— Там правда колодец? — поинтересовался Элджернон. — А кто им пользуется?
Пастух рассмеялся.
— Бог с вами, — сказал он, — К Плачущему колодцу не ходит ни человек, ни овца; сколько лет здесь живу, но такого не бывало ни разу.
— Значит, сегодня обычаю конец, — заявил Стэнли Джадкинс, — потому что сейчас я пойду и принесу воды для чая!
— Боже упаси, юноша! — испуганно воскликнул пастух. — Даже не говорите об этом! Неужели воспитатели не предупредили вас, что туда нельзя ходить? Они обязаны были это сделать.
— И сделали, — подтвердил Уилфред Пипсквик.
— Заткнись, дурак! — крикнул Стэнли Джадкинс. — Подумаешь! Там что, вода плохая? Подумаешь, вскипятим — и будет нормально.
— Не знаю, в воде ли дело, — сказал пастух. — Но могу сказать, что мой старый пес не пойдет на этот луг, и я не пойду, и никто другой, у кого в голове есть хоть чуточку мозгов.
— Нет у них ни одной мозги, — буркнул Стэнли Джадкинс; с вежливостью и грамматикой он был не в ладу, — Кто пострадал от того, что там побывал? — добавил он.
— Три женщины и один мужчина, — с серьезным видом сообщил пастух. — А теперь послушай меня. Я знаю эти края, а ты нет, и я тебе скажу больше: за последние десять лет ни одна овца не приходила пастись на этот луг, там не выдернули ни одного стебелька — а земля там хорошая. Видишь: все поросло ежевикой и сорной травой. Вот вы, молодой человек, обратился он к Уилфреду Пипсквику, вы носите очки, но и вам наверняка это тоже видно.
— Да, — согласился Уилфред, — но я также вижу тропинки. Значит, кто-то там иногда ходит.
— Тропинки! — повторил пастух. Ну, конечно! Четыре тропинки оставили три женщины и один мужчина.
— Женщины и мужчина? Как это понять? — спросил Стэнли, который впервые обернулся и посмотрел на пастуха (до сих пор он разговаривал, демонстрируя ему свою спину: это был очень невоспитанный мальчик).
— Что значит «как это понять»? Так и надо понимать: три женщины и мужчина.
— Кто они? — уточнил Элджернон, — И зачем туда ходят?
— Может, кто-нибудь и расскажет вам, кем они
— Да ну, бред какой-то! — зашептались Элджернон и Вилфред; Стэнли сидел с презрительно-угрюмым видом.
— Вы что, хотите сказать, что это мертвецы? Чушь собачья! Только дурак в это поверит. Интересно, их хоть кто-нибудь видел?
— На кого они были похожи? Скажите! — наперебой заныли Элджернон и Уилфред.
— Это были скелеты в лохмотьях, молодые люди; четыре белых скелета, покрытые лохмотьями. Они шли, и мне казалось, что я слышу бряцанье костей. Они двигались очень медленно, все время оглядываясь по сторонам.
— На что были похожи их лица? Вы их разглядели?
— Это нельзя назвать лицами, — сказал пастух, но кажется, у них были зубы.
— Боже! — воскликнул Уилфред. — А что было потом, когда они добрались до деревьев?
— Этого я вам не скажу, джентльмены, — ответил пастух. — Меня не тянуло здесь оставаться, но даже если бы я этого хотел, то мне все равно пришлось бы отправиться на поиски пса — он убежал! Раньше он никогда не бросал меня одного, но на этот раз умчался, а когда я его все-таки догнал, он был в таком состоянии, что не узнал меня и был готов вцепиться мне в горло. Но я продолжал его звать, и вскоре, вспомнив мой голос, он подполз ко мне, и глаза у него были, как у ребенка, который просит прощения. Не хотелось бы еще раз увидеть его таким — да и любую другую собаку тоже.
Тут прибежал пес, обнюхал мальчишек, задрал морду и уставился на хозяина, выражая полное согласие с тем, что он только что рассказал.
Некоторое время мальчики обдумывали услышанное; потом Уилфред спросил: «А почему это называется Плачущий колодец?»
— Если бы вы пришли сюда зимой, в сумерки, вы бы не спрашивали, — только и ответил пастух.
— Это все выдумки, — заявил Стэнли Джадкинс. — В следующий раз обязательно туда пойду: провалиться мне на месте, если я этого не сделаю!
— Значит, я вам не указ? — сказал пастух. И предупреждения командиров тоже? Знаете, молодой человек, зря вы меня не слушаете. Чего ради я стал бы плести небылицы? Какое мне дело до того, что кто- то отправится на этот луг? Но я бы не хотел, чтобы такой славный парнишка сгинул в расцвете лет.
— А я думаю, у вас свой интерес, отозвался Стэнли, — Небось, прячете там перегонный аппарат или еще что-нибудь — вот никого и не подпускаете. Ерунда все это. Пошли, ребята.
И они ушли. Двое приятелей Стэнли сказали «до свидания» и «спасибо», но сам он не произнес ни слова. Пастух пожал плечами и остался стоять на месте, с грустью глядя им вслед.
По пути в лагерь завязался отчаянный спор по поводу услышанного; Стэнли было сказано прямо, каким дураком он будет, если отправится к Плачущему колодцу.
В тот вечер, сделав несколько объявлений, мистер Бизли Робинсон спросил, у всех ли на картах есть место, отмеченное красным кружком.
— Обратите внимание, — предупредил он, — туда заходить запрещено.
— Почему, сэр? — раздалось несколько голосов, и среди них недовольный голос Стэнли Джадкинса.
— Потому что запрещено, ответил мистер Бизли Робинсон, — и если вам этого мало, пеняйте на себя. Он повернулся к мистеру Ламбарту, о чем-то с ним пошептался, а потом объявил: — Я вам так скажу: нас просили запретить скаутам появляться на лугу. Мы благодарны местным жителям за то, что они разрешили устроить здесь лагерь, поэтому надо выполнить их просьбу хотя бы из уважения — уверен, вы с этим согласитесь.
«Да, сэр!» — ответили все, за исключением Стэнли Джадкинса, который пробормотал: «Из уважения — как же!»
На следующий день ранним вечером можно было услышать следующий диалог:
— Уилкокс, твоя палатка в сборе?
— Нет, сэр, не хватает Джадкинса!
— С этим мальчишкой вечно одни неприятности! Как ты думаешь, где он может быть?
— Не представляю, сэр.
— Кто-нибудь знает?
— Сэр, боюсь, он мог пойти к Плачущему колодцу.
— Кто это сказал? Пипсквик? Что еще за Плачущий колодец?
— Сэр, это место на лугу… в общем, заросли на том диком лугу…
— Ты хочешь сказать, что это место, обведенное кружком? Боже милостивый! Почему ты думаешь, что он пошел именно туда?
— Вчера он очень хотел выяснить, что там такое, и мы познакомились с пастухом, который много всего рассказал и посоветовал туда не соваться; но Джадкинс ему не поверил и заявил, что все равно пойдет.
— Вот негодяй! — возмутился мистер Хоуп Джонс, — Он что-нибудь взял с собой?
— Да, кажется, веревку и бидон. Мы говорили ему, что только ненормальный туда пойдет.
