вашей помощи…
Фёдор Семёнович переговорил с Сергеем и Галиной Никитичной.
— Это, пожалуй, можно, — обратился учитель к Андрею. — Организуем вроде группы по пропаганде новой агротехники. Марину привлечём, учителей. Устроим поход по району.
— Ребят с собой возьмём, — добавила Галина Никитична, заметив оживление среди восьмиклассников.
— Уж придётся… — согласился Фёдор Семёнович.
Понаблюдав ещё немного за работой культиватора, школьники и учителя пошли дальше.
Около полевой дороги, в густой зелени посевов, они заметили три камня, источенных дождями и ветром.
— И зачем эти камни место в поле занимают? — недовольно заметил Паша Кивачёв. — Только трактористам помеха. Выкопать бы их надо!
— Нет, зачем же! — остановил его Фёдор Семёнович. — Пусть себе стоят. Про эти камни старики хорошую легенду рассказывают. Знаете её?
— Знаем, — сказала Варя. — Надо вокруг света три раза обежать, не споткнуться и в беде друг друга не оставить.
— Верно! Легенда хоть и старая, но и вас, молодых, касается, — усмехнулся учитель. — Первый круг вокруг земли вы как будто неплохо обежали. Теперь можно смело пускаться во второй забег, а там и в третий.
— Что там в третий! — горячо подхватила Варя. — Если нужно, мы вокруг земли и десять раз обежать можем, и двадцать можем… — Она с победоносным видом оглядела товарищей: — Ведь правда, ребята?
— Ты ещё скажешь — и не споткнёмся ни разу? — спросил Паша.
— Конечно, может, кто и споткнётся. Но потерять мы никого не потеряем, ни единой души.
— Ну-ну, счастливого вам пути! — засмеялся Фёдор Семёнович. — А пока бегите по домам, расскажите, как год закончили. А нам с Галиной Никитичной ещё в школу вернуться надо.
Восьмиклассники распрощались с учителями и направились по своим колхозам.
Фёдор Семёнович долго смотрел им вслед, потом сорвал несколько ромашек и лиловых колокольчиков, распустившихся у обочины дороги, и протянул учительнице:
— Поздравляю тебя, Галя!..
— С чем же, Фёдор Семёнович?
— Ты свой круг вокруг земли неплохо обежала… Смотри, какие добрые поднимаются у нас всходы! — Учитель с нежностью кивнул на удаляющихся школьников.
— Ребята растут чудесные! — согласилась Галина Никитична.
— И понимаешь, Галя, в чём тут дело? Вот моя мать, например, тридцать лет работала учительницей ещё до революции. И она, я уверен, заронила в души детей немало добрых семян. Но редко, очень редко эти семена могли прорасти и дать плоды. Не та была почва, не тот воздух… Совсем иное дело сейчас. Мы вот говорим детям: «Любите свою Родину, будьте трудолюбивы, учитесь переделывать природу, покорять стихию, готовьтесь достойно встретить коммунистическое завтра». И нам не надо ждать десятки лет, чтобы зёрна, посеянные в души ребят, дали всходы. Они пробиваются на наших глазах.
Всё принесёт обильную щедрую жатву, как посевы на этой благодатной земле…
— Фёдор Семёнович, а вы знаете… — взволнованно призналась Галина Никитична. — Кажется, я теперь к школе на веки вечные привязалась. Никуда не уйду!
— Тогда и я тебе признание сделаю, — лукаво подморгнул учитель. — Будь мне сейчас лет двадцать да спроси меня кто-нибудь: «Какую вы, Фёдор Семёнович, желаете себе избрать профессию на всю жизнь?» — так я бы долго не раздумывал: «Прошу, мол, направить меня учителем в высоковскую школу. На бессрочную, так сказать, службу». — Он засмеялся, потёр бритую щёку и, кивнув на школу, шутливо пропел: — «Нас ждут ещё в школе дела…»
Они направились к «школьной горе»…
Высоковские школьники тем временем подходили к колхозу.
Книги, стянутые ремешком, висели у них на одном плече, обувь — на другом, и со стороны казалось, что ребята возвращаются из далёкого и трудного похода.
— Костя, — Прахов вдруг тронул товарища за руку, — скажи начистоту… Ты вот мне помогал… Это как, по дружбе или по комсомольскому заданию?
Костя улыбнулся:
— Чудной ты! Это ведь одно и то же. Понимать надо, сам скоро комсомольцем будешь.
— Я? Скоро?..
— Ну да. Завтра комсомольский комитет собирается. Твоё и Витино заявление разбирать будут.
Мальчики помолчали.
— А в девятый класс пойдём? Будем вместе учиться? — тихо спросил Алёша.
— А как же! — ответил Костя и вспомнил слова Фёдора Семёновича: — «Нам ещё далеко надо идти, высоко подниматься».
У самой околицы деревни ребята остановились и обернулись к «школьной горе». Она была молодая, зелёная, как и окружающие её поля и перелески, только в саду белели цветущие яблони. Солнце било в широкие окна школы, и они горели сейчас червонным золотом.
— А знаете, ребята, — мечтательно сказала Варя, — хорошо, что нашу школу на горе построили!
— Ну, а если бы в низине? Чем плохо? — спросил Витя.
— Нет, на горе лучше! — убеждённо подтвердил Костя. — Когда школа высоко стоит, её издалека видно. И со всех сторон. И из неё всё хорошо заметно, что кругом делается. А потом, если школа на горе, её всегда свежий ветер обдувает и солнца в ней много. Смотрите, как сейчас окна горят у нашей школы! А утром солнышко встанет с другой стороны, и опять весь свет у нас в классах… Нет, я бы все школы на свете так высоко строил!
