— Робертсон, — отрекомендовался Бак.
Дежурный офицер сверился со своими записями, проверил по компьютеру личные коды д’Арк и Робертсона и, не обнаружив ничего подозрительного, разрешил им пройти.
— Пока все хорошо, — пробурчал Бак.
— Что вы сказали? — спросил дежурный.
— Сегодня хороший день, — ответил Бак.
— Робертсон, — окликнула его Вильма, — через двадцать минут у нас встреча.
— Извини, шеф. — Бак двинулся к Вильме.
— Прекрати свои шуточки, — проворчала она. — У меня сердце останавливается по три раза на день.
Они прошли через толпу, состоявшую из высоких марсиан и менее высоких, но более крепких гуманоидов других рас.
— Знаешь, куда идти? — спросил Бак.
— Понятия не имею, — ответила Вильма, — но у меня есть карта.
— Я думаю, можно поступить проще.
Возле космодрома стоял коммерческий гидросамолет, осуществляющий рейсы на ближние расстояния. Он-то и помчал их к резиденции РАМ.
ГЛАВА 21
Кемаль Гавилан подлетал к своей родной планете со смешанными чувствами. Меркурий уже различался на обзорном экране — ничтожно малая точка рядом с раскаленным добела шаром Солнца. Для Кемаля родина была абстракцией. По распоряжению своего высокородного дяди юный принц был отдан на учебу в привилегированную военную академию имени Джона Картера на Марсе. Меркурий он помнил очень плохо. Его приезд на эту планету несколько месяцев назад по приглашению дяди Гордона не изменил его отношения к ней: Кемаль здесь так и не почувствовал себя дома.
Внезапно он понял: дядя проявляет к нему особый интерес. Дело в том, что от своего отца, Оссипа, Кемаль унаследовал офис, связанный с политической деятельностью. В последнее время этот офис стал основным пунктом в планах Гордона Гавилана, направленных против правительства Меркурия.
Кемаль описал над планетой широкую дугу, стараясь уйти подальше от того места, где находилось его родовое имение Меркури Прайм. Между Кемалем и его близкой родней никогда не было любви, и он не хотел, чтобы они знали о его прибытии. Цель поездки была абсолютно не связана с родственными отношениями. Его вызвали Танцоры — политическая группировка, интересы которой Кемаль представлял.
Кемаль уточнил траекторию полета и направил корабль на посадку. Танцоры назначили ему встречу возле своего Трэк Сити, когда Кемаль, пройдя верхние слои атмосферы, пролетал над обширной пустыней, он увидел, что вся она усеяна шагоходами, движущимися по всем направлениям в поисках полезных ископаемых.
Кемаль посадил корабль в неглубокую расселину. Корабль оказался хорошо спрятанным от любопытных глаз, которых на планете было достаточно, но с высоты птичьего полета служба безопасности могла легко засечь его. Кемаль вытащил из-под сиденья квадратную коробку и выбрался наружу. Он подошел к носу корабля и углом коробки зацепил крючок, находившийся на обтекателе. Из коробки высунулось металлическое кольцо. Кемаль дернул за него. Легкая защитная оболочка вихрем вырвалась из коробки и обволокла корабль. Уверенный, что теперь с аппаратом ничего не случится, Кемаль отправился на условленную встречу.
В тени скал он увидел Дьюэрни, ждавшую его. Легкие развевающиеся одежды окутывали ее тело, на лицо была надета защитная маска.
Кемаль подошел к ней. Дьюэрни сразу перешла к делу:
— Танцоры получили информацию, что вы обещали НЗО нашу помощь в борьбе за Землю.
— У вас неверная информация. Я никогда не говорил от имени Танцоров. Я ваш представитель, а не руководитель. Я вступил в НЗО по собственной воле и никого не принуждаю следовать за мной.
— Но мы боимся этого.
— Боитесь, что я предам вас из-за НЗО?
Дьюэрни посмотрела прямо в глаза Кемалю.
— Кемаль, мы совсем не знаем вас. Многие Танцоры не верят вам, потому что вы выросли в другой среде.
— Знаю. И это причиняет мне боль. Из-за Танцоров я порвал со своим дядей. И сейчас хочу сказать, что скорее умру, чем предам вас. Но мне крайне важно знать, откуда вы получили эту информацию.
— Осведомители у нас есть везде, даже в вашем родовом имении, Меркури Прайме.
— В Меркури Прайме?
— Да. Информация поступила именно оттуда. А почему вы спрашиваете?
— Пытаюсь понять, кому выгодно распространять обо мне такие слухи.
— По-моему, вы должны знать это.
— Мой дядя… Гордон Гавилан… — задумчиво произнес Кемаль.
Дьюэрни кивнула.
— Если он подсунул нам эту информацию, значит, у него на уме был какой-то план. Может быть, он решил избавиться от вас нашими руками.
— Передайте Танцорам, что я никогда не стану распоряжаться их правом на свободу. И никогда не предам их.
— Что это было? — Дьюэрни резко повернулась и огляделась по сторонам. Кемаль прислушался.
Дьюэрни осторожно выглянула из-за скалы. Далеко на горизонте клубилось низкое облако пыли.
— Нам не нужны соглядатаи. Прощайте, Кемаль. — Она подбежала к своему небольшому самолету и включила зажигание.
Кемаль бросился к своему аппарату. Бежать было трудно — ноги увязали в желтом песке. Когда он достиг места, где был спрятан корабль, пот градом катился с него, дыхание было тяжелым и учащенным.
От корабля отделилась какая-то тень.
— Это ты, Кемаль? Мы надеялись, что ты навестишь нас.
— Далтон! — Кемаль узнал своего двоюродного брата. — Как ты нашел меня?
— Мы заметили твой корабль.
— Полагаю, ты пришел сюда не для того, чтобы поздороваться со мной?
— Боюсь, что нет.
— Ты пришел пригласить меня в Меркури Прайм?
— Хорошая догадка, хотя, подозреваю, ты не особенно обрадуешься этому приглашению.
— Помоги мне выбраться из песка, — попросил Кемаль и протянул руку. Далтон, ничего не подозревая, тоже протянул руку, и тут до него дошло, что собирается сделать его кузен. Но было уже поздно. Тело Далтона взлетело в воздух и, перевернувшись, грохнулось оземь. Далтон быстро вскочил на ноги и бросился на Кемаля. Завязалась схватка. Цепкие руки Далтона обхватили Кемаля за шею, но тому удалось вырваться. Он кинулся к трапу. В тот момент, когда он заносил ногу на ступеньку, что-то тяжелое садануло его по голове. Кемаль упал и потерял сознание.
ГЛАВА 22
— Вольф! — Голос Вильмы звучал властно.
Перед ней маячило здание Совета Русско-Американской Монополии — серебристый тетраэдр, сияющий в разреженной марсианской атмосфере. Зеркальные светочувствительное панели фасада блестели так ярко, что приходилось щуриться. Все вокруг было совершенно, казалось несокрушимым — и в то же время невыразительным, как лицо РАМовского охранника у входа в здание.
Бак Роджерс копался в боковом кармане своего форменного костюма.
— Вольф! — повторила Вильма надтреснутым голосом.
Наконец-то Бак извлек из кармана удостоверение личности и протянул охраннику. Тот раскрыл его и начал внимательно изучать. Бак сделал самое невинное выражение лица, на какое только был способен.
