поезда в Докленд,[2] а это все они уже прошли. При мысли о магазине на Риджент-стрит мальчика переполняло волнение, которое он едва сдерживал. Он предвкушал удовольствие от поездки туда в метро, но сейчас, после целого часа томительного ожидания в скучном офисе, его отец, похоже, совсем не спешил. Мальчик забеспокоился:
– Папа, правда, мы идем в Хэмлейс? Ты обещал.
– Хэмлейс? – Отец уставился на сына, словно не понимая.
– Ты обещал!
– Да, обещал. И мы обязательно сходим туда.
Мальчик посмотрел на отца. Он никогда не мог понять, шутит тот или говорит серьезно.
– Но ведь нам нужно совсем не сюда.
– Мы должны подождать маму.
На лице мальчика было написано огорчение.
– А где она?
– В парикмахерской. Она придет ко мне в офис в половине первого, через двадцать минут.
– А что мы будем делать сейчас?
– Надо забрать из ремонта мамин свадебный браслет.
Мальчик совсем упал духом.
– Ты же сказал, что мы идем в Хэмлейс.
– Мы пообедаем с мамой, а потом пойдем в Хэмлейс.
– Я хочу сейчас! Ты обещал! – Мальчик начал всхлипывать.
Они стояли посреди тротуара, и их все время толкали. Рядом в переулке по правой стороне располагалось кафе. Отец протащил капризничавшего ребенка мимо бюро по трудоустройству, туристического агентства, обувной мастерской и еще нескольких магазинчиков и остановился перед грязноватой, непривлекательной закусочной. На вывеске двенадцатидюймовыми буквами было написано: «САНДВ..И. КАФЕ ЛУИДЖИ» – две буквы отсутствовали. К окну изнутри четырьмя присосками была прилеплена карточка меню с надписью внизу: «Здесь или навынос».
– Смотри, у них есть молочные коктейли, – сказал отец. – Давай возьмем.
В кафе у прилавка стояла небольшая очередь, и все столики, кроме одного, были заняты. Войдя внутрь, они почувствовали сильный запах кофе и чего-то жареного; полумертвая муха жужжала и трещала в сетке ловушки. На задней стене висели два выцветших от времени плаката с видами Неаполя и Амальфи.
Отец подтолкнул свое чадо к пустому столику и усадил. Мальчик положил на стол кулачки.
– Ты обещал! Ты обещал… ты…
Мальчик внезапно замолчал и уставился в угол. Смесь страха и узнавания отразилась на его лице. Отец обернулся, недоумевая, куда это он так смотрит. За стойкой худой небритый мужчина лет пятидесяти радостно приветствовал посетителя:
– Привет, как делишки? Что бы вы хотели сегодня?
Рядом с ним низенькая полная женщина с тусклыми черными волосами и изможденным лицом намазывала маслом хлеб. Раздался резкий сигнал, и девушка в белом переднике вытащила блюдо из микроволновой печи.
– Хочешь шоколадный коктейль? – предложил отец, вытирая носовым платком слезы сыну.
Подойдя к прилавку, он заказал молочный коктейль и кофе эспрессо.
Мальчик увлекся коктейлем, забыв все обиды. Скоро уже он выскребал ложкой остатки со дна стакана, а затем старательно высосал пену через трубочку.
Когда они покинули кафе и шли обратно вдоль переулка к улице, он спросил:
– Мы сейчас встретимся с мамой?
– Да, и пообедаем. Потом пойдем в Хэмлейс, а затем в планетарий. Ты ведь хочешь посмотреть на звезды?
Мальчик с сомнением кивнул. Где-то вдалеке послышался громкий резкий звук сирены.
– Папа, почему мама всегда, когда мы приезжаем в Лондон, ходит в парикмахерскую?
– Потому что ей хочется хорошо выглядеть, – последовал ответ.
Некоторое время они шли молча. Витрины магазинов, мимо которых они проходили, ничем не привлекали мальчика. Канцелярские товары. Мужская одежда. Масонские принадлежности. Банк. Серебряных дел мастер.
Завывание сирены приближалось, и мальчик уже слышал рев мотора. Они остановились на перекрестке у светофора в ожидании смены сигнала. Мимо проехал велосипедист. На голове у него был защитный шлем с прикрывающим лицо респиратором, который, по мнению мальчика, придавал ему несколько пугающий вид. Затем он увидел на противоположной стороне улицы коротко стриженную рыжеволосую женщину. Сначала он подумал, что это его мать, и стал взволнованно дергать отца за руку, желая скорее перейти улицу. Затем он сообразил, что это чужая женщина. У матери были длинные волосы.
Звук сирены все приближался. Мальчик взглянул на отца снизу вверх и дернул его за рукав.
– Папа, как ты думаешь, а мне нужно подстричься в Лондоне?
Отец ласково взъерошил кудри сына.
– Как насчет того, чтобы пойти со мной к Трамперу в следующий раз?
Мальчик кивнул, подождал, пока отец отвернется, и быстро пригладил волосы. Затем он посмотрел на рыжеволосую женщину, которая находилась через дорогу. Сейчас она опять была похожа на его мать. Это и в самом деле была его мать. Конечно, она. Сердце его забилось, потом внезапный порыв ветра растрепал ее волосы, и снова это была не она, а кто-то совсем чужой.
Загорелся зеленый свет, и мальчик бросился вперед, однако что-то рывком остановило его, потянуло назад, удерживая за воротник. Послышался рев мотора и оглушающий вой сирены. Метнулась тень. Рыжеволосая женщина была уже на середине дороги. Его мать? Или нет? Приоткрыв рот, она пристально смотрела на него. В следующую минуту она рванулась назад на тротуар.
Взвизгнули шины. Тень скрыла от него на мгновение все происходящее. Автофургон с двоими молодыми людьми отчаянно затормозил, и его развернуло поперек дороги прямо на женщину.
– Мамочка! – вскрикнул мальчик.
Женщина, неестественно вывернувшись, распласталась на капоте автомобиля. Его вынесло поперек дороги на тротуар. Мужчина в деловом костюме едва успел отскочить в сторону. Столб светофора треснул, и цветные осколки посыпались на дорогу. С грохотом, подобным взрыву бомбы, фургон с женщиной врезался в витрину книжного магазина.
Женщина мелькнула и исчезла. На мгновение все вокруг, казалось, оцепенело. В тишине слышался только звон бьющегося стекла. Мальчик увидел, как вываливается кусок окна, а затем услышал пронзительные крики. Хлопнули дверцы автомобиля, сирена смолкла. Из машины выскочили полицейские. Дверцы фургона тоже открылись: одна легко, а другая с трудом, человек изнутри выбил ее плечом. Мотор фургона все еще работал.
– Мамочка!
Мальчик вырвался из рук отца и в ужасе бросился через дорогу. Он расталкивал начавшую собираться толпу, пробираясь к фургону. В это время обрушился еще один осколок витрины, и он увидел кровь. Разбросанные книги. Лежавший на полу окровавленный плакат. В магазине пронзительно кричала продавщица, в ужасе прикрывая рот рукой. Ребенок проследил за ее взглядом. Его рот беззвучно открылся, когда он увидел лежащее на полу тело женщины. Из шеи, пульсируя, хлестала кровь. Красные пузыри лопались на серых плитках пола. Рядом, заливая кровью рассыпавшиеся стопки книг, лежала какая-то резиновая маска с волосами.
Вдруг он осознал, что это вовсе не маска. Это была голова его матери.
2
