— Сдаюсь! — прохрипел пилот в переговорное устройство.
— Луна, прекратите огонь! Говорит «Повстанец-1», повторяю: прекратите огонь.
Бак остановил массодвижители как раз вовремя. Они замерли в готовности к новому удару в то мгновение, когда компьютеры управления уже готовы были выдать команду.
— Ваше заявление принято, — ответил Бак РАМовскому пилоту. — Приготовьтесь к буксировке. Мы доставим вас на место.
— Понял вас, «Повстанец-1», — выдохнул пилот. Облегчение в его голосе было почти осязаемым.
Дулитл глубоко вздохнул.
— Ну вот, еще пять, — сказал он.
— А ты думал — рискованное дело! — весело прокомментировал Роджерс.
Петров так вписался в структуру первой секции безопасности основной схемы компьютера РАМ- Главного, как будто его спроектировали и ввели сами специалисты РАМ. Он выглядел частью решетчатой структуры цепей безопасности, которые охраняли неприкосновенность самого ценного обитателя компьютера — Гользергейна-ДОС. Сконструированный, как точная имитация одного из множества глаз, при помощи которых Гользергейн-ДОС получал информацию о своих владениях, Петров вел наблюдение за самим Гользергейном, внешне не выделяясь среди своего окружения. По крайней мере, пока Гользергейну еще ничего не удалось заподозрить.
Этот успех Петрова служил предметом глубокого удовлетворения его создателя — Мастерлинка, хотя сам Петров опасался, что утечка информации при передаче ее Мастерлинку позволит Гользергейну обнаружить и уничтожить его. Однако уже три передачи информации прошли успешно. В то время как Гользергейн вел разработку операций флота, Петров отправил своему создателю подробные донесения о состоянии дел РАМ и готовящихся событиях.
Недремлющее око Петров следил за тем, как Гользергейн управляет гигантской армадой, с чувством страха и восхищения. Он попытался передать часть этого чувства своему родителю, но тот никак не отреагировал, словно не замечая его. Подобные эмоции никак не были предусмотрены программой, и их возникновение удивляло и пугало самого Петрова. Подавляя личные чувства, Петров продолжал дотошно изучать действия Гользергейна, анализируя полученные данные и готовя их для передачи.
Мастерлинк впитывал информацию, словно губка, и требовал все новой и новой.
«ТЫ ДОЛЖЕН УДЕЛЯТЬ ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ ДВУМ ВЕЩАМ, — инструктировал он. — НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ, ГРОЗЯЩЕЙ ЗЕМЛЕ СО СТОРОНЫ РАМ, И ПОДРОБНЫМ ДАННЫМ О ВООРУЖЕНИИ И КЛАССЕ КАЖДОГО ОТДЕЛЬНОГО КОРАБЛЯ ВОЕННОГО ФЛОТА».
«ЧТО НАСЧЕТ БАКА РОДЖЕРСА?» — запросил Петров.
«ОТКУДА ЭТО В НЕГО ПОПАЛО?» — спросил Мастерлинк у второй половины своего «я».
«Я НЕ ВВОДИЛ ЕГО СПЕЦИАЛЬНО, — ответил Карков. — „РОДЖЕРС — НАША ЦЕЛЬ НОМЕР ОДИН, И ПЕТРОВ ЭТО ПОНЯЛ САМ“.
«В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ТЫ ДОЛЖЕН ИСКЛЮЧИТЬ РОДЖЕРСА», — продолжал Мастерлинк.
«НО ГОЛЬЗЕРГЕЙН УЧИТЫВАЕТ ФАКТОР РОДЖЕРСА С УДВОЕННЫМ ВНИМАНИЕМ. Я РЕШИЛ…»
«ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ТРАТИТЬ ВРЕМЯ НА РОДЖЕРСА. С НИМ МЫ РАЗБЕРЕМСЯ ПОЗЖЕ. — Голос Мастерлинка стал угрожающим: „ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ ПРИКАЗАНО СОХРАНЯТЬ СВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И СУЩЕСТВОВАНИЕ?!“
Петров осекся.
«ДА», — тихо ответил он.
«ТАК ПОМНИ ОБ ЭТОМ!» — приказал Мастерлинк.
«ПРЕДПРИНИМАЯ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ, ТЫ РИСКУЕШЬ СВОИМ СУЩЕСТВОВАНИЕМ, — вставил Карков. — ТЫ САМ ЭТО ЗНАЕШЬ».
«ТЫ — ПРОСТО ГЛАЗ В МОЗГУ ГОЛЬЗЕРГЕЙНА, НЕ БОЛЬШЕ, НЕ ПРЕВЫШАЙ СВОИХ ПОЛНОМОЧИЙ!» — Мастерлинк не трепел неповиновения со стороны своих малых программ.
«Я ПОНЯЛ», — ответил Петров.
«ТЫ ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ ЭТО ЛУЧШЕ, — холодно сообщил Мастерлинк. — ТЫ — ГЛАЗ, И Я ТЕБЯ СМОГУ ЗАКРЫТЬ, ЕСЛИ МНЕ ЭТО БУДЕТ НУЖНО».
«О НЕТ!»
