его разработали специально для «ночного зрения». То есть он мог прекрасно видеть в космосе. Кроме того, он различал инфракрасные лучи. Его потом наняли пираты — как замену локаторам.
— Такой генотех вполне может нас видеть, — высказалась Вильма. — Он ведь пользуется биологией, а не кибернетикой.
— Верно, — сказал Бак, посылая свой истребитель по дуге мимо меркурианцев к Поясу Астероидов. Поле боя начиналось сразу у его границ. Марсианский флот преуспел, оттягивая конфликт от границ родной планеты. Бак нырнул в россыпь астероидов, и меркурианцы последовали за ним.
— Смотрите, вот они! — сказал Дулитл.
— Нам пора, — сказал Бак. — Ускорение одна третья.
Он двинул рукоятку — и его корабль легко оторвался от меркурианцев, оставив преследователей с пастью, полной космической пыли.
— А теперь ими займется Венера, — сказала Вильма. — Слуги Иштар уже у них на хвосте.
— Маракеш будет доволен, — сказал Бак, огибая ближайший астероид. — Снизить скорость до одной второй.
В непосредственной близости Пояса высокая скорость становилась смертельно опасной. Бак приберегал свою отчаянную лихость для более серьезных случаев.
— «Пеннант», это «Повстанец-1». Мы заняли позицию. Повторяю, мы заняли позицию. Мы готовы.
— «Повстанец-1», это «Пеннант». Понял вас. Приступаем к операции.
— Будьте внимательны, — напутствовал Роджерс.
— Есть, капитан, — ответил Дулитл.
Спрятавшись среди астероидов, пилоты НЗО наблюдали, как венерианский флот начинает медленный разворот. Целый флот потянулся в сторону, освобождаясь от передовых линий РАМ, как зверь высвобождается из капкана. Корабли двигались с болезненной медлительностью, провоцируя флот РАМ на преследование. Вместе с армадой в пространстве перемещались и истребители Кейна, пытающиеся бичами лазеров вернуть громадного зверя на место — ближе к основным силам РАМ.
— Сэр! Венера выходит из боя! — Первый помощник «Олимпуса» повернулся к капитану с победным блеском в глазах.
— Вижу, Сак, — ответил Кларион Андрей. — Мы прогоним их от своих границ, как собак! Пусть они развернутся хвостом.
Марсианский флот выжидал, позволяя венерианцам выполнить маневр. Только Кейн и его отряд старались изменить направление его полета. Он действовал так не без причины. Адела предупредила его об изменениях в стратегии НЗО; один из ее осведомителей, шахтер из Пояса Астероидов, донес на Весту, в ее пункт сбора информации, о голубых кораблях, прячущихся среди астероидов. Адела постоянно следила за прибытием и убытием кораблей в районе Пояса. Она и сообщила Кейну эти сведения, забыв только обсудить гонорар.
— Андрей, что вы собираетесь делать? — Кейн требовал ответа. Линия связи раскалилась от его гнева.
— Готовимся преследовать, — холодно ответил Андрей.
— Готовься получить по шее, идиот! Истребители НЗО готовы напасть, как только вы развернетесь!
— У меня нет таких данных, — возразил Андрей.
— А у меня есть! — закричал Кейн. — И постарайся вспомнить, кто командует операцией — ты или я! Если не хочешь объяснять Совету, как и почему твои корабли порезали на кусочки! А теперь за дело!
Андрей, с побагровевшим от гнева лицом, отдал приказ поддержать действия Кейна. Формирование из пятидесяти крейсеров двинулось ему на помощь. Но они опоздали — было уже невозможно удержать венерианский флот от поворота. Ко времени, когда крейсеры вышли на позицию за спиной Кейна, Венере уже удалось расположить свой флот впереди марсианского. Флот РАМ оказался зажатым в бутерброд между Поясом и венерианской флотилией.
Кейн наносил по венерианцам удары из всех видов оружия, передвигаясь с такой скоростью, что невооруженным взглядом за ним трудно было уследить. В свою очередь, венерианцы защищались, распыляя облако пыли и отвечая на перемещения Кейна беглым огнем. Пилоты венерианцев научились идентифицировать смутные тени на экранах локаторов с движением «Крайтов», и стрельба по ним становилась почти прицельной. Два истребителя РАМ уже получили повреждения, заставившие их покинуть поле боя.