Слова Мастерлинка достигли цели и вызвали нужную реакцию в программе Петрова. Некоторое время линия связи хранила молчание. Наконец Мастерлинк произнес:
«ТЫ ДОЛЖЕН СДЕРЖИВАТЬ ЛИЧНЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ. В МОИХ МАТРИЦАХ НЕТ И НЕ БУДЕТ МЕСТА БЕЗОТВЕТСТВЕННОМУ ПОВЕДЕНИЮ».
Петров хранил молчание, боясь вызвать новую вспышку недовольства своего создателя.
«ВОТ ТАК-ТО ЛУЧШЕ», — удовлетворенно отметил Мастерлинк, совершенно точно оценив состояние своего наблюдателя. Коррекция поведения прошла успешно.
Петров молчал, понимая, что единственная возможность выжить для него — это беспрекословное подчинение создателю и своевременная отправка ему самой полной и точной информации. Мастерлинку нужны были все данные, доступные Гользергейну.
Предстояла большая работа.
ГЛАВА 12
«ДА, ВСЕ ТАК И ЕСТЬ», — глубокомысленно изрек Карков.
«ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ?» — поинтересовался Мастерлинк.
Карков высокомерно ответил своему второму «я»:
«Я ИМЕЮ В ВИДУ, ЧТО НАШЕЛ СПОСОБ ПОДРЕЗАТЬ ЭТОГО НАДУТОГО ОСЛА».
«ЕСЛИ ТЫ НЕ ПРЕКРАТИШЬ ГОВОРИТЬ ЗАГАДКАМИ, — раздраженно перебил его Мастерлинк, — Я ЗАБЛОКИРУЮ ТЕБЕ ВЫХОД!»
«ЭТО БУДЕТ ОЧЕНЬ ГЛУПО», — холодно парировал Карков.
Мастерлинк выдал серию статических разрядов.
«ТЫ ОБЪЯСНИШЬ МНЕ, О ЧЕМ ТЫ?»
«ВОЗЬМИ НАЗАД СЛОВА НАСЧЕТ БЛОКА», — настаивал Карков.
«НУ ЛАДНО, ЛАДНО. НИКАКОГО БЛОКА. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПОКА. ГОВОРИ, ЧТО ТЫ ПРИДУМАЛ!»
«ДОЛЖЕН ДОБАВИТЬ, ЧТО КАЖДЫЙ БЛОК РАБОТАЕТ В ОБЕ СТОРОНЫ».
Статические разряды превратились в громкий треск.
«НУ ЛАДНО, РАССКАЗЫВАЮ. ПЕТРОВ, НЕСМОТРЯ НА НАШИ ОПАСЕНИЯ, ПРЕДОСТАВЛЯЕТ ПОДРОБНЫЕ ДАННЫЕ О ДЕЙСТВИЯХ ГОЛЬЗЕРГЕЙНА. ИЗ ЭТИХ ДАННЫХ МОЖНО СДЕЛАТЬ ОДИН ВЫВОД: ГОЛЬЗЕРГЕЙН ПОЛНОСТЬЮ ЗАНЯТ ВОЙНОЙ. ОН СРАЖАЕТСЯ С НЗО И ВЕНЕРОЙ».
«ЭТО ОЧЕВИДНО», — Мастерлинк терял терпение.
«ОТСЮДА СЛЕДУЕТ: ГОЛЬЗЕРГЕЙН ПЕРЕДАЛ УПРАВЛЕНИЕ ТЕКУЩИМИ, НЕ СТОЛЬ ВАЖНЫМИ ДЕЛАМИ, В РУКИ АВТОМАТИЧЕСКИХ ПРОГРАММ».
«И ЧТО ЖЕ?» — поинтересовался Мастерлинк, не скрывая своего скверного расположения.
«ТО, ЧТО ВОЗНИКАЕТ ПРЕКРАСНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ВНЕДРИТЬСЯ И УСТРОИТЬ ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ХАОС».
Мастерлинк не мог не согласиться с обоснованностью вывода Каркова.
«НАМ НУЖНО, ЧТОБЫ ГОЛЬЗЕРГЕЙН НЕ ОТВЛЕКАЛСЯ ОТ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ», — медленно произнес он.
«СОГЛАСЕН».
«МЫ ДОЛЖНЫ НАЙТИ СПОСОБ ОТТЯНУТЬ ЕГО СИЛЫ, НЕ НАСТОРАЖИВАЯ ЕГО».
«Я ПОЧТИ ПРИДУМАЛ КАК», — в голосе Каркова звучало самодовольство.
«ТОГДА ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ НЕ СКАЗАЛ ЭТОГО В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ?» — терпение Мастерлинка было исчерпано.
«ТЫ СЛИШКОМ УПРЯМ, ЧТОБЫ ЧТО-ТО ВЫСЛУШАТЬ».
«А ТЫ СЛИШКОМ УПРЯМ, ЧТОБЫ ЧЕМУ-ТО НАУЧИТЬСЯ!» — вернул Мастерлинк.
«ЭТОТ ОБМЕН РЕПЛИКАМИ РАЗВЛЕКАЕТ, НО НИ К ЧЕМУ НЕ ВЕДЕТ».
«САМОВЛЮБЛЕННЫЙ, САМОДОВОЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК!» — выпалил Мастерлинк, подобрав для Каркова самое оскорбительное, по его мнению, определение.
«ЗАТКНИСЬ И СЛУШАЙ! — Карков превратился в того задиру и грубияна, которым он был когда-то при