Позади разворачивающегося боя, среди каменных глыб Пояса, появились истребители НЗО. Когда корабли РАМ оказывались поблизости, они получали лазерный залп в сопровождении гироснарядов. Стараясь причинить как можно больший ущерб противнику, Бак уничтожал одиночные корабли, используя совместный огонь своих истребителей. Он сражался с отвагой, достойной его предков, участвовавших в войне за независимость, против угнетения и несправедливости.
Хотя Венера и пригнала ему на расправу множество вражеских кораблей, Бак был разочарован. Ведь основная идея заключалась в том, чтобы оттянуть Кейна от венерианского флота, заставив его сражаться с «Крайтами» НЗО один на один; но Кейн опять не принял вызова. Пока его отряд превращал крейсеры РАМ в космическую пыль, Бак пытался решить эту задачу.
Для крошечного отряда истребители НЗО наносили противнику громадный урон. Но и Кейн наносил соизмеримый урон венерианцам. Бак перемалывал корабли РАМ, которые загоняли ему венерианцы, зная, что это — единственный шанс заставить Кейна потерять самообладание. Это был единственный шанс НЗО.
Романов безумно хохотал. Он нашел способ выбраться из изолированной ячейки-тюрьмы, которую ему приготовил Хьюэр. Это был ничтожный шанс, который мог исчерпать всю его энергию. Неудача могла обернуться полным уничтожением, но Романов был к этому готов. Он уже не мог мириться со своим беспомощным положением.
Он сосредоточил свою программу в центре ячейки и свернулся в клубок, концентрируя энергию. Он знал, что ее не хватит на то, чтобы бежать. Поэтому образовал вихрь, заставляя себя думать о Хьюэре-ДОС.
Поисковик Мастерлинка пульсировал. Злость, накопленная под оболочкой мыслей, вырастала в столб электростатического поля. Романов лелеял эту злость, накапливал, подхлестывал ее. Когда ярость почти затмила способность трезво соображать, Романов прыгнул прямо вверх, рассыпав сноп искр и электромагнитных помех. На мгновение ему показалось, что попытка не удалась, и он исчезнет в облаке электрических вихрей. Затем он понял, что разряд достиг каких-то новых цепей — пробил дорогу на соседнюю, параллельную плату компьютера. Удалось совершить невозможное! Он перепрыгнул из одного блока памяти в другой! Романов счастливо расхохотался.
Точнейшие измерения, тщательнейшее изучение данных давным-давно уже определили максимальное расстояние, которое могла преодолеть программа в свободном прыжке. Расстояние между компьютерными цепями всегда превышало этот предел. Компьютер НЗО тоже был сконструирован так, чтобы избежать наводок и перекрестных искажений, но Романов был детищем Мастерлинка. Он не подчинялся правилам.
Он влился в компьютерную цепь; нехватка энергии после невероятного прыжка была просто пугающей. Чтобы восстановить силы, ему было нужно время, и он принялся поглощать энергию из компьютерной сети, высасывая ее, как вампир. Утолив первый голод, он оглянулся и обнаружил, что находится внутри системы автоматического формирования. Прыжок оказался удачным. Ничто не могло быть лучше возможности попасть в эту часть компьютера, при условии, что она будет работать как следует. Романов убедился, что все идет нормально, выбрал подходящую ячейку, вычистил ее особой программой, а затем уютно устроился в освободившемся пространстве, отдыхая и накапливая силы.
Вскоре можно будет двигаться дальше. Вскоре можно продолжить выполнение приказа Мастерлинка. Выследить Хьюэра! Эта мысль породила внутри Романова новый поток энергии — электронный аналог адреналина. Выполнение указаний Мастерлинка становилось для него делом личной мести, и он жаждал заполучить матрицу Хьюэра, чтобы поглотить его энергию, накапливая мощь для борьбы с главным противником Мастерлинка. С Баком Роджерсом.
Черный Барни смотрел на остатки двух разбитых РАМовских штурмовых кораблей, которые на буксире были доставлены на «Спаситель». Пиратская Гильдия уже собрала здесь обширную коллекцию корабельных обломков. Пираты с увлечением тащили на Базу доказательства своих боевых успехов — особенно после
